Цивилизация
Проект «Поэт и гражданин» был запущен в феврале текущего года продюсерским центром Андрея Васильева и телеканалом «Дождь». Первый выпуск показали 19 февраля. В передаче актер Михаил Ефремов читает стихи на актуальные темы, написанные Дмитрием Быковым и стилизованные под стихи классиков — от Грибоедова до Евтушенко. В эфир вышло 5 выпусков: «Стих о женской доле», «Арабский вариант», «Горе от ума», «Ворона и лисица» и «Тряслися грозно Пиренеи». Шестой выпуск – «Тандем в России больше, чем тандем» – «Дождь» снял с эфира. Генеральный директор телеканала Наталья Синдеева позже объяснила это тем, что в стихотворении «есть фразы, которые способны обидеть не политика, а человека». Через несколько дней после отмены эфира видео стало доступно в интернете. Теперь на право аудиотрансляции передачи претендует радиостанция «Эхо Москвы»: 10 апреля главный редактор «Эха» Алексей Венедиктов объявил о намерении купить соответствующие права у производителей передачи. Кроме того, вчера стало известно, что права на видеотрансляцию собирается купить медиагруппа «Живи!». Мы связались с Дмитрием Быковым, чтобы обсудить ажиотаж вокруг проекта и узнать, что он значит для одного из самых плодовитых современных российских писателей.
–Что вы думаете об отказе «Дождя» ставить стихотворение про разлад в тандеме в эфир?
–Мне кажется, это тот довольно частый случай перестраховки, который описан у Людмилы Петрушевской в рассказе «Гигиена» (там люди так защищались от эпидемии, что умерли от средств защиты), — случай избыточной и, по-моему, вредной перестраховки. Если бы канал выпустил ролик в эфир, он привлек бы этим гораздо меньше внимания к нему.
–А в принципе должна быть какая-то самоцензура? Генеральный директор «Дождя» Наталья Синдеева считает, что это стихотворение выходит за пределы конструктивной критики и задевает личность. Для вас какие-то пределы есть?
–Конечно есть.
–Что бы вы не стали делать в подобном проекте?
–Я думаю, что не стал бы переходить на семейные и личные обстоятельства, а также играть на национальности героев.
–Можете представить такую ситуацию — вы написали текст, а Михаил Ефремов говорит: «Нет, это я читать не буду»?
–Могу. Тогда мы сядем где-нибудь вместе и придем к консенсусу, поскольку Ефремов — человек в высшей степени договороспособный и с большим уважением относящийся к труду автора, что среди актеров редкость.
–Придумавший проект Андрей Васильев как-то курирует его помимо договоренностей о площадке, с которой «Поэт и гражданин» будет вещать?
–Никак.
–Возможности найти общий язык и остаться на «Дожде» не было? Или же еще что-то сыграло свою роль в расставании с каналом?
–Не знаю, я этим не занимался — это совершенно не ко мне вопрос. Я сохранил о «Дожде» самые теплые воспоминания и надеюсь, что еще в каком-то качестве – там, гостя или ведущего — смогу там появляться. В общем, никаких принципиальных разногласий у меня с «Дождем» нет.
--Вам принципиально, на какой площадке проект будет существовать? Как относитесь к возможному переходу на «Сноб»?
–Мне не хотелось бы, чтобы этот проект существовал на официальных площадках. Например, я пока не очень могу его представить на федеральном канале, но, если такое произойдет, это будет означать просто, что федеральные каналы несколько изменились.
–Что проект значит для вас лично?
–Для меня это интересный стилистический вызов, поскольку стилизоваться под крупного классика — это довольно интересный и остроумный способ проникнуть в сознание читателя. Кроме того, это еще одна возможность довольно оперативно реагировать на происходящее сегодня и расширять площадку, потому что аудитория сетевого телеканала гипотетически больше, чем аудитория газеты, и в перспективе может становиться еще больше.
–А насколько это важно как политическое высказывание?
–Не думаю, что литература способна влиять на политику. Она может утешить людей, которые испытывают некоторый когнитивный диссонанс, понимают, что все немного не так идет, ну и просто помогает им понять, что они не одни такие. А влияние всегда пренебрежимо мало. Влияют другие обстоятельства, с которыми текст может в лучшем случае войти в резонанс.
–Ожидали такую популярность?
–Нет. Думаю, что в данном случае популярность обусловлена новизной жанра. Для меня было бы нормально, если бы это смотрели ну шесть, ну семь тысяч человек. То, что проект стал действительно популярен, говорит просто о слишком малом количестве информационных поводов и о том, как сильно общество истосковалось по сатире. Но я никоим образом не считаю это какой-то нашей (или даже Мишиной эксклюзивно) художественной заслугой. Просто так сложились обстоятельства.
