Цивилизация
— Вы помните, как первый раз приехали в Россию?
— А как же! Безумный вечерок был.
— Для нас тут это, не побоюсь этого слова, легендарный концерт. Едва ли не первый раз в Россию приезжает актуальная западная группа, причём практически на пике формы.
— Для нас, пожалуй, тоже. Мы как будто попали в совершенно другой мир. Атмосфера в клубе была совершенно незабываемая – люди словно с ума сошли. (Первый концерт Red Snapper в 2001 году они сыграли в клубе «Точка» при полном аншлаге; их концерт был вторым в рамках удивительной по тем временам серии, когда за одну неделю в Москву приехали лучшие представители альтернативной сцены — британцы Placebo, Red Snapper, Tindersticks и американцы Deftones — «Газета.Ru».) Помню, мы ещё думали – интересно, это из-за нас или они по жизни такие? (смеётся) С тех пор мы очень любим бывать в России.
— Каким будет ваш очередной концерт? Вашей группе скоро исполнится двадцать лет – значит ли это, что самое время сделать какое-нибудь ретроспективное шоу: от ранних вещей к самым свежим?
— (смеётся) А у нас и так каждый концерт ретроспективным получается. Потому что мы, понятно, хотим показывать новые вещи – но при этом понимаем, что люди обидятся, если не сыграть, скажем, «Hot Flush». Так что всякий раз приходится бегать по собственной дискографии туда-сюда.
— Но старые композиции ведь тоже можно сыграть по-новому – хотя бы для того, чтобы самим скучно не было?
— Конечно, и мы этим постоянно занимаемся. К тому же, порой получается, что у нас в распоряжении просто нет должного инструментария для того, чтобы исполнить трек так же, как он был записан 15 лет назад. Например, на наших пластинках то и дело встречался рэп – сейчас его некому прочитать со сцены. А если в песне была, скажем, партия трубы, то теперь её придётся сыграть нашему саксофонисту, Тому Челленджеру. Последние лет пять у нас устоявшийся состав – с саксофоном.
— Странно, кстати, что саксофон у вас появился на постоянной основе только в последние годы — ведь Red Snapper всегда были не чужды джазу и вообще живой музыке, хотя зрители и воспринимали вас как электронный проект.
— Я думаю, мы на это на всё изначально смотрели с весьма необычного ракурса. Дело в том, что на момент образования группы никто из нас уже не был желторотым птенцом – мы недурно владели своими инструментами и имели опыт игры в самых разных группах. Поэтому нынешним юным музыкантам нелегко нас понять: им проще семплировать какой-то звук, а нам – сыграть его. К тому же если ты играешь его сам, то всегда можешь изменить что-то, добавить каких-то вариаций, тогда как электронная звуковая петля остаётся петлёй, что бы ты с ней не делал и какие бы фильтры не накладывал. В электронной музыке нас всегда привлекал монотонный, гипнотический грув, но его можно достичь и живьём, если музыканты достаточно дисциплинированы и слаженно играют; вы можете это услышать, например, на записях Фелы Кути или Джеймса Брауна (оба — классики фанка — «Газета.Ru»). А то, что живые люди, какими бы они ни были профессионалами, так или иначе склонны к тому, чтобы периодически самую малость отступать от заданного темпа и ритма – по-моему, это идёт музыке только в плюс. Может, кому-то так и не кажется, но для меня в этом есть какая-то органика, естественность. Простите, о чём вы спрашивали?
— О джазе.
— О джазе. Ну, я большой поклонник таких музыкантов, как Уэс Монтгомери или Джо Пасс. И на первых порах старался им подражать. Но мне и современный рок нравится – Джонни Гринвуд (гитарист Radiohead, написавший и записавший произведение крупной формы с композитором-авангардистом Кшиштофом Пендерецким – «Газета.Ru»),по-моему, не менее интересный музыкант, чем Монтгомери или Сеговия. Так что у меня довольно пёстрые вкусы. В мире столько хорошей музыки, что ты всегда можешь найти что-то даже в тех стилях, которые, вообще говоря, тебе не очень по душе. Вот я недавно услышал группу Punch Brothers – знаете таких? Это, в сущности, блюграсс, но звучит абсолютно не похоже на традиционный блюграсс – а скорее на техно, сыгранное на банджо и мандолинах. У них как раз есть тот самый гипнотический грув, о котором я говорил. Получается занятная встреча двух культур, которым, казалось бы, никогда не сойтись – а у них это работает.
— В свободное от Red Snapper время вы занимаетесь саундтреками, не так ли?
— Да. Я начал этим заниматься, когда группа впервые распалась – а надо понимать, что мы не ссорились, не ругались, а просто почувствовали в какой-то момент, что пора разойтись и заняться каждый своим делом. Вот для меня этим делом стали звуковые дорожки к научно-популярным программам и документальным фильмам «Би-би-си». Некоторые из них, кстати, насколько мне известно, и в России показывались. При работе с саундтреками основной интерес для меня заключается в том, что тебе нужно всякий раз освоить какую-то совершенно новую стилистику: если, скажем, в фильме речь идёт об Африке, то и музыка должна звучать... ну, по-африкански. Но вообще у нас у всех есть сторонние занятия: я пишу саундтреки, Рич (Ричард Тейр, ударник — «Газета.Ru») живёт в Уэльсе и записывает местные группы в своей студии, а Али (Али Френд, контрабасист — «Газета.Ru») по-прежнему в Лондоне, всё время подыгрывает кому-нибудь, потому что куча народу хочет, чтобы на их записях был «неповторимый звук контрабаса Али Френда»! (смеётся)
— Когда вы пишете саундтрек, у вас так или иначе есть картинка перед глазами – то есть, собственно, фильм. А с инструментальными композициями Red Snapper как? Им соответствует какой-то образный ряд?
— Конечно, но забавно, что он у каждого из нас может быть свой. Помните песню «Crusoe Takes a Trip» с диска «Prince Blimey» (дебютный альбом RS — «Газета.Ru»)? Когда мы её сочиняли, я слушал очень много Шостаковича, и картинки у меня в голове были соответствующие – какие-то холодные, пустынные пейзажи, всё такое. А Али казалось, что это про Робинзона Крузо, который плывёт на лодке (отсюда в итоге появилось и название). Так что каждый слышит в музыке что-то своё – и это здорово.
— В Москве что-то новое будете играть на концерте?
— Вообще промоутеры просили исполнить наш классический репертуар. Но мы так просто не умеем, конечно. Мы сейчас работаем над довольно удивительным проектом – саундтреком к сенегальском фильму «Туки-буки» 1973 года. Это потрясающее кино — первый африканский фильм, снятый в традициях «новой волны»: мне он кажется чем-то похожим на Феллини, там не понятно, где кончается реальность и начинается фантазия. И у нас есть идея уже весной отправиться с этим материалом в тур – чтобы на заднем плане демонстрировался фильм, а мы этому аккомпанировали. Кроме того, хочется это издать и, может быть, даже придумать с дистрибьюторами какую-то необычную схему распространения: ну например, ты покупаешь DVD и получаешь заодно CD с саундтреком, и наоборот. Так вот, понятное дело, что в Москве мы фильм показывать не будем – во-первых, работа всё-таки ещё не закончена, во-вторых, мы, честно говоря, даже не ожидали, что за два месяца так много всего сочиним и запишем. Но пару композиций оттуда, я думаю, непременно сыграем.
