Цивилизация
«Война, покончившая с миром» в Мультимедиа Арт Музее
Выставка-эпопея в ММАМ, которая реконструирует события Первой мировой войны, начинается со снимков, сделанных за минуты до решающего выстрела 28 июня 1914 года. Наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд с женой Софией мчится по набережной к ратуше Сараево — во время этой поездки террористы организации «Млада Босна» бросают в их автомобиль гранату, которая ударяется об откидной верх и отскакивает на дорогу. Пуля Гаврилы Принципа настигнет эрцгерцога на обратном пути.
Эпилогом экспозиции становятся фотографии из Версальского дворца, запечатлевшие момент подписания мирного договора.
Между ними — немцы, впервые применившие химическое оружие, пехота в противогазах, танковая атака, горы искореженных, как смятый пластилин, тел, убогий, но, кажется, сносный быт военнопленных, палатки Красного Креста и сыскное агентство.
Если все это и можно свести к единому сюжету, то главный его мотив — превращение войны из мистерии (какой война 1812 года предстает, скажем, у Толстого в «Войне и мире») в зафиксированный со всех ракурсов смотр военной техники, разветвленную, как в видеоиграх, систему убийств. Здесь соединились кинохроника, агитплакаты и листовки, журналы, а также объемные стереоснимки и обычные фотографии, как профессиональные, так и любительские — сделанные, например, физиком Сергеем Вавиловым, будущим президентом Академии наук, или итальянской княгиней Анной Марией Боргезе, одной из первых женщин-фотографов.
Над экспозицией звенит надорванный голос Ахматовой, без конца повторяющей «Поэму без героя». Под ней, этажом ниже, расположилась выставка «Бонд. 50 лет стиля» — бутафорская войнушка, трагедия, перепрограммированная в игру.
В зазор между Ахматовой и Бондом, надрывом и глянцем, провалилась повседневность, которую не каждый разглядит за горами демонстрируемых тут трупов: женщина, бережно выводящая рисунок на крыле самолета, французский солдат в бакалейной лавке, щенок бульдога в сдвинутой на нос каске.
Это та спасительная рутина, которая сглаживает ужас войны, делает его выносимым. Чтобы историческая память распределилась равномерно, ММАМ объединил усилия с музеями Франции, Италии, Австрии, Великобритании, Польши и Швейцарии. В итоге вышла проза деталей и нагроможденных друг на друга подробностей, чуждая героике и голубоглазому энтузиазму, с каким нам привычно рассказывают о другой — Второй мировой — войне. Первая мировая — война, которую, как стереофотографии, следует разглядывать, вплотную прижавшись к стеклу.
До 19 октября
«На переломе... Россия в великой войне, 1914–1918 годы» в Манеже
В отличие от проекта ММАМ, не зацикленного на национальных обидах, выставка в Манеже представляет собой акт самопознания конкретной страны.
Это попытка осмыслить период российской истории, затерявшийся между Русско-японской войной и двумя революциями.
В Манеже о войне предлагают поговорить преимущественно на языке агитплаката — их здесь больше четырехсот. Образы варьируются от солдатов, спасающих офицеров под градом пуль, до сатирических былинных героев из серии «Картинки. Война русских с немцами» Николая Шаховского и Василия Успенского. Кажется, на выставке есть все, что могло бы послужить декорациями для героического фильма:
самолеты времен Первой мировой, модели паровозов, бодрые патриотические лубки (например, знаменитая карточка «Ну и треск же, ну и гром же» Казимира Малевича и Владимира Маяковского), подборка журнала «Летопись Великой войны», тиражная графика, славящая труд, задор, энтузиазм.
Народность всего этого, правда, более очевидна, чем историзм.
С 2 по 31 августа
»Москва в годы Первой мировой войны» в Музее Москвы
Еще активнее в географических границах замыкается Музей Москвы: здесь предлагают срез бытовой жизни москвичей в 1914–1918 годах. На выставке не говорят о кризисе западной цивилизации, химическом оружии и девальвации человеческой жизни — не тот масштаб. Это трагедия, развернувшаяся под собственными окнами:
нескончаемые потоки беженцев и раненых, которые нуждаются в приюте, стихийно возникающие то тут то там лазареты.
Экспозиция сделана как образцовое домашнее собрание из дневников, писем, личных вещей и семейных фотографий. На снимках — поезда, отбывающие на фронт, госпитали, расположившиеся в частных домах, клубах и школах, фургон Ford, на котором собирали деньги, одежду, табак и медикаменты организаторы благотворительных акций. Все это — красноречивые и живописные детали, которые, как правило, обходят стороной справочники по истории.
С 1 августа по 19 октября