Цивилизация
Вчера вечером в Доме Пашкова режиссер Владимир Бортко презентовал свой новый фильм «Тарас Бульба». Народу набилось, как в электричку Москва — Петушки в понедельник утром, а организаторы всех надули – вместо кино показали висящей на люстрах публике 10-минутную нарезку. Так что придется утолять свой интерес позже.
Идти в кино, впрочем, все равно придется, вне зависимости от степени обиды и качества фильма, о котором можно судить только по слухам, распространяем немногочисленными приобщенными (по слухам, кстати, добротная до буквальности экранизация – а чего вы ждали от Бортко?). Просто потому, что следующий исторический блокбастер подобного уровня мы увидим не скоро. Сейчас закончится докризисный задел, посмотрим еще «Ивана Грозного и митрополита Филиппа» Лунгина да михалковские вторые «Утомленные солнцем» — на этом эпоха костюмного российского кино временно и закончится. Кризис, уважаемые зрители, мы бы рады, но это ж так дорого!
Учите историю по книжкам, оно полезнее.
А ведь как все хорошо было! Нет, кто спорит, одно время казалось, что с распадом Советского Союза исторические фильмы умерли как жанр – чего стоит одна безумная эпопея с «Ермаком», запущенным еще в благословенно-почти-застойном 1986 году, а до экрана добравшимся аккурат десять лет спустя, в 1996-м. Много лет исторического кино у нас практически не снимали, за исключением Светланы Дружининой, с маниакальным упорством делающей свои «Тайны дворцовых переворотов» (закончены уже «Завещание императора», «Завещание императрицы», «Я – император», «Падение Голиафа», «Вторая невеста императора», «Смерть юного императора», а режиссер работает над седьмым фильмом «Виват, Анна Иоанновна!»), да Никиты Михалкова, пустившего на «Сибирского цирюльника» весь кинобюджет страны на пару лет вперед. Что еще было? Да это практически все, к этим трем проектам можно приплюсовать разве что «Русский бунт», «Романовы. Венценосная семья», «Бедный, бедный Павел» да «Всадник по имени смерть».
И это – за десятилетие с копейками.
Зато потом начался полный шоколад. В стране появились деньги. Киношникам, навсегда, казалось уже, заточившим руки под братков и ментов, тоже кое-что перепало – и как посыпалось: фандоринские «Турецкий гамбит» и «Статский советник», бодровские «Кочевник» и «Монгол», нумерологические «1612» и «1814», белогвардейские «Адмиралъ» и «Господа офицеры»… А «Слуга государев»? А безумные древнерусские «Русичи» и «Александр. Невская битва»? А совсем уж дикий ужас вроде окологоголевской «Ведьмы» или псевдопушкинского «Пушкин. Последняя дуэль» с шерстистым Безруковым?
Все, ребята, помашем ручкой и почтим молчанием. «Мосфильм» стоит пустой, никто «Мотор!» не кричит. Что вы хотите – родимые трехкопеечные сериалы, и те не снимают, домохозяек старые наизусть учить заставят, а вы тут со своими костюмами-декорациями пристали.
Все, все, ша, уже никто никуда не идет, ничего не хотим. Просто грустно. Главное-то ведь что обидно – уже ведь почти научились.
Если от первых опытов в стиле «рашен-пеплум» выворачивало наизнанку еще на входе в зрительный зал, то от последних экзерсисов всего лишь слегка мутило.
Тоже не мед, конечно, но от нашей инвалидной кинокоманды смешно что-то требовать. Но надежда-то оставалась! Вдруг бы да получилось?
А знаете, что нам скажут? Вы же, скажут, сами мы и виноваты, что безвременно почивший от нас ушел. Пошто к историческим фильмам интереса не проявляли? Зачем не несли в кинотеатры трудовую деньгу? Вот и провалились практически все наши пеплумы в прокате. Ну а что вы заладили — «качество»? Надо просто себя заставить!
И если на минутку отвлечься от ерничества, то определенная правда в этих оправданиях киношников есть. Если говорить начистоту, интерес к истории у нас небольшой. Вот увидите – тот же «Тарас Бульба» в лучшем случае соберет примерно столько же, сколько и «Самый лучший фильм». И любой продюсер, у которого жадность является критерием профпригодности, резонно скажет – так какого я буду тратиться на «Бульбу», если вам можно и дешевку скормить? Потому, кстати, и костюмные сериалы у нас исчезли, едва появившись, причем не в кризис, а в самые что ни на есть благословенные времена.
Зачем снимать каких-нибудь недешевых «Адъютантов любви», если непривередливый зритель с тем же успехом скушает и какое-нибудь «жизненное» мельтешение десятка фэйсов в одной квартире, главное, слезы подпустить, измен да предательств?
И этого интереса, пусть не к истории, так хоть к вариациям на ее тему, действительно, как говорил приятель вышепоминавшихся Пушкина и Гоголя, «хоть у китайцев бы нам несколько занять». Потому как опыт наших восточных соседей – китайцев, корейцев, японцев – просто поражает.
Нет, у них, конечно, тоже все как у людей – и романтические мелодрамы, и фантастика, и комедии, и боевики – все это снимают и смотрят с суетной активностью. Но история – это святое. Это стабильно устойчивый спрос и ой какая доля и кино-, и телерынка. Не будем даже говорить о кино, всех этих куросавах-имоу, обратимся к презренному формату телесериала. Вы слышали термин «тайга»? Нет, не та тайга, где прокурор – медведь, а та «тайга», что в переводе