Цивилизация
Как правило, директоры всех международных фестивалей (даже московского) стремятся к тому, чтобы пустых мест в зале не было. Однако добиться от публики стопроцентной явки непросто, поэтому обходятся задачей-минимум — аншлагом на церемонии открытия. Но на Берлинале-2011 одно место оставалось демонстративно пустым. Это было кресло Джафара Панахи — иранского режиссера, приговоренного на родине к шести годам тюрьмы и двадцати годам принудительного отлучения от профессии.
В безнадежной попытке выручить узника совести оргкомитет Берлинале пригласил Панахи в жюри (раньше подобное делали Канн и Венеция, и тоже без успеха, хотя это было еще до фатального приговора).
Разумеется, его не выпустили. Так что кресло одного из членов жюри пустовало на открытии и останется незанятым на протяжении всех десяти дней фестиваля. Панахи были посвящены и многие речи на открытии смотра: в частности, президент жюри Изабелла Росселини определила одну из задач фестивального движения и кинематографа в целом, заявив, что каждый фильм имеет право на то, чтобы быть сделанным и показанным публике.
Любопытным результатом отсутствия Панахи (которому, кстати, в первый день конкурсных показов будет посвящен специальный сеанс — продемонстрируют его «Офсайд», награжденный несколько лет назад именно в Берлине) стал тот факт, что женщины в жюри превалируют над мужчинами.
Не только загадочная дочь Роберто Росселини и Ингрид Бергман, от которой можно ждать чего угодно, но и ее коллеги по судейской комиссии — продюсер и давняя подруга президента жюри Джейн Кэмпион, австралийка Йен Чепмен, немецкая актриса Нина Хосс и британская художница по костюмам Сэнди Пауэлл — возможно, вынесут непредсказуемое и нетривиальное решение, в чем им поможет, в частности, канадский маргинал и наследник традиций немого кино Гай Мэддин, также заседающий в жюри. Он, кстати, тоже давний друг Изабеллы Росселини.
Кроме отсутствия Панахи, открытие не было омрачено ничем. Министр культуры Германии Бернд Науман, мэр Берлина Клаус Воверайт и директор Берлинале Дитер Косслик произнесли свои дежурные речи, а, как всегда, немногословные братья Коэны флегматично принимали овации публики после долгожданной международной премьеры «Железной хватки».
Коэнам к восторгам зрителей не привыкать, и даже дежурного счастья на их лицах не отображалось.
Праздничности ситуации добавили только артисты фильма: Джефф Бриджес и Джош Бролин изображали признательность и радость значительно успешнее, чем режиссеры, а пятнадцатилетняя Хейли Стэнфилд, кажется, искренне была впечатлена размахами Берлинского фестиваля и энтузиазмом аудитории.
