Цивилизация
16 марта на канале «Россия-1» состоится премьера первого сезона сериала «Родина», основанного, как и одноименный американский телефильм, на израильском формате «Военнопленный». Действие российской версии разворачивается в 1999 году, а героями стали вернувшийся из чеченского плена полковник морской пехоты Алексей Брагин (Владимир Машков) и подозревающая в нем шпиона аналитик ФСБ Анна Зимина (Виктория Исакова). Перед премьерой «Газета.Ru» побеседовала с режиссером картины Павлом Лунгиным.
— Мы с вами разговариваем в перерыве между съемками нового фильма, что это за проект?
— Это полнометражная картина «Дама пик» — драма, рассказывающая о постановке оперы Чайковского «Пиковая дама», сюжет которой перекликается с судьбами участников спектакля. Картина о молодежи, о том, что такое быть современным Германном, к чему приводит желание разбогатеть и стать знаменитым.
— Теперь давайте о «Родине». Какие впечатления у вас от картины сейчас, когда работа над ней закончена?
— Пока сложно сказать. Когда люди посмотрят первую серию, когда будет общая реакция, тогда можно будет говорить точно. Я люблю эту работу. Мне кажется, она получилась очень своеобычной.
«Родина» снята не в сериальной стилистике, там другой киноязык, другая пластика.
Мне было очень интересно. Сейчас уже трудности, с которыми пришлось столкнуться на съемках, забываются, остались только светлые моменты, так устроен человек. Это похоже на то, как люди вспоминают о войне как о счастливом времени. Вряд ли они были счастливы в процессе, но по прошествии времени остаются чувства братства и общего напряжения.
— Десять лет назад вы уже работали на телевидении — над сериалом «Дело о мертвых душах». В чем различие в условиях работы тогда и сейчас?
— «Дело о мертвых душах», кстати, как мне кажется, вообще лучшее, что я сделал. Но сравнивать эту картину с «Родиной» я бы не стал. Новая картина — абсолютно реалистическая, крупнобюджетная работа, а «Дело...» снято полностью в интерьерах. У меня была другая задача — не отразить время, а перенести на экран художественный мир Гоголя. Там, конечно, тоже речь шла о коррупции, но о коррупции того времени. (Смеется.)
— Действие израильского «Военнопленного» и американской «Родины», по следам которых идет ваша картина, разворачивалось в настоящем времени. Почему сюжет российской «Родины» перенесен в 1999-й?
— Это время первой чеченской войны, первых терактов в Москве и Волгодонске, с другой стороны, президент уходит в отставку, начинается новая предвыборная гонка. Все это дает то напряжение смутного времени, которое присуще сериалу. Я, кстати, не могу сказать, что воссоздание того времени было для меня первично. Да, в кадре много старых «жигулей», отражена мода того времени, но главное в этой истории — психология, вечные проблемы, противостояние, безумие. Это глубокое психологическое исследование разных характеров, которое стало возможным благодаря блестящей актерской игре. Машков, Исакова, потрясающий Маковецкий, сыгравший совершенно по-новому, Миронова, Мерзликин — букет замечательных актерских работ. Сериал сам по себе близок к жанру романа — в том смысле, что он дает возможность проследить тонкие, неожиданные движения душ персонажей.
— У вас были какие-то еще кандидаты на главные роли кроме Машкова и Исаковой?
— Да нет, я не видел в этих ролях никого другого. Машкова я знаю хорошо: мы работали на «Олигархе». Он очень вырос за это время, приобрел огромную точность и глубину. Его сцены мы снимали максимум с двух дублей, настолько точно он перевоплотился в своего героя. Исакова, как мне кажется, всех удивит в этой роли. С ней мы тоже работали на «Острове», там она, если помните, играла бесноватую. Уже тогда было ясно, что она замечательная актриса, но сейчас она вошла в момент полной творческой силы.
— Как вам кажется, герой, сыгранный Машковым, — это современный герой? Сейчас явно есть запрос на появление персонажа, отражающего время, в случае с фильмом «Духless 2», например, он принес отличную кассу.
— Герой «Духless» ненормативен, далек от кондового образа положительного героя. Таковы и герои нашей «Родины». Брагин и Зимина. Их ненормативность абсолютно адекватна усложнившейся реальности, которая требует именно таких, сложных героев. Более того, именно некоторая их маргинальность особенно интересна. Это нестандартные люди, они все время на грани — раздвоения личности например.
Вообще «норма» — это настолько сложное понятие, кто из нас знает, насколько он нормален? (Смеется.) И потом посмотрите «Босса», «Во все тяжкие», «Карточный домик» — все они о людях с надломом, болезнью, с каким-то изъяном. Это отнюдь не абсолютно положительные герои, скорее стремящиеся к тому, чтобы быть хорошими. В этом и залог их популярности, ведь среди зрителей тоже много тех, кто не может назвать себя хорошим человеком. А если эти характеры уже снискали популярность во всем мире, то пора и нашему телевидению приобщаться к такой сложности героев. «Родина» — это же история о сложности жизни, сложности чувств, такого чувства, как патриотизм, в частности.
— А что вообще такое патриотизм для вас сегодня?
— Патриотизм — это прежде всего история любви. Как сложна любовь между мужчиной и женщиной, так же сложна она и между человеком и его родиной. Иногда она отворачивается, иногда ты отворачиваешься, а потом вновь влюбляешься. В этом смысле можно сказать, что в жизни я не видел ни одного непатриотичного человека.
Просто некоторые люди в этой любви становятся необыкновенно требовательными и слишком многого хотят от своей страны.
Нельзя же сказать, что Салтыков-Щедрин или Лермонтов любили родину меньше, чем люди, которые бьют себя кулаком в грудь, осеняясь православными крестами. На самом деле одна из главных проблем современной российской жизни в том, что за годы советской власти люди слишком привыкли к простым решениям. Их воспитывали с пониманием того, что мир прост, хотя он сложен — всячески сложен. И дело искусства, и телевидения в первую очередь, говорить о проблемах, о сложности окружающей реальности. Единственный смысл искусства — в смягчении противоречий, в преодолении растерянности, которую у человека вызывает столкновение с миром, в том, чтобы научить людей понимать самих себя... Загнул, да? (Общий смех.)
