Цивилизация
Мелодраматический фильм об обреченной любви британская критика обвинила в погоне за «грязной сенсационностью», сообщив также, что сценарий «постыден» и содержит «картонные диалоги», а итоговый результат — «ужасающе, ужасающе туп». Менее пристрастные американские критики с заокеанскими коллегами в целом согласны, но хвалят Наоми Уоттс.
Из всей жизни Дианы, принцессы Уэльской, сценарист Стефен Джеффрис и режиссер Оливер Хиршбигель («Эксперимент», «Бункер» про последние дни Гитлера, «Вторжение») выбрали два года, в которые уложился тайный роман бывшей жены принца Чарльза с пакистанского происхождения кардиохирургом Хаснатом Ханом. Доди аль-Файед, согласно этой версии, был не более чем отвлекающим маневром — попыткой заставить ревновать настоящего любимого.
Перед выходом картины в российский прокат режиссер Оливер Хиршбигель рассказал о болезненной реакции британцев на фильм, о том, что общего у английской принцессы Дианы и индийского учителя, о статусе «народной принцессы» и том, что настоящие истории любви плохо заканчиваются.
— Вам не казалось, что снимать фильм про принцессу Диану — это рискованная затея?
— Знаете, я об этом как-то не думал. Прочитал сценарий, мне очень понравился описанный в нем персонаж, я влюбился в историю, в любовную историю, в ее честность, прямоту, в хорошую старомодность всей этой конструкции. И это то, на чем я сфокусировался в своей работе. Важно было суметь адекватно перенести этого персонажа на экран, суметь воплотить его — в этот момент не думаешь о том, каким будет прием.
— То есть вы представление о принцессе из сценария получили?
— Когда мне его прислали и поинтересовались, не хотел бы я снять по нему фильм, даже читать поначалу не хотел. Дело в том, что я никогда не интересовался Дианой. Мне она представлялась женщиной из телевизора и газет: всегда в прекрасных воздушных, ниспадающих платьях, с улыбкой на лице, но пустышка. В сценарии же я обнаружил печальную, одинокую, живущую в изоляции принцессу, которая влюбилась в пакистанского доктора, — для меня это как греческая драма. И чем больше я узнавал о Диане, тем более удивительной она казалась: это был весьма сложно устроенный человек.
— И не приходило в голову, когда узнали ее получше, что этот сценарий недостаточно точно или полно отображает эту сложность?
— Когда я засел за изучение ее биографии, разные аспекты жизни Дианы представлялись интересными, но мне казалось и сейчас кажется, что рассказанная в фильме история — это своего рода квинтэссенция ее жизни. Хотелось бы, чтобы Диану помнили такой, какой мы ее показали, эта история раскрывает ее сущность: она была человеком, обделенным любовью с самого детства, когда ее в очень юном возрасте бросила мать. Это опустошающий, разрушительный опыт для ребенка. И потом она обрела любовь с таким человеком, как Чарльз, а его она и правда любила, только для того, чтобы вновь столкнуться со своего рода предательством. Это охлаждает — потребовались годы, чтобы найти любовь, в которую можно было бы окунуться, довериться. И то, что эта любовь должна была сохраняться в тайне, возбуждает интерес.
— А что кроме мелодраматической истории жизни делает Диану такой важной фигурой для британского (и не только) мира? Ведь и годы спустя после ее смерти о ней не просто помнят, но крайне живо, порой болезненно реагируют на все, что с ней связано, в том числе на ваш фильм.
— Похоже, что британцы так и не разобрались в собственных проблемах, касающихся Дианы. Им бы хотелось забыть о том, как жестоко они с ней обходились. Это касается прежде всего верхних слоев общества: они никогда не воспринимали Диану всерьез, считали ее простушкой, нарушительницей заведенного порядка, которая отказывалась играть по правилам этого общества. Что как раз и делало ее популярной во всем мире и среди простых людей: она была «народной принцессой», гораздо более досягаемой, чем королевская семья. К ней можно было прикоснуться, в ней было что-то редкое, чем обладали кинозвезды прошлых лет или кто-нибудь вроде Ганди. Человеческое тепло, особое духовное состояние, позволяющее этим теплом делиться.
