Цивилизация
Случившаяся на этой неделе история с «эрегированным фаллосом» на Литейном мосту большинству, думаю, уже известна. Меньшинству напомню, что небезызвестная группа «Война», выехав в Питер, за несколько минут до подъема моста нарисовала на нем огромное изображение, уменьшенная копия которого смотрит на нас почитай что с каждого забора. После этого мост подняли, и художеством могли любоваться все желающие, в том числе и сотрудники находящегося напротив здания ФСБ. Для которых, по утверждению участников группы, все и рисовалось. Почти все участники благополучно смылись, свинтили только Леонида Николаева, более известного как «Леня Е*нутый с синим ведерком».
Николаев в итоге заплатил штраф за мелкое хулиганство, чем, собственно, история и закончилась.
Так вот, один мой приятель-менеджер, почитав ЖЖ, который наутро был насыщен фотографиями моста, как раствор для выращивания кристаллов — солью, вломился ко мне в аську и настойчиво поинтересовался, являются ли с точки зрения современных теорий выходки группы «Война» искусством и что я вообще про эту группу думаю. Я вздохнул, недобрым словом помянув свою должность редактора отдела культуры и вытекающую необходимость отдуваться за всех культурных людей страны, и пообещал ответить позже.
Позже наступило сегодня.
Так вот, проще всего ответить на вопрос, является ли это современным искусством с точки зрения самого современного искусства. Да, является. Есть такое направление в современном искусстве, именуемое «акционизм», которое примерно этим и занимается: художник совершает некое действо — акцию, которую объявляет явлением искусства. Разрисовка моста — это нормальная, хорошо подготовленная акция («хорошо подготовленная» и в смысле последующего донесения ее народу). Здесь, кстати, можно ответить на еще один постоянно задаваемый вопрос – как с этого можно жить?
Документирование — это непременный атрибут каждой акции. Осуществит, например, ведущая акционистка мира Марина Абрамович какую-нибудь акцию «Balkan Epic Erotic» (суть которой вполне понятна из названия) – и выпустит фильм, фотопринты (ограниченный тираж), DVD с документацией (ограниченный тираж), реализует продукцию в частные коллекции и издаст пару статей в соавторстве с ведущими кураторами.
Так и здесь: разглядывая фотографии эрегированного моста в ЖЖ, вряд ли кто-то задумывался, что сделаны они были заранее посаженными на крыши соседних домов специально обученными людьми. Одни бегали с канистрами краски — другие документировали.
Сложнее с вопросом, насколько акции «Войны», как положено актуальному искусству, оригинальны. Все 90-е годы в России буйствовал знаменитый «московский акционизм», и в сравнении с его героями участники «Войны» выглядят, надо признать, несколько бледно. Боюсь, неслучайно на сравнение с Тер-Оганьяном, Бренером, Куликом, Осмоловским или Мавроматти «Война» реагирует несколько нервно: «Все перечисленные персонажи ничего радикального в своей жизни не сделали. Это вполне гламурные по большей части персонажи, делавшие невинные вещи». Между тем выходки тогдашних героев были ничуть не менее масштабными: достаточно вспомнить, что московский акционизм начался в 1991 году выступлением группы «Э.Т.И.», выложившей слово из трех букв на Красной площади, и закончился перформансом Олега Мавромати, который 1 апреля 2000 года устроил на Берсеневской набережной акцию «Не верь глазам», в ходе которой сначала его привязали к кресту из досок, после чего ассистенты прибили его руки стомиллиметровыми гвоздями.
А в промежутке было много чего: и Тер-Оганьян, рубящий иконы топором, и голый Кулик в ошейнике, кусающий до крови неосторожно приблизившегося арткритика, и Бренер, совершающий, как было написано в протоколе, «акт непроизвольной дефекации» под полотном ван Гога в ГМИИ им. Пушкина.
Всякое случалось. Художники и в Яузе купались, выкрасившись краской («Купание красного меня»), и голыми по Арбату бегали – в общем, весело было!
