Цивилизация
По ночам бывшему астронавту NASA Куперу (Мэттью МакКонахи) снится космос, а просыпаясь в холодном поту, он видит, как за окном пыльная буря пожирает очередной урожай пшеницы и кукурузы. Никто не знает, откуда взялась эта напасть. Во имя борьбы с ней уже свернуты военная, космическая и научная программы, но всем очевидно, что человечество обречено. Купер в одночасье оказывается последней надеждой людского рода. Он должен вернуться в космос и возглавить экспедицию, которая пролетит сквозь «кротовую нору» близ колец Сатурна в соседнюю галактику
и найдет там планету, подходящую для выживания нашего вида.
Возвращение кино в космос осторожно обещали уже год назад — после успеха куароновской «Гравитации». Однако новый фильм Кристофера Нолана существует совсем по другим законам. Для автора «Темного рыцаря» и «Начала» космос — не метафора и не предчувствие. Этим летом, представляя первый трейлер «Интерстеллара», он загадочно обещал картину о тайнах Вселенной — теперь можно констатировать, что режиссер не обманул ожидания и даже превзошел их.
Фильмов такого масштаба (в самом прямом, пространственном смысле слова) не выходило на экраны ровно 46 лет — именно таков срок давности «Космической одиссеи 2001 года» Стэнли Кубрика.
Было очевидно, что именно эта картина станет главным референсом для «Интерстеллара», и режиссер ни капли этого не стесняется. Среди прочего, «Интерстеллар» — это и есть в некотором смысле «Космическая одиссея», в которой рассказывается о том, что было с астронавтом Дейвом Боуменом после перерождения и что оно, черт возьми, значило.
Впрочем, Нолан идет не только дальше Ридли Скотта, который в «Прометее» тоже пытался на свой манер объяснить Вселенную, но и дальше Кубрика, для которого космос был поводом для ряда обобщений и метафор насчет человека, Вселенной и вопросов познания. Радикализм Кристофера Нолана и его брата (и постоянного сценариста) Джонатана, среди прочего, еще и в том, что
на протяжении трех часов они обходятся почти без метафор: когда в иллюминаторе раскинулась неведомая галактика, становится не до рефлексий.
При этом чисто визуальными красотами братья Ноланы не ограничиваются, заставляя своих героев довольно подробно объяснять происходящее с точки зрения науки.
Из этого описания может показаться, что «Интерстеллар» — виртуозная конструкция, пронизанная космическим холодом, помесь научпопа с видеоартом, лишенная всякой человечности. Это не так. Для того чтобы зритель не был раздавлен этой мегаломанской конструкцией, Нолан населил свою киновселенную целым созвездием голливудских звезд.
Временами кажется, что после экологической катастрофы спасутся только народные артисты калибра Энн Хэтэуэй или Майкла Кейна.
Впрочем, если Кейна и Джона Литгоу, как и Хэтэуэй и Джессику Честейн, легко можно поменять местами — настолько типизированы их персонажи, то порученная Мэттью Макконахи центральная роль — главная кастинговая удача картины.
О перерождении актера из «Призраков бывших подружек» в главную драматическую силу Голливуда разговоры не утихают уже второй год, но то, что Макконахи делает в «Интерстелларе», и правда похоже на очередной творческий подвиг. Нолана неоднократно и небезосновательно обвиняли в том, что его виртуозно выстроенным киноконцептам не хватает «сердечности». Режиссер и сам, очевидно, в курсе того, что психологизм и чувственность не его конек, и потому неизменно выбирает для своих проектов актеров, которые могли бы заполнить эту лакуну. В предыдущих проектах ему, по правде говоря, не слишком везло: Кристиан Бейл в роли Бэтмена подменял чувства неврастенией, а Леонардо Ди Каприо в «Начале» слишком хлопочет лицом, пытаясь доказать свою состоятельность как большого актера.
Макконахи же обладает той фантастической органикой, которая заставляет зрителя сопереживать любому его герою —
будь то больной СПИДом отморозок («Далласский клуб покупателей»), психованный гей-репортер («Газетчик») или ветеран-стриптизер («СуперМайк»).
Достоверность Купера, которому позарез надо не только спасти человечество, но и перехитрить космическое время, чтобы вернуться к дочери, кажется целиком и полностью заслугой не столько сценаристов, сколько самого актера. Герой оживает не благодаря проработанному характеру или тщательно продуманной предыстории, а только лишь силами феноменальной психофизики Макконахи. Каждое его появление заряжает кадр напряжением, а каждый жест сообщает о Купере больше, чем любая выдуманная биография. Изломанная фигура Макконахи на фоне космической бездны — вообще идеально графичное изображение человека на пороге новой космической эпохи, после просмотра кажется, что иным оно и быть не могло.
Проще говоря, «Интерстеллар» — это тот самый случай, когда смотреть фильм надо обязательно на самом большом из доступных экране, чтобы воздать по заслугам моментальной киноклассике. И дело тут даже не в технологическом прорыве — устаревший сегодня с точки зрения картинки «Аватар» казался куда большей революцией, а Нолан принципиально не снимает во все-еще-модном 3D.
Сила «Интерстеллара» в том, что он напоминает о том, что есть темы, в работе с которыми кинематографу все еще нет равных.
Почти закрытое облаками пыли ночное московское небо, по крайней мере, после просмотра кажется не привычной крышкой, которой накрыли людской котел, а вполне реальным пространством для побега от глобальной катастрофы.
