Цивилизация
Над 61-м Берлинским фестивалем незримо витает тень Ингмара Бергмана. Параллельно с показами новых фильмов идет при полных залах ретроспектива сумрачного шведского гения. Бергман породил гигантское количество тем и мотивов (как сейчас говорится, трендов), но в основном конкурсе Берлинале отразился, как в зеркале, лишь один из них.
Лейтмотивом фестиваля-2011 стал развод — то самое явление, этику и поэтику которого Бергман исследовал на протяжении всей жизни, достигнув апогея в гениальных «Сценах из супружеской жизни».
Фильмов, в центре которых расстающаяся пара, было показано около десяти, разных по жанру и интонации. К примеру, в «Таинственном мире» аргентинца Родриго Морено влюбленные расходятся, чтобы исследовать феномен свободы – и ничего драматического в этом расставании нет. А в «Будущем» американки Миранды Джулай развод становится закономерной развязкой долгого комического повествования, в ходе которого герой и героиня, оставив прежние работы, пытаются найти себя. В итоге мужчина ничего не находит, а только теряет женщину, подобравшую себе грубого и простосердечного любовника.
Катализатором для распада союза в картине Джулай оказался смертельно больной кот, забота о котором стала слишком большим грузом для беззаботных супругов-хипстеров. Меж тем в корейской драме режиссера Ли Ён-Ки «Приди, дождь, и сияй» котенок случайно забегает в богатый дом супругов, спасаясь от непогоды. За пару часов до того, по дороге домой, жена заявила мужу, что уходит от него к другому. Теперь в темной квартире два успешных, но абсолютно несчастливых человека пытаются пережить вместе последний вечер, а судьба подбрасывает им заблудшее животное — помощника в непростом деле примирения. Говоря другими словами, в мире авторского кино тоже полным-полно стереотипов, и режиссеры натыкаются на них одновременно, как слепые котята, не будучи в состоянии предотвратить забавные совпадения с работами конкурентов.
Удачнее всех избежать повторов и штампов в решении той же темы удалось иранскому конкурсанту Асгару Фархади, который моментально вышел в фавориты публики и критиков.
Его фильм «Надер и Симин разводятся» получил по опросам высший балл – наравне с шедевральной «Туринской лошадью» Белы Тарра. В этой картине развод не материал для психологических спекуляций и вообще не причина для разговора о мужчинах и женщинах, разве что повод. Развод – поворот винта для запуска сюжета.
Симин подает на развод, поскольку мечтает эмигрировать из Ирана, увезя с собой старшеклассницу-дочь, а ее муж Надер остается, так как не может оставить старика-отца, страдающего от альцгеймера. Оставшись без жены, с дочерью и отцом, глава развалившегося семейства нанимает сиделку. Та, однако, приходит вместе со своей малолетней дочерью, оказывается неспособной следить за стариком, а в довершение всего оставляет его без присмотра, что едва не приводит к гибели немощного больного. Прогоняя нерадивую даму, Надер силой выталкивает ее за дверь, а та, поскользнувшись на лестнице, падает: оказывается, она была беременна, а падение повлекло за собой выкидыш. Последующее – судебная драма в декорациях весьма жесткой юридической системы современного Ирана, а также моральное судилище над персонажами, каждый из которых в чем-то виноват: жена – в том, что подала на развод, муж – в том, что из-за него пострадала сиделка, а та – в том, что после инцидента старик окончательно потерял дар речи.
Актеры играют безупречно, традиционная скупость иранского кинематографа (закадровой музыки нет, общий стиль нейтрально-репортажный) играет режиссеру на руку, демонстрируя его беспристрастность в решении сложнейших проблем. Собственно, то, что развод – сложная штука, знает все человечество.
Но мало кто догадывался до сих пор, что он может стать материалом для драмы, по увлекательности ни в чем не уступающей триллерам Хичкока.
Хотя, пожалуй, Бергман был в курсе.