Отличается ли «Война» от своих предшественников — или это чистые эпигоны? Да, безусловно, отличается. Во-первых, они популярнее. С интернетом в начале 90-х в стране было неважно, поэтому тогдашние подвиги в большинстве своем были малоизвестны за пределами профессионального круга: на акции, как правило, обращали внимание только знатоки и ценители современного искусства.
Кроме того, первопроходцы были… честнее, что ли? Когда «Война» устроила свою знаменитую акцию «Е*ись за наследника-медвежонка», многие коллеги позже пеняли им за то, что состоявшуюся имитацию группового секса они «продавали» массам как полноценный секс. Как писал один представитель «старой гвардии»,
«…раскадровка очень напоминает псевдопорнуху на ДТВ, герои которой вроде бы изо всех сил сопят и копошатся, но их половые органы все время остаются за кадром. Единственный попавший в поле зрения член выглядит так, что орудовать им надо, скорее, не в защиту медвежонка, а биться за другой символ русской природы – выхухоля».
В то время как Бренер, пытавшийся, извините, уестествить жену под памятником Пушкина, честно вскричал: «Не получается!» – ну так и мороз той зимой был силен. И в самом деле, «Война» может сколько угодно твердить про свой героизм и готовность к самопожертвованию, но как-то даже неловко сравнивать перебегающего через дорогу Леню Е*нутого с каким-нибудь Императором Вавой, вырезавшим себе скальпелем на груди «МММ», игравшим горящими руками в горящие шахматы и зашивавшим себе рот суровыми нитками.
Ну и последнее отличие, самое глобальное, – это неизменный политический характер практически всех акций «Войны».
Спору нет, политический характер некоторые акции носили и тогда: тот же Бренер в трусах вызывал с Лобного места Ельцина на боксерский поединок или в Елоховском храме разбрасывал листовки и орал, что он, как Христос, принимает на себя все грехи русского народа за войну с чеченцами. Но политика никогда не была у них единственной и доминирующей идеей.
«Война» же неизменно подчеркивает, что «Мы будем е***ь нынешнюю систему изо всех сил!». И в этой связи они выглядят наследниками совсем другого акционизма. Все словари и энциклопедии различают два вида акционизма — форму современного искусства и форму политического действия.
Второе в нашей стране памятно, например, публичными акциями лимоновцев.
Вот только на фоне лимоновцев, получивших за свои захваты приемных реальные и немалые срока на зоне, участники «Войны», с их штрафами за мелкое хулиганство и бахвальством «нас попытаются сгноить на зоне, чего уж там греха таить», выглядят петухом из детского анекдота. Тем самым, что гордо отвернулся от других зверей, сидящих в камере, и заявил:
«Я политический: я пионера в ж*пу клюнул!».
Никто «Войну» никогда и нигде гноить не будет. И не потому, что они засланные провокаторы или циники, конвертирующие акции в деньги и славу, – нет, я верю, что они искренне не любят Путина, созданную им систему и бегают под машинами или с канистрой по мосту совершенно искренне. Просто что получается на деле?
Одни восторженные дети с блеском в глазах пошалят — другие взахлеб неделю их шалости в блогах обсуждают. Всем хорошо: энергия канализируется.
Гноить «Войну» никто не будет по той же самой причине, по которой их предшественники самые серьезные проблемы огребли не от милиции и властей, а от своих же собратьев-художников. Я имею в виду известный случай, когда Бренер и Кулик (в сопровождении кучи фотографов, естественно) явились на какую-то выставку живописи. Представленные там художники, примерно представляя, что вскоре последует, превентивно выписали коллегам неслабых люлей и выкинули с выставки. Пришлось сладкой парочке идти на конференцию любителей современной французской философии и там имитировать анальный секс под лекцию про Дериду.
Честно говоря, на месте властей я бы «Войне» какой-нибудь грант от правительства России выписал или медаль «За заслуги» отписал. Потому как они (вслед за предшественниками в области актуального искусства) уже практически приучили народ к тому, что социальный протест может быть только таким – веселым, идиотским и с синим ведром на голове.
