Цивилизация
Июль 1979 года. В коридоре внутренней тюрьмы КГБ УзССР администратор Ташкентской филармонии Леонид (Дмитрий Астрахан), пойманный на организации «левых» концертов, случайно роняет в ответ на просьбу сдать кого-нибудь «высокого»: «Высоцкого?» Полковнику Виктору Михайловичу (Андрей Смоляков) только этого и надо: и спекулянт, уже готовившийся к тому, чтобы остаться в тюрьме надолго, тут же выходит на свободу. В то же время популярный актер театра и кино пытается выехать в Париж, где его ждет любимая и французские наркологи: в последнее время артист «пересел» с алкоголя на морфин, и со здоровьем у него все хуже. Но в ОВИРе Высоцкого просят пройти в отдельную комнатку, где другой полковник КГБ (Владимир Ильин) предупреждает певца, чтобы тот сидел и не высовывался: в Ижевске арестованы организаторы подпольных гастролей, и его отъезд будет интерпретирован как попытка скрыться от следствия. В итоге вместо Парижа Высоцкий летит в Узбекистан вместе со своим другом (Иван Ургант), личным врачом (Андрей Панин) и импресарио (Максим Леонидов). Вскоре туда же вылетит и московская возлюбленная Высоцкого, девятнадцатилетняя Таня (Оксана Акиньшина): в Бухаре морфина днем с огнем не найти, принципиальные местные врачи отказываются сделать укол и грозят милицией, а под кроватью в квартире певца на Малой Грузинской лежит коробка с сорока ампулами «лекарства», которое может, пусть и временно, спасти Высоцкого — ему с каждым часом все хуже и хуже. Сотрудники госбезопасности, благодаря прослушке узнав о происходящем, решают перехватить Таню в ташкентском аэропорту.
Фильм «Высоцкий», сюжет которого создатели держали в тайне до последнего момента, мог оказаться любым.
Это могла быть картина о наркомане и алкоголике, хулигане, дебошире, «русском Джиме Моррисоне». Или же о диссиденте и бунтаре, ненавидящем власть, но все же обласканном ею. Об актере театра и кино, друге Шукшина и Шемякина, Параджанова и Тарковского. О всенародном кумире, чьи песни любили все – от секретарей обкомов до шоферов-дальнобойщиков, от сотрудников НИИ до уголовников-рецидивистов. Это мог быть фильм о поэте. Наконец, о герое-любовнике.
Создатели первой картины, формально посвященной Владимиру Высоцкому, избрали самый неожиданный и в то же время самый безопасный путь. Затронув все перечисленные варианты по касательной, они сняли фильм, в котором тот, фамилией которого он назван, появляется нечасто. И не многолик, а на удивление безлик. И речь сейчас не о том, похож или не похож после всех затраченных усилий на реального Высоцкого тот актер, чье имя так тщательно скрывается дирекцией кино Первого канала, но всем уже известно.
Гримеры и компьютерные спецы могли бы так не стараться: мрачно глядящий с экрана, хрипящий и обливающийся потом человек мог бы без потерь носить и другое (например, вымышленное) имя — и так, кстати, было бы правильнее всего.
Он актер, но в фильме единственное его выступление не в Театре на Таганке, а на бухарском рынке. Бунтарь против режима, но не произносящий ни одной фразы, способной вызвать подозрение спецслужб. Он безумно популярен, но стоит в ОВИРовской очереди среди простых советских граждан и проходит по московскому аэропорту, никем не узнанный. За ним гоняется КГБ, но с какими-то туманными целями. Его безумно любят две женщины, но история их отношений остается за кадром. Поэт, но пишет лишь одно стихотворение — в самом конце, в самолете, на пачке Marlboro, сразу набело, как в раскритикованном когда-то Маяковским фильме «Поэт и царь». Певец, но ни одна его песня не звучит в кадре целиком, до тех пор пока на экране не появляются титры.
Потому что все это неважно: ведь Высоцкий здесь — персонаж второстепенный, а главный герой фильма вовсе не он.
