Цивилизация
Случайный прохожий мог подумать, что очередное «Нашествие» решили провести в черте города: вдоль забора аэродрома Тушино тянулась километровая очередь, рынок закрыли. С бдительностью даже перестарались: на очень приличном расстоянии от метро нельзя было найти не то что алкоголя, но даже обычной воды, поскольку большая часть разномасштабных магазинов были попросту закрыты.
Радио «Максимум» решило отметить свое двадцатилетие с действительно небывалым в наших широтах размахом — с дешевым пивом и сдвоенной в целях уменьшения пауз между выступлениями сценой. Условно «нашими» стали только открывшие фестиваль Brainstorm и как бы по умолчанию мирового масштаба звезда Земфира, не появлявшаяся на публике с прошлой осени. Для остальных артистов (Адама Ламберта, Travis, Korn и The Prodigy) российское шоу стало не просто очередной экзотической гастролью, но уверенной точкой в графике фестивального лета наряду с выступлениями на крупнейших европейских фестивалях вроде Rock Am Ring и Sziget. Ну а для зрителей «Максидром» стал отличным подспорьем в экстремальных фестивальных развлечениях — это все же не жариться под Тверью с «Чайфом» и ДДТ.
В общем, фестиваль стал главным летним событием — и по масштабу, и по составу участников, почти все из которых уже посещали столицу по одиночке, но еще ни разу скопом.
Единственной темной лошадкой в лайн-апе был Адам Ламберт, который внезапно умудрился раскачать не только своих фанаток (девушек примерно триста), но и равнодушных к продукции условного MTV поклонников The Prodigy. Дело в том, что из динамиков совершенно неожиданно зазвучало не то, чего ждешь от открытого гея и выпускника «American Idol», а стереотипный, но вполне убедительный глэм-поп-рок — нечто среднее между Roxette и Guns'n'Roses. Ну или между вечеринкой для тех, кто пережил 90-е, и гей-диско.
Выступавшую следом Земфиру ждали, затаив дыхание и забыв о палящем солнце: разговоры о том, что с г-жой Рамазановой нам страшно повезло, не утихают уже несколько лет, но повод продемонстрировать мировой класс на фоне действующих звезд выдался впервые. «Добрый вечер… То есть добрый день!» — осеклась певица и запела недавно презентованную на радио новинку «Без шансов». С прошлого года почти ничего не изменилось: Земфира по-прежнему выступает в «минималистичном» духе — гитара, бас, клавиши, драм-машина и редкие живые ударные. Если в прошлой инкарнации источником ее вдохновения служила ранняя Пугачева, то теперь, судя по набору инструментов, дизайнерской майке и большим черным очкам, артистка строит имидж по Элисон Моссхарт — вокалистке The Kills и The Dead Weather, которую за взрывной нрав и мощный голос временами прочат в новые Дженис Джоплин. Со «статусными» амбициями, правда, вышел конфуз: у клавишных пропадал звук, комбик барахлил, а техник был толст, неповоротлив, бесполезен и получил от певицы отповедь о пользе похудения.
В итоге от минимализма осталось одно КСП, тем паче что «Попробуй спеть вместе со мной» «Кино» (закрывшая сет) и «Прости меня, моя любовь» на равных входят в репертуар любой подворотни бывшего Союза.
Покосившийся статус фестиваля пришлось спасать шотландцам Travis, выдавшим привычно душевное брит-поп-шоу, которое почти не отличалось от трехлетней давности концерта коллектива в Б1. Разве что вместо теплого вечернего дождя за стеной здесь был солнцепек, не слишком способствовавший погружению в сладкую меланхолию, которую с таким удовольствием наводил ведомый Фрэнсисом Хили коллектив.
Зато отлично пришлись к пеклу регулярные московские гости Korn. В соответствии с названием последней на данный момент пластинки «Remember Who You Are» музыканты предстали перед москвичами теми, кто они есть, — заразительно ревущей бандой фриков эпических пропорций. Вокалист Джонатан Дэвис вытащил на сцену спроектированную Рудольфом Гигером (автором внешности ридлискоттовского «чужого») микрофонную стойку в виде богини-ксеноморфа и дал психованного крошку Цахеса, барабанщик Рей Лузье сверкал накрашенными глазами из-за монструозной дизайнерской установки, басист Реджинальд Филди Арвизу просто колоритно тряс дредами, а размалеванный гитарист Джеймс Манки Шаффер стал больше обычного походить на капитана Джека Воробья. Дополнял картину сет-лист из лучших вещей за почти 20-летнюю историю ню-металлистов и подобающая громкость: в воздух помимо воли взлетали даже те, кто пробрался к сцене спокойно послушать любимую группу.
После того как, заставив 30-тысячную толпу скандировать «Fuck that» (рефрен «Y'all Want A Single»), Korn удалились, публика устремилась к соседней сцене, чтобы занять места перед выступлением The Prodigy, но не тут-то было.
Классики брейк-бита вообще не любят выступать при свете дня, и потому измученным зрителям пришлось ждать почти полтора часа — до заката. В перерыве напасти посыпались одна за другой. Во-первых, ведущие вывели на сцену депутата (имя которого потонуло в возмущенных криках), поздравившего всех с Днем пограничника и заодно прославившего партию «Единая Россия» вместе с «Народным фронтом». Когда же толпа устремилась к ларькам со спонсорским пивом, оказалось, что организаторы слегка не рассчитали масштабы мероприятия: у каждой из точек с алкоголем и едой выстроились километровые очереди.
Британским электронщикам, вышедшим на сцену в лучах заходящего солнца, тоже пришлось несладко: оказалось, что москвичи на сей раз останутся без обычного для The Prodigy хождения в народ. Когда чернокожий Максим и красиво стареющий Кейт Флинт попытались спуститься к фанатам, дорогу им преградил внушительный кордон полицейских. Артисты, впрочем, превратили стражей порядка в элемент шоу: Флинт то и дело повисал на одном из них, а концертный гитарист группы Роб Холидэй в какой-то момент аккуратно попытался сбросить с ближайшего полицейского фуражку гитарным грифом. Впрочем, несмотря на то что выступление (традиционно отличное и очень громкое) удалось спасти от провала, осадочек все равно остался.
После концерта лидер The Prodigy Лиам Хаулетт поблагодарил в своем блоге российских фанатов и извинился за то, что группа не смогла сыграть дольше. По словам музыканта, полиция запретила продолжать концерт после 22 часов, не дав британцам отыграть всю запланированную программу.
Пока музыканты разбирались с полицией, их фанаты ждали возможности покинуть аэродром: выход осуществлялся согласно купленным билетам, и фанзону на некоторое время просто закрыли для выхода. И вот в том, как оборвался главный летний праздник музыки, и проявилась вся его двойственность. То есть, с одной стороны, можно только радоваться, что Москва наконец зажила полноценной концертной жизнью еще и на фестивальном уровне, а с другой, выражаясь словами Хаулетта, «What the fuck?».
