Цивилизация
За десять лет говорящий шимпанзе Цезарь (Энди Сёркис) и освобожденные им обезьяны построили собственную микроцивилизацию — с домами на деревьях, предметами культового назначения и системой образования. За те же десять лет людей выкосил «обезьяний грипп», а те, кто пережил эпидемию, стали жертвами хаоса и деградации общества.
Города опустели, Цезарь с товарищами и сыном (Ник Тёрстон) гоняют по лесу оленей и не знают угроз, кроме гризли, но однажды на тропе встречаются две обезьяны с копьями и один человек с револьвером.
Испуганный человек стреляет — переговоры о сотрудничестве заканчиваются, не успев начаться.
Простейшая задачка: у вас в лесу есть плотина, которая нужна нам для электроснабжения, а у нас есть... А что у нас есть? Армейский склад, где хватит оружия, чтобы перестрелять вас всех.
Людей здесь мало, и они живут в постапокалиптическом мире разрушенного города, а обезьян много — и они на подъеме под пологом живого леса.
Оригинальное название прошлого фильма переводилось как «Восход планеты обезьян» (Rise of the Planet of the Apes), а новый, соответственно, называется «Рассвет планеты обезьян» (Down of the Planet of the Apes). До заката еще далеко.
Единственным, кто пытается предотвратить столкновение, оказывается немногословный инженер Малкольм (Джейсон Кларк). Впечатленный Цезарем, он раз за разом рискует собой, чтобы наладить контакт и избавить своего сына (Коди Смит-Макфи) от ужасов войны. Возможность же гармоничного сосуществования олицетворяет поглощенная лесом заправочная станция.
Когда удается запустить генератор, посреди леса оживают неоновые огни вывески, теплый свет киоска и шуршащий фокстрот из музыкального аппарата. Это уже почти Миядзаки.
Увы, Миядзаки здесь меньше, чем социальной политики, а как кино про нетерпимость к другому «Планета обезьян: Революция» сначала работает так, словно это урок на заданную тему в начальных классах.
Люди нетерпимы к обезьянам. Обезьяны нетерпимы к людям.
Договариваться никто, кроме главного героя, даже не пытается, речь с обеих сторон транслирует только страх и ненависть, установить между которыми причинно-следственную связь несложно. Даже мудрый лидер людей Дрейфус (Гэри Олдмэн) предпочел бы избавиться от обезьян как от потенциальной угрозы, а не выяснять степень их разумности.
Затем межвидовое транслируется на внутривидовое. Стрелявший с перепуга в мохнатого примата Карвер заходится вечером у костра: «Да это же обезьяны, да из-за них полегло почти все человечество!» Его пытаются урезонить: мол, странно же возлагать на обезьян вину за вирус, который сами люди разработали в лаборатории, а затем тестировали на шимпанзе. Но против риторики ненависти логика не работает: «Ой, только не надо вот этого обезьянолюбия — вас, что, не выворачивает от одного их вида?»
Всем неловко, как если в приличной компании обнаружился вдруг расист, а затыкается ненавистник, только когда сидящий рядом афроамериканец обещает набить ему морду.
Самого плохого в фильме человека — обезьяноненавистника Карвера — играет Кирк Асеведо. Самую плохую в фильме обезьяну — человеконенавистника Кобу — играет Тоби Кеббелл. Актеры так похожи, а обезьяний грим так сложен, что смело можно было обойтись одним исполнителем.
Заодно в форме шутки для гиков был бы подчеркнут основной тезис картины: зло есть зло, будь ты обезьяна или человек.
Тезис банальный, но, видимо, всегда актуальный.
Интересное и забавное вычленяется, если отвлечься от проблем людей и посмотреть на то, что происходит среди обезьян. Недаром же измученного в застенках лабораторий бонобо зовут Коба: это партийная кличка Иосифа Сталина. И если в прошлом фильме она, кажется, никакой роли не играла, то в новом расставляет все по местам.
«Планета обезьян: Революция» (недаром российские прокатчики придумали свой акцент в названии) — это экранизация популярного советского мифа про хорошего Ленина, который освобождал и просвещал, и плохого Сталина, который взял то, что Ленин начал строить, и быстро испортил. В фильме даже свой 1937-й есть, с казнями и посадками сомневающихся в верности нового курса партии, а также тех, кто слишком верен личности и заветам прошлого вождя.