Цивилизация
— Есть мнение, что группа New Order во многом и нанесла Манчестер на музыкальную карту мира. Вы с этим согласны?
— Знаете, я думаю, что это скорее Манчестер поместил нас на музыкальную карту мира. Все-таки музыку в очень значительной степени формирует окружение. Я всегда находил весьма занятным то обстоятельство, что Beach Boys вышли из Лос-Анджелеса, Kraftwerk — из Дюссельдорфа, Chic — из Нью-Йорка, ну а из Манчестера — Joy Division и New Order. Это кое-что говорит о гении места, не правда ли? Сейчас Манчестер существенно изменился, но в те годы был классическим промышленным городом — очень мрачным. Тут практически ничего не происходило — а когда снаружи ничего не происходит, тебе только и остается что вглядываться внутрь себя и полагаться на собственное воображение.
— И что, это воображение подсказало вам, условно говоря, соединить рок с танцевальной музыкой? Поправьте, если я ошибаюсь, но похоже, что до появления New Order это были два практически не пересекающихся, абсолютно разных мира.
— Нет, вы абсолютно правы. Я думаю, что большую роль в том, что мы к этому пришли, сыграли путешествия. Во времена Joy Division у нас почти не было денег, и максимум, куда мы могли выехать, — это Западная Европа: Голландия, Франция, Германия. А с New Order мы отправились в Штаты и там много ходили по клубам, в которых звучала и черная музыка, и соул, и британский панк, и главное — все это вперемежку. Думаю, это и открыло нам глаза. И кроме того, большое значение имел технологический прогресс. Я вообще всегда был неравнодушен к разного рода техническим штукам — к электронике, синтезаторам, компьютерам. Мне всегда хотелось делать музыку, которая звучала бы современно, — и танцевальная музыка здесь подходила намного лучше, чем рок-н-ролл, который весь вышел из 1950-х. Хотя рок-музыка мне, конечно, тоже нравится.
— А легко ли было в танцевальной музыке найти место для традиционной электрогитары? Это же все-таки ваш первый инструмент.
— На самом деле даже во времена Joy Division мы использовали в студии массу синтезаторов, причем многие из них я сам и сконструировал из подручных материалов, потому что мы не могли себе позволить купить фабричный. А на первом альбоме, «Unknown Pleasures», появился сэмплер. Причем мы были в этом во всем совсем не одиноки: послушайте, например, записи Игги Попа или Дэвида Боуи тех же лет — «Lust for Life», «Idiot», «Low», «Heroes». Они экспериментировали с сочетанием электроники и живых инструментов: иногда просто играли одновременно и на гитарах, и на синтезаторах, а иногда пропускали гитару через синтезатор, получая на выходе совершенно иной, искаженный звук. Это все, конечно, было весьма непросто — но мы в какой-то момент тоже нашли способ совмещать одно с другим, и оно того стоило.
— Провокационный вопрос: ожидали ли вы, что New Order станут настолько популярны?
— Если честно, когда мы записывали «Blue Monday» (пятый, ставший чрезвычайно популярным сингл New Order, вышедший в 1983 году. — «Газета.Ru»), то просто кайфовали от того, что наконец-то технология позволяет нам делать музыку, которую мы всегда хотели делать. Если не ошибаюсь, мы в этой песне использовали вторую в мире цифровую драм-машину — Oberheim DMX. И я был полностью поглощен всей этой электроникой, только и думал о том, как подключить один прибор к другому, а другой — к третьему. А потом бац — и «Blue Monday» стала суперхитом. Но я все же склонен, опять-таки, благодарить за это наши гастроли. Потому что в этой песне отразилось все то, что я в то время слушал, а слушал я пластинки, которые мне дарили в Берлине или Нью-Йорке. Мне кажется, любой творческий человек немножко похож на губку: нельзя творить в полном вакууме. Это, в конце концов, касается даже академических композиторов, которые постоянно по-своему интерпретировали произведения друг друга. Ты не можешь начать полностью с нуля: всегда есть какие-то истоки, какие-то точки опоры.
— Вы постоянно говорите о технологии. А сейчас вы такой же техногик? Следите за новинками в области звукозаписи?
— О да, но сейчас это в основном компьютерные программы, а не железяки, как раньше. Недавно меня пригласили на одну телепередачу и попросили взять с собой синтезатор, на котором была сочинена басовая линия в «Blue Monday». Удивительным образом в тот конкретный вечер он даже заработал — но вообще-то на большинство винтажной техники никогда нельзя положиться. Поэтому раньше наша студия выглядела как музыкальный магазин — повсюду сплошные синтезаторы и прочие устройства. Но теперь я могу все делать на компьютере, а поскольку я абсолютно несентиментален, то от всякой старой техники потихоньку избавляюсь. Извините, я знаю, что это звучит очень неромантично (смеется).
— А вот часто говорят, что компьютеры и всякий современный софт не могут в полной мере заменить живые инструменты. Это что, неправда?
