Цивилизация
Сходил я вчера на предпремьерный показ «Книги Мастеров» — первого проекта Walt Disney в России и одновременно первой отечественной киносказки за долгие годы. Рецензии традиционно не будет: о том, что за фильм получился, поговорим поближе к 29 октября. Мне же совсем о другом посудачить хочется.
Вот странное дело – «Книга мастеров», безусловно, станет не просто масштабным проектом, но и масштабным событием в отечественном кино. Хотя бы потому, что со времен каких-нибудь «На помощь, братцы!», выдающейся белиберды 1988 года рождения, русской киносказки на наших экранах не было. И что бы там не говорили кинокритики, смотреть «Книгу…»будут, смотреть много и охотно, а некоторые семьи так впервые за много лет выберутся в кино всем списочным составом.
При всем при этом фильм оставляет в некотором внутреннем раздрае даже самых истовых поклонников. Даже самым довольным что-то неуловимое мешает, что-то трет и муллит, как пресловутый греческий скрупулюс – камешек, попавший в сандалию.
Про себя я определился довольно быстро – мне не давала покою дичайшая эклектика фильма.
Создатели намешали туда всего подряд. Сказки Бажова с его крепостническими реалиями середины XIX века, Лукоморье Пушкина, седую древность русских народных сказок, позднесоветские стебные фильмы-сказки типа «После дождичка в четверг», классику советской киносказки имени Роу--Птушко, голливудские гэги вроде непрестанно хохмящего говорящего коня, диснеевское многоцветье кислотной яркости, спецэффекты от «Властелина колец» и постмодернистские отсылки ко всему, что под руку подвернется. В фильме всего так много, и все это такое разное, что временами «Книга мастеров» кажется эдаким симпатичным Франкенштейном – улыбчивым и обаятельным, но со следами грубой штопки на лице.
Зачем было соединять несоединимое, я понимать решительно отказываюсь.
Во всем остальном фильм очень профессионален, и не верю, что создатели фильма не понимали, что в бажовских «крепостническо-производственных» сказках в принципе не могли объявиться Баба-яга и Кощей Бессмертный. Неуместны они там, как садо-мазо стиль на детском утреннике. Да если бы только это! Вот хоть убей меня — советская лубочная сказочная деревня, с румяными девками в кокошниках, могучими простоватыми силачами типа «Меня будить!» и говорливыми старушками-сказительницами, запахивающими ставенки в конце сказки, не может располагаться через дорогу от джексоновских назгулов, темных страшных башен, утыкающихся в черное, бьющее электрическими разрядами небо и завораживающих спецэффектов.
Несоединимы эти стилистики в принципе, не может назгул играть на балалайке «Камаринскую».
Зачем? Зачем они это сделали, если в титрах нет ни одной иностранной фамилии, фильм делали сплошь наши и на фиброму забугорного мозга, искалеченного стереотипами матрешечного «рашин стайл», это дурновкусие никак не спишешь? Ведь не дураки же фильм делали, не халтурщики – люди явно носом землю рыли, вытянули фильм, насколько возможно.
Но в итоге мы имеем, как верно сформулировал один умный человек, «как продукт — ничего, как искусство – тоже ничего, но в другом смысле».
В отчаянных попытках ответить на этот вопрос меня вынесло на давно гнетущую мой мозг проблему постсоветской импотенции искусства для детей. Почему же за 20 лет так и не появилось ни одной приличной сказки – и в кино, и в литературе?
Обратимся, к примеру, к книжкам для детей. Не будем облегчать себе жизнь анализом заведомо слабых произведений, возьмем лучшее. Вот издательство «Эгмонт» с недавних пор выпускает книжную серию «Пестрый квадрат». Богато изданные сказки лучших современных авторов (Артур Гиваргизов, Тим Собакин, Валентина Дегтева) с иллюстрациями лучших художников – Надежда Суворова, Зина Сурова, Максим Покалев и т. д. Знающие люди не дадут соврать: среди современной продукции серия эта действительно выглядит очень достойно. И премию «Книга года» в номинации детская литература получила вполне заслужено. Да и на конкурсе художников-иллюстраторов «Образ книги», в рамках недавней ММКВЯ, фамилии Суворовой и Суровой в списке призеров не вызывают никаких возражений.
Вот, к примеру, мой любимый «Бублик для гуманоида» Валентины Дегтевой. Очаровательные сказки, легкие, ненатужные, очень неожиданные и смешные.
Девочка Нинка то африканского принца в канализации встретит, то замерзающего за окном гуманоида бубликами подкормит, с летающим крокодилом-иностранцем овсянку съест.
Но начнешь переваривать прочитанное в голове и понимаешь, что все эти радости – на фоне сегодняшней целины (как и «Книга мастеров», кстати, которая пару миллионов только на тоске по родной русской сказке соберет). А по гамбургскому счету, на фоне, скажем, Носова, – только и вздохнуть горестно. Талант Дегтевой несомненен, но, присмотревшись, понимаешь страшную, в общем-то, вещь – а приложить-то его не к чему. На холостых оборотах работает: и можно было бы ехать, да не знает куда. И это – повторюсь – лучшие.
И вот здесь мы дошли до главного тезиса:
сказок нет, потому что нам нечего сказать нашим детям.
Просто нечего. Максимум — байки потравить, развлечь, позабавить. Не больше. Что в «Книге мастеров», что в «Пестром квадрате».
Наверное, дело в том, что детская сказка – это концентрированная мудрость взрослого мира. Эдакое спрессованное знание о фундаментальных, несущих, базовых вещах: что такое хорошо и что такое плохо, как надо жить, делать жизнь с кого… Именно это нужно детям больше всего, и именно с этого начинается сказка.
А что мы можем им сказать, если сами в своем взрослом мире уже который год ни в чем разобраться не можем?
Что толку клеймить «Книгу мастеров» за коллажность, если в мире ее создателей сочетаются не то что разностильные – взаимоисключающие вещи? Да что долго говорить: у нас в одном городе пролегают проспекты академика Сахарова и Юрия Андропова и еще хорошо, что не пересекаются. Мы до сих пор до хрипоты собачимся, что же мы из немалого наследства пользуем, а от чего избавляемся, и что делать с огромным количеством понатасканного в последние годы со стороны. В итоге, отчаявшись, хватаем то под руку попавшееся, то исподволь подсунутое.
Тут же напяливаем на себя и гордо шествуем по миру в умопомрачительном ансамбле «лапти--бермуды--смокинг--дизайнерская кепочка со стразиками».
Сказки существуют для того, чтобы подготовить детей к жизни в реальном мире. А что мы им можем рассказать? Помоги Печке, помоги Яблоньке, помоги Речке, — а жить ты, сынку, будешь в мире благословенной конкурентной борьбы, где каждая корпоративная крыса мечтает тебя подсидеть и сожрать.
И вот сидим мы, оглушенные, запутавшиеся и мало что понимающие, и с гордостью демонстрируем детям первую за много лет русскую киносказку, снятую на деньги всенародно нелюбимых американцев:
— Ты кто?
— Иван.
— Не дурак?
— Да вроде нет...
Вроде.