Главный герой — полковник госбезопасности Виктор Михайлович. Честный, готовый идти на риск и спорить с высоким начальством. Борец за правду, выполняющий свой долг перед обществом. Человек непростой, вдумчивый и тонко чувствующий, а потому осознающий в конце концов свои ошибки. Ну а уж кто или что подталкивает заблуждающегося гэбэшника к раскаянию, не столь важно. И тут, конечно, нельзя не заметить сходство «Высоцкого» и оскароносной «Жизни других», пять лет назад снятой немцем Флорианом Хенкелем фон Доннерсмарком. Фильмы похожи не только фабулой (и там, и там преображение сотрудника спецслужб, приставленного выслеживать диссидента, под воздействием услышанного при помощи «жучков»), но и тем, что прошлое, которое можно наблюдать на экране, вымышлено. Вот только ГДР фон Доннерсмарка — оруэлловский ад, в котором все серо, уныло и грязно. А СССР Первого канала – идеализированный мир, в котором живут непростые и в глубине души хорошие люди (даже эпизодический насильник выглядит скорее жалким, чем страшным), где никто не берет взяток, стукач кается и рискует собой, а барыги и жлобы от избытка чувств рыдают как младенцы. Сохранивший самые мрачные воспоминания о своих детских визитах в ГДР, фон Доннерсмарк снимал свое кино в противовес «остальгии» — тоске восточных немцев по навсегда утраченному социалистическому раю.
Что же касается «Высоцкого», то он снимался по заказу «Дирекции кино Первого канала», ежедневно рекламируется по ТВ и две недели назад был представлен на закрытом показе российскому премьер-министру, полковнику госбезопасности. Получил его одобрение и выходит на экраны за четыре дня до выборов.
Нельзя все-таки отрицать очевидное.
Впрочем, как заметил в недавнем интервью Никита Высоцкий, фильм, поставленный по его сценарию, не байопик. А раз так, то, может, и не стоит упрекать его создателей ни в неточностях, ни в политической ангажированности. В конце концов, основная аудитория кинотеатров – молодежь 20–25 лет, которым мало что говорят фамилия Высоцкий, аббревиатура КГБ, слова «Таганка» или «Олимпиада-80». Предположим, что «Высоцкий» вовсе не заказной проект, снятый с целью гуманизации чекистов, а обычный голливудский триллер, в котором певец лишь «макгаффин», а основная интрига завязана на коробку с морфином, попытки упомянутого Виктора Михайловича изловить преступников, а самих преступников – в срок успеть с доставкой наркотика. Пусть так. Но беда в том, что даже в таком качестве фильм не удался. Если до кульминационной сцены в номере бухарского отеля режиссеру Петру Буслову удается как-то нагнетать напряжение, то после того, как криминальная интрига сворачивается и происходит долгожданное чудо, на экране остаются лишь беседы артиста с друзьями и гэбэшниками, переговоры службистов между собой, душевные терзания стукача, слезы девятнадцатилетней девушки, молчаливые размышления одного полковника и недоуменное молчание другого. Те, кто способны воспринимать «Высоцкого» только как криминальное кино, вряд ли смогут оценить такой длинный эпилог.
Заскучают.
Ну а что же остается всем остальным — тем, кто слушал его песни на бобинах и кассетах? Тем, для кого его голос звучал с миньонов и пластинок? Тем, кто помнит «Кинопанораму», спектакли, премьеру «Места встречи» и огромную толпу у Театра на Таганке летом 1980 года? Тем из них, кто рискнет все-таки пойти в кино, чтобы увидеть — или хотя бы услышать – настоящего, живого Высоцкого? Им останется лишь ждать. Ждать титров, когда за кадром знакомый, ироничный и грустный голос споет «Балладу об уходе в рай», написанную Высоцким за шесть лет до бухарских событий. В том же 1973 году Высоцкий написал еще одну свою песню, «Памятник». Вот и сбылось то, что пророчилось.
