Цивилизация
Представитель школы вин-чунь по имени Ип Ман (Тони Люн Чу Вай) из южнокитайской провинции Фошань одерживает победу за победой и в итоге получает вызов от легендарного мастера с Севера, носителя техники «шестидесяти четырех ладоней» по имени Гун Юйтянь (Ван Цинсян). Исход поединка задевает чувства красавицы Гун Эр (Чжан Цзыи), унаследовавшей от отца владение «шестьюдесятью четырьмя ладонями», но встреча с Ип Маном оказывается чем-то иным, нежели выявлением лучшего бойца. Оба стремятся к повторному «свиданию», однако начинается война, японцы оккупируют южный Китай, любимый ученик Гун Юйтяня нарушает все правила, а Гун Эр встречает в поезде агента Гоминьдана с партийной кличкой Лезвие (Чан Чэнь) и спасает его от смерти. Периодически идет снег.
Снимавший с Карваем только коммерческие короткометражки оператор Филипп Ле Сурд («Хороший год», «Семь жизней») дослужился в должности эпигона Кристофера Дойла до полного метра —
и запечатлевает замедленный ход героев и сигаретный дым так, что почерк почти не отличишь от оригинального.
В выверенных ракурсах история коротких встреч и долгих расставаний разворачивается полотном сцен, каждая из которых балансирует на грани между крайней пошлостью и совершенной красотой. Так балансируют герои Тони Люна и Чжан Цзыи на шатких перилах старого дома в схватке, где
победу принесет не способность повергнуть соперника, но точность и сохранение целостности того, что не они строили.
Так балансирует мстящая дочь на краю платформы, мимо которой немыслимо долго пролетает сквозь гигантские снежинки поезд. Так балансирует Ип Ман на пути, который он и выбирает, и не выбирает.
В главные герои кинофильмов Ип Ман выбился недавно, появляясь до этого на экране в фильмах про Брюса Ли, учителем которого он был. Биография его состоит преимущественно из загадок, догадок и апокрифических сказаний.
Известно, что родился он в Фошане, с детства изучал боевые искусства, был женат, тяжело перенес оккупацию родного края, после мировой и гражданской войн на шестом десятке лет осел в Гонконге, где стал преподавать вин-чунь и сделал его одним из самых популярных в мире направлений кун-фу.
Отсутствие подробностей делает его идеальным киногероем, позволяя прорисовывать любую траекторию пути персонажа. Так, например, фильм «Ип Ман» 2008 года посвящен годам противостояния японской власти: сыгранный Донни Йеном герой отказывается от всякого сотрудничества с захватчиками, а когда становится некуда отступать, показательно избивает оккупантов-каратистов и становится для соотечественников символом несгибаемости. Кстати, как и в фильме Карвая, в этой версии Ип Ман бежит в Гонконг именно от японцев.
О том, что окончательно покинуть родину его вынудил приход к власти коммунистов, сегодня в Китае вспоминать не принято.
Режиссер из возвращенного Китаю почти два десятка лет назад Гонконга, Карвай не идет по пути восстановления биографической точности: ему близка недоговоренность, дороги лакуны, которые можно заполнить прерывистыми линиями приходов и уходов, превращая жизнеописание великого мастера в поэтическое сказание, в оживающее на экране воспоминание о чужой и своей жизни. В первой полнометражной картине после невыносимой попытки поместить в свою вселенную западных артистов, которой оказались «Черничные ночи» (2007), он возвращается к главному актеру своего кино Тони Люну.
Тони Люн Чу Вай появился у Карвая 23 года назад в роли человека из финальной сцены «Диких дней», чью историю режиссер не успел рассказать по техническим причинам. Три года спустя стал полицейским с самоуверенной поллулыбкой в «Чункинском экспрессе». Расходился и сходился с любовником в «Счастливы вместе», а в «Любовном настроении», кажется, вновь оказался тем самым человеком из «Диких дней» и писал в комнате номер 2046 романы о боевых искусствах. Они затем трансформировались в им же сочиненные сцены из жизни печальных андроидов в карваевском «2046». Быть может, и «Великий мастер» промелькнул где-то в дыме сигарет сыгранного им вечно одинокого писателя.
Мастера боевых искусств, кстати, Тони Люн у Карвая также уже играл: в один год с «Чункинским экспрессом» вышел мало кем виденный даже после перевыпуска в 2008-м «Прах времен» — словно приснившийся и оттого запутавшийся в голове фильм про пески, которыми заносит древнекитайских наемных убийц, и перекрестные связи их любви, страха быть отвергнутыми и мести.
Демонстрируя умение выстраивать виртуозные поединки, Карвай и историю Ип Мана превращает в медитацию о течении времени и о том, что единственная бессмертная любовь — та, что осталась недоговоренной, не прожитой.
Герои живут в неразрывной связи, редко встречаясь на экране и в жизни, а могут и вовсе пройти по краю рассказываемой истории, соприкоснувшись с ней лишь раз, о чем свидетельствует линия упомянутого выше персонажа по прозвищу Лезвие.
От планов и надежд остается только пуговица от пальто, в котором ты никуда не уехал, и снег, по которому не прошел. «Великий мастер кун-фу не живет ради чего-то — он просто живет», — цитирует Брюса Ли режиссер. Истертая до клише мудрость, но никто не способен оживить ее так, как гонконгский великий мастер.
