Цивилизация
Новый роман – все тот же Лорченков минус его замечательный юмор. Несоответствия жизни в этих страницах – не повод для смеха. «Время ацтеков» – блестящая симуляция жанра. Формальные признаки триллера соблюдены, но лишь затем, чтобы читатель в увлеченном поглощении сюжета вдруг поймал себя на том, что похождения маньяка интересны ему еще меньше, чем автору. А занимает его совсем иное. Например, милосердная составляющая жестокости. Или ступени жертвенного восхождения.
Тема исхода, кажется, напрямую перекочевала в «Ацтеков» из номинированного на Букера «Все там будем».
Правда, энергия ее здесь слабовата. Там идея всенародного бегства из грубой и нищей Молдавии в почти мифическую Италию овладела широкими молдавскими массами. В новом романе ностальгией по неоткрытой по-настоящему древней Америке подвержен лишь сам безымянный главный герой. Нельзя сказать, что весь роман он пребывает в неком философском бреду по поводу высшего призвания жертвы, отдающего свое еще живое сердце на алтарь ацтекского народа. Но приступы случаются жестокие.
Сюжет и постановка сродни паланиковскому «Удушью».
Сексомоторика главного героя выше всяких похвал. Обладание сверхмощной потенцией в сочленении с его способностью не влюбляться приводит участников действа не к групповой психотерапии зависимости от секса (куда им вообще-то прямая дорога), но к самой что ни на есть трагической завязке.
Некто подбрасывает записи измен главного героя его любовнице. Та, побеседовав с неверным поклонником и прострелив ему оба плеча, кончает с собой. Обманутый муж-полицейский изводит допросами наставившего ему рога главного героя – не он ли довел жену до самоубийства. Маячит тень таинственного третьего лица. Маньяк обнаруживает свое присутствие новыми убийствами.
Триллер для невъехавших в действие скучен, как немецкая порнография.
Обязанность то и дело украшать роман бездумным членовредительством, когда все мысли заняты высшими размышлениями о роли жертв в истории человечества, слегка достает автора. Триллер его скачет сам по себе, точно во включенном для фона телевизоре. У экрана страницами напролет торчат двое – муж, влюбленный в память по убившей себя жене, и увлеченный новой пассией простреленный любовник. Ведут долгие беседы, каждый сам с собой. Первый все хочет найти опосредованного убийцу. Второй весь во власти высокой и жертвенной сознательности ацтекского племени.
Естественно, очередное убийство католического священника в церкви совершается, как у ацтеков — исключительно с помощью ножа. Им вырезается еще живое и теплое сердце…
Маленькое смещение нарушает изначально доставшую Лорченкова запрограммированность сюжета. Вместо того чтобы, трясясь от страха, как все нормальные люди, убегать от маньяка, герой вынужден избавляться от трех трупов. Очень подробно описывается, как он ломает им молотком руки, чтобы засунуть в муфельную печь в гончарной школьной мастерской. Перевод в сюр и роман абсурда не оставляет шансов на занимательность триллеру даже в его высшей тарантиновской версии.
Можно было бы только развести руками по поводу того, что все эти непонятки героев, долгие заходы в гости к древним индейцам, нежно-эротические откровения, психология брошенных мужчин и убийства по умыслу и неосторожности нужны лишь для того, чтобы наказать равнодушного сердцееда и отмороженного Казанову вечными муками неразделенной любви.
Но руками разводить приходится совсем по иному поводу. Как это, изменив манеру повествования до полной неузнаваемости, автору удалось создать лишенный смысла и триллеровой занимательности текст, оторваться от которого совершенно невозможно до самой что ни на есть последней страницы.
Владимир Лорченков. «Время ацтеков». М., АСТ, «Астрель», 2009.
