Цивилизация
В этом сезоне в театре им. Пушкина, находившемся последние несколько лет немного в тени театрального процесса, начались перемены: его художественный руководитель Евгений Писарев заявил о намерении «немножко порушить миф про бульварный театр», с которым стала ассоциироваться эта труппа. И за последний год сделать это действительно удалось: у театра появился новый фирменный стиль, исчезли сделанные по единому шаблону программки и афиши. Театр сыграл по-настоящему громкую премьеру: «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова стал одним из главных событий сезона и, вместе с тем, первой от начала до конца серьёзной постановкой на основной сцене «Пушки» за долгое время.
Ещё одной удачей театра было «Материнское поле» по мотивам повести Чингиза Айтматова, поставленное осенью в небольшом зале филиала театра. Тот спектакль, как и нынешнюю «Даму с камелиями», делал Сергей Землянский – хореограф, постоянно работающий со студией Владимира Панкова «Soundrama» и в последнее время начавший создавать собственные спектакли.
Работа Землянского так понравилась Писареву, что он сразу предложил тому поставить ещё один спектакль, уже на большой сцене: в ранее сверстанных репертуарных планах на сезон «Дама с камелиями» не значилась.
Танцевальный спектакль в драматическом театре – жанр совершенно особый и, в общем, довольно редкий. Для актёров репертуарного театра это и экзамен на пластическую профпригодность, и возможность попробовать свои силы в чём-то совершенно новом. Для хореографа – шанс поработать в пограничном жанре, становящемся чем-то средним между танцем и драмой. «Дама с камелиями» — именно такой случай. Землянский принципиально называет себя здесь режиссёром-хореографом;
спектакль порой кажется не балетом в чистом виде, а именно драматической постановкой, как бы изложенной без слов, но с той психологической подробностью и проработкой каждого образа, которая в танце возникает редко.
Землянский уже не первый раз ставит спектакль по литературному сюжету – но очевидно, что первоисточник, на этот раз роман Дюмы-сына (именно роман, а не написанная им же пьеса), делается для него просто условным толчком для создания своей истории. Когда читаешь изложенное в программке либретто, его не всегда получается сразу увязать с происходящим на сцене: актёры двигаются в бешеном ритме, эпизоды сменяют друг друга с клиповой скоростью, а насыщенность «картинки» порой зашкаливает за мыслимые пределы.
В «Даме с камелиями» Землянский, кажется, решил воплотить на сцене миф о французском «золотом веке» — периоде, в котором все ходили в роскошных одеждах, транжирили огромные состояния и прожигали жизнь в умопомрачительных светских вечерах. Сегодня редко встретишь спектакли, где чуть ли не в каждой сцене актёры появляются в новых костюмах всех цветов радуги, а пространство меняется непрерывно — при этом, заметим, ни на миг не теряя своей красоты, изящности и стилевого единства.
Спектакль оформлял главный художник театра Вахтангова Максим Обрезков. Он включился в затеянную Землянским игру и изобразил французский XIX век во всём блеске. На сцене выстроен элегантный дворцовый павильон с кованой винтовой лестницей, ведущей на его крышу, где тоже происходит действие – за железной оградой среди уличных фонарей. Вроде бы статичная декорация при помощи сложной работы со светом и постоянных поворотов в разных ракурсах всё время меняется до неузнаваемости:
если развернуть павильон боком и запустить фонограммой гул толпы, он станет вокзальным холлом, если поставить передней стороной к залу и наполнить изысканной мебелью – домом куртизанки Маргариты Готье, в которую влюблён главный герой Арман Дюваль.
Землянский и Обрезков создают мир призрачный, иллюзорный и избыточный. Он вызывает самые разные ассоциации, от Дюма и Флобера до Маркиза Де Сада. «Шокирующие игры, героиней которых является Маргарита», показываются долго и подробно. Вдруг всю сцену заполняют девушки в чёрных париках-каре и одежде из кожаных ремней, танцевальные движения делаются агрессивными в своей фривольности. Сама Маргарита, облачённая так же, сидит в ванне, её окружают поклонники с голыми торсами. И тут начинается опасный ритуал – дама в шляпе с длинным пером, названная в программке «Рок», выносит сверкающие бокалы, в один из которых насыпает яд. Поднос крутят, каждый мужчина выбирает себе кубок, выпивает – и в следующую минуту один из них падает замертво.
Его труп так и остаётся лежать за ванной, когда там происходит объяснение в любви Армана и Маргариты.
«Дама с камелиями» — спектакль импрессионистский. Сюжет, вроде бы тщательно воплощённый, уходит в нём на второй план. Главное здесь – игра настроений, эмоций и ощущений, в которой изысканное граничит с вульгарным, а пугающе натуралистичные эротические сцены сменяются элегическими любовными дуэтами. Это волшебная среда, где
болеющая чахоткой Маргарита вместо крови кашляет красными цветочными головками, как бы распускающимися из её рта.
В лучшие моменты за внешней красотой спектакля просвечивают отблески гофмановской тайны. Когда на вечере в доме Маргариты друзья подбрасывают заглядевшемуся на неё Арману неотличимую от неё куклу, тот сжимает её в объятиях, принимая копию за оригинал. В финале, когда Маргарита умрёт, а друзья Армана будут справлять сразу две свадьбы, он снова выйдет с этой куклой, обряженной в фату – и она будет уже неотличима от настоящей Маргариты, кажется, что она самостоятельно пускается в движение. Он будет держать её на руках, а идущие вереницей люди в белых костюмах забросают её букетами жёлтых цветов, и любви в этом прощании окажется куда меньше, чем грубости. Актёры Театра Пушкина танцуют легко и стремительно, показывая редкий для драматических артистов уровень владения телом – такой, что глазами непрофессионала их трудно отличить от опытных танцовщиков.
