Цивилизация
Перед нами Народная Демократическая Республика Бубун. В ней мужчины носят паранджу, а женщины — военную форму и оружие. И мужчинам, и женщинам запрещается есть что-то кроме каши, идущей прямо из-под крана, и настоятельно рекомендуется поклоняться лошадям. У власти находятся сумасшедшая старуха диктатор, горячо любящая публичные казни, и ее скромная молчаливая наследница (Шарлотта Генсбур), для которой пришло время выходить замуж. Чтобы она смогла выбрать Главного наездника, во дворце организуется Великий Бубунский бал. На него невыносимо хочет попасть простой юный парень Джеки, беззаветно влюбленный в наследницу, мечтающий жениться на ней и нарожать кучу детишек.
Но путь к семейному счастью оказывается слишком непрост даже для авантюрной комедии.
«Джеки в царстве женщин» — вторая картина Риада Саттуфа, французского режиссера, актера, сценариста, композитора, а также комиксиста, сотрудничавшего с печально известным журналом Charlie Hebdo. Дух и традиции бескомпромиссной французской сатиры хорошо чувствуются и в фильме, но благо ими не исчерпываются.
Сперва картина и правда кажется историей, в которой на разный лад рассказывается одна и та же шутка: представьте, если бы женщины были мужчинами, а мужчины — женщинами. Здесь маленькие девчонки свистят вслед парням и обсуждают, чья задница красивее. Мать главного героя интимно сообщает сыну, что сегодня еще несколько женщин просили у нее его руки, но она бы не хотела отдавать его в чужую семью не по любви.
Женщины, одетые в военную форму и с пистолетами на ремнях, бросают тяжелые, липкие взгляды на испуганных мужчин, в своей глухой парандже напоминающих беспомощных личинок.
Шутка, впрочем, практически сразу перестает казаться смешной и начинает походить на страшный сон воспаленного мужского сознания, да и женщины задумчиво замолкают. В первую очередь благодаря тому, что сатира Саттуфа не только социальная, но и политическая. Демократическая Республика Бубун по факту радикальная деспотия, где мужчин вешают на площади под одобрительные аплодисменты публики («Страна очищается от шлюх»), а всему народонаселению круглосуточно и настойчиво промывают мозги («Выходите замуж, ешьте кашу и молитесь лошадям, чтобы очистить ваши сердца»). Саттуф очевидно вдохновляется диктаторскими странами теократического Востока, где женщины не считаются людьми в полной мере, а жизнь обоих полов сосредоточена вокруг поклонения Богу.
Причем делает он это довольно тонко и разборчиво: самыми большими фашистами здесь оказываются не воинственные женщины, а сами мужчины, раболепно предлагающие своим женщинам поводки (буквально) и жестко пресекающие любые попытки собственного свободомыслия.
Самым большим лицемером оказывается не местный ополоумевший матриархат, а вежливо кивающая делегация из западных стран.
«Джеки в царстве женщин» — это, конечно, не фильм о тотальной победе феминизма, женщины тут, мягко говоря, представлены не в самом выигрышном свете. Но это и не антифеминистский фильм — дескать, вот что бывает, если дать бабам волю, хотя бы потому, что женщины здесь — это те же метафорические мужчины.
Чтобы уследить за мыслью Саттуфа, поначалу приходится постоянно мысленно переворачивать картину с головы на ноги, то есть менять мужчин и женщин местами. Но в скором времени — при многократном усложнении сюжета — это теряет всякий смысл, потому что оказывается, что игра с гендером не самоцель режиссера, то есть была затеяна, чтобы выразить совсем другую мысль. Воспользовавшись более-менее устоявшимся мнением насчет равенства полов, Саттуф поднимает гораздо более спорные темы, например гомосексуализм и однополые браки.
И делает это не с унылым лицом борца за прогрессивные взгляды, а с виртуозной ловкостью мошенника.
Но обезоруживает даже не эта ловкость, а то, что за вычетом идеологии всех политических аллюзий «Джеки в царстве женщин» остается отлично сделанным, моментально захватывающим фильмом — болезненно яркой (в цветах Андерсона), фантасмагорической (в приемах Гондри) классической трагикомедией о Золушке ни много ни мало с Шарлоттой Генсбур в роли принца.