Но и слабости, конечно, были, можно даже сказать, что была темная сторона, однако Диана не боялась и не стеснялась признавать свои слабости, что опять же делало ее ближе к народу. Она не играла с людьми в игры, не врала им, была прямолинейна и эмоциональна, что несвойственно англичанам. Это их пугает, зато подкупило весь остальной мир, сделало ее фигурой, подобной которой не было. Разве что опять же Ганди был такой фигурой.
— А разве англичане не хотят видеть ее такой теперь?
— Они не хотят видеть ее грустной, одинокой, брошенной близкими принцессой, которая влюбляется в пакистанского доктора. Тем более они не хотят видеть такую историю, когда она показана чувственно, во всей эмоциональной полноте. С другой стороны, кажется, они также избегают думать о том, что Диана не только была матерью наследников престола, будущего короля, но в последние два года превращалась в государственного деятеля. Не просто в спонсора благотворительных организаций, но в лидера, в ведущую фигуру гуманистического движения. Кампания за запрещение противопехотных мин, аукционы в пользу фонда борьбы со СПИДом — все это уже не просто благотворительность, но работа политика, человека, который подает знак всему миру.
— Вы сказали, что в Диане было что-то от кинозвезды из прошлого. Поэтому ее Наоми Уоттс играет?
— Я с самого начала хотел, чтобы Диану сыграла Наоми Уоттс, потому что она сочетает в себе нужные качества: она звезда, она знает себе цену и в ней есть бунтарское начало. Если бы не она, даже не знаю, кто мог бы сыграть эту роль. Мы постоянно обменивались с ней той информацией о Диане, которую находили в книгах, в статьях. Пересмотрели все видеозаписи, которые только смогли найти. Диана — постоянное противоречие: незащищенная, застенчивая, хрупкая, в поиске любви, но в то же время умеющая держаться уверенно, флиртовать, язвительная, нуждающаяся во внимании публики. Было важно найти баланс между этими сторонами ее натуры. В какой-то момент я оставил Наоми один на один с ее «домашней работой»: неделями и месяцами она изучала то, как Диана говорила, как двигалась, как держала плечи и голову, как смотрела. Мы так хорошо узнали ее, что превратились в двух историков-реконструкторов.
— Для этого баланса пришлось что-нибудь переделывать в сценарии?
— Мне нужна была сцена, которая бы показывала, как Диана и Хаснат Хан проводят время вместе, как они наслаждаются этим временем и друг другом. Это то, о чем часто говорят их друзья и даже отчеты Скотленд-Ярда. Им было хорошо вместе, они радовались, дурачились, подшучивали друг над другом, устраивали розыгрыши, поэтому я вставил сцену, в которой они отправляются к Белым клифам Довера (меловые Дуврские скалы на берегу моря популярны у отдыхающих. — «Газета.Ru») и просто хорошо проводят время вместе. Этот эпизод я придумал, не опираясь на исторические факты, но он передает дух их отношений. Еще я хотел сделать прессу самостоятельным персонажем фильма, для чего сгустил краски в изображении мира папарацци, создал гиперболизированный образ — этакий гудящий рой фотографов. Они становятся отдельной силой: пытаются манипулировать Дианой, обращаются с ней то хорошо, то плохо, и она отвечает им тем же.
— Но вы все же фокусируетесь не на ее общественной деятельности, не на отношениях с семьей, а на любовной истории, почему?
— Потому что это универсальная история об очень сильной любви, которая объединяет двух людей, которым не суждено быть вместе долго. Они принадлежат противоположным мирам: самая популярная женщина в мире и чурающийся публичности мужчина, который всецело посвятил жизнь тому, чтобы помогать людям, лечить их. В обреченности любви нет их вины: они подобны героям греческой трагедии. Мой фильм — исследование на тему, как далеко можно зайти в попытке преодолеть обстоятельства, преграды. Как далеко я бы сам зашел? Отказался бы от своей жизни, от врачебного призвания ради того, чтобы быть с женщиной, которую люблю? Отказался бы от славы и власти, чтобы жить частной жизнью с любимым человеком? Все по-настоящему мощные истории любви в литературе — истории обреченной любви, грустные истории. Счастливый финал — для романтических комедий, где все проблемы оказываются решены. Но мы знаем, что подлинные истории любви, как и самые честные песни о любви, рассказывают о том, как любовь заканчивается, о том, как она сталкивается с непреодолимыми обстоятельствами. Вся жизнь Дианы — такие обстоятельства.