Цивилизация
Лора легла в гроб в подвенечном платье — такова была ее последняя воля, и безутешный вдовец Давид (Ромен Дюрис) исполнил предсмертную просьбу жены неукоснительно. Было у Лоры и еще одно пожелание: чтобы за Давидом и их дочерью Люси присмотрела ее лучшая подруга Клэр (Анаис Демустье). Когда та, переборов нежелание обострять тоску по Лоре, приходит навестить Давида и Люси, то обнаруживает девочку на руках у эффектной блондинки с волевым подбородком, на котором при ближайшем рассмотрении пробивается колючая щетина. Оказывается, смерть супруги вернула овдовевшему мужчине давнюю любовь к переодеваниям.
Теперь он предлагает Клэр стать подругами, побрить его поясницу, пройтись по магазинам и вообще помочь разобраться в том, что такое быть женщиной.
Сценарий «Новой подружки» Франсуа Озон писал во время борьбы парижан с инициативой либеральных властей о разрешении гомосексуальных браков, и это последнее обстоятельство, о котором хочется думать при просмотре «Новой подружки». После выхода предыдущей картины режиссера «Молода и прекрасна» критика единогласно констатировала возвращение сдавшего было позиции мастера в форму, и очередная работа лишь закрепляет это утверждение. Ровно так же, как предыдущий фильм был о томительном духе взросления, маскирующимся под провокационную драму о детской проституции, новый только притворяется исследованием гендерной проблематики и процессов разрушения традиционной семьи.
Да, разумеется, сам Озон — либертарианец и открытый гей — придерживается крайне свободных взглядов на общественные нормы и в частности сексуальность, но превыше всего по-прежнему ценит искусство.
Задачи, которые ставит перед собой режиссер, куда выше «пропаганды гомосексуализма» или любой критики современного общества. Давид, сыгранный секс-символом французского кино Роменом Дюри, куда сложнее, чем просто трансвестит из гей-бара. Его партнерша по исследованию собственной природы Клэр, постепенно обнаруживающая в себе порицаемые традиционной моралью склонности, тоже гораздо более интересная героиня, чем типичная для социального кино скрытая лесбиянка.
Наметив линии развития персонажей, Озон сознательно оттягивает неизбежный и ожидаемый зрителем финал. Клэр и Давид (вернее, его женское альтер эго Вирджиния) много разговаривают, гуляют, вспоминают покойную Лору, обманывают насквозь положительного мужа Клэр.
Проще говоря, режиссера куда больше интересует не столько бисексуальность сама по себе, сколько раскрытие внутренней свободы в двух конкретно взятых людях.
Озон осознанно избегает любых обобщений, вместо этого он достигает напряжения чисто кинематографическими средствами: виртуозно выстроенными мизансценами, безупречно плотным монтажом и витиеватой драматургией, благодаря которой эта драма на двоих то и дело оборачивается то комедией положений, то почти что триллером.
В очередной раз взявшись за провокационную тему, Озон вновь доказывает, что даже ее можно подать без грамма пошлости. Единственный вывод, который делает режиссер, — банальное, в общем, соображение о неотъемлемом праве человека на индивидуальную свободу. Но именно это соображение кажется нелишним для напоминания обеим сторонам конфликта, связанного с гей-браками. Впрочем, не менее важно о нем напомнить и любому другому зрителю, не боящемуся вида мужчины в женском платье.