— Знаете, я на это смотрю так: я — композитор, компьютер — дирижер, а программы, которыми ты пользуешься, — это музыканты в оркестре. Очень способные и очень послушные музыканты — делают все, что ты захочешь: звук можно и растянуть, и сузить, и поднять на тон, и опустить на тон, и все одним движением мышки. Он становится практически пластилиновым! Разве это не здорово? К тому же, понимаете, есть два типа музыкантов: одни все время играют на инструментах, а другие скорее композиторы — музыка просто в один прекрасный миг приходит им в голову, а вовсе не рождается в процессе импровизации. Я как раз из таких, поэтому компьютер для меня — необычайно мощное подспорье. С другой стороны, разумеется, если вы закладываете в него мусор, то и на выходе будет мусор. Так что обращаться с компьютером не проще, чем с гитарой, синтезатором или скрипкой: он не напишет за тебя трек. Это все равно прерогатива человека. Причем если мы говорим о музыке, которая собирается остаться надолго, по-настоящему поселиться в сердцах слушателей, то она должна и идти от сердца — даже если сыграна с помощью компьютера. Только так она сможет вызвать эмоциональный отклик.
— New Order как раз пишут новую музыку, не так ли?
— Да. Мы сейчас на той стадии, когда мне нужно сесть и написать текст и вокальные партии. Это всегда самое сложное. Я собирался заняться этим вчера, но был такой ясный солнечный день, что даже думать об этом не хотелось. А сегодня я целый день даю интервью. Может, к вечеру заставлю себя, не знаю. Я вообще предпочитаю заниматься этим вечером и ночью — ведь когда ты размышляешь над текстом, то как будто бы грезишь, видишь сны. Так что утром это делать невозможно: ты и так всю ночь спал, и снова погружаться в это состояние совсем не с руки. Утро — для практических дел: отвечать на письма, делать звонки, можно за едой в магазин выйти. А вот часов в семь вечера уже можно откупорить бутылочку вина и подумать над текстами. Да, пожалуй, этим и займусь после того, как мы с вами договорим: все равно за окном дождь, и делать больше нечего.
— Судя по тому, что вы рассказываете, ждать, что вы сыграете новые песни в Москве, не приходится?
— Нет, они еще не будут готовы. Но, возможно, мы сыграем несколько треков с недавно вышедшего диска «Lost Sirens». Там какая история: когда мы выпустили предыдущий альбом, «Waiting for the Siren's Call», то сразу же стали сочинять и новый материал. И сочинили кое-что — но потом это пришлось положить на полку из-за наших личных проблем внутри группы (музыканты ансамбля в пух и прах рассорились с бас-гитаристом Питером Хуком, недавно приезжавшим в Москву в составе проекта Peter Hook & the Light и, кстати, игравшим на концерте несколько песен New Order. — «Газета.Ru»). Но потом в какой-то момент материал все-таки получилось довести до ума, и он наконец вышел. Мы только что вернулись из Америки, где играли кое-что с этого диска, — вроде всем понравилось. А что касается новых песен, боюсь, нам потребуется еще месяцев пять, чтобы их доделать. Просто весь прошлый год мы были в разъездах — а теперь вернулись и вроде собирались плотно заняться новой пластинкой. Но знаете, когда вы надолго уезжаете, а потом возвращаетесь, то на столике у двери скапливается куча почты, всяких счетов, которые нужно оплатить… Или вот в автосервис пора съездить, кое-что в машине починить. В общем, приходится заниматься всяким дерьмом, о котором ты не думаешь на гастролях. Так что не все так просто. Но идей у нас много — штук пятнадцать точно! Правда, одно дело — идеи, а другое — готовые песни. Это как из наброска сделать полноценное полотно — не всегда легко получается. Особенно когда доходит до этих чертовых вокальных партий!
— Хорошо, новых песен не будет — но на бис-то вы выйдете? А то в свое время группа New Order была известна тем, что никогда не выходила на бис.
— Ха-ха, откуда вы знаете? Да, было такое дело. Но знаете, пару раз это привело к самым настоящим бунтам среди зрителей. И мы поняли, что это не очень круто, — и с тех пор обычно выходим на бис. И уж, конечно, выйдем в России — это же наш первый приезд, я его жду с нетерпением. Даже не знаю, к чему готовиться, если честно. Хотя я давно дружу с музыкантами Pet Shop Boys, а они настоящие фанаты России и часто к вам приезжают. Так что, думаю, все будет хорошо. Еще я знаю, что Санкт-Петербург — очень красивый город, ну и, понятное дело, я видел Кремль по телевизору. Но вообще-то мне больше хочется повстречаться с людьми — это люди придают городу его атмосферу, а вовсе не здания.
— Последний вопрос: вы озабочены проблемой актуальности? Вы ставите перед собой задачу непременно оставаться актуальным — или это все глупости?
— Не то чтобы мы прямо ставили такую задачу — но оно само так выходит, не правда ли? Не знаю уж почему, но на наши концерты всегда приходит много народу, причем разных возрастов. Я спрашиваю 17- или 18-летних зрителей на концертах: что вы вообще тут делаете? И выясняется, что у кого-то старшая сестра всю жизнь слушала New Order, а у кого-то уже, наверное, и родители. Вообще не сочтите за бахвальство, но разные люди мне много раз говорили, что мы в каком-то смысле сочинили саундтрек их жизни. Понятия не имею, как нам это удалось, но, видимо, это так и есть. Прошлой осенью мы выступали в Мехико на фестивале, и пришла толпа в 50 000 человек. Я бы поражен: мы никогда в жизни раньше там не выступали, мы не давали никаких интервью, по-моему, даже наши пластинки там не издавались. Кто все эти люди, откуда они? Может быть, это и есть лучший способ остаться актуальным — не давать концертов, не соглашаться на интервью и не выпускать альбомы; тогда люди просто не узнают, как плоха твоя музыка (смеется). Но на самом деле, конечно, это потрясающе, что наши песни популярны в разных странах и среди разных поколений. Здорово, когда о тебе не забывают.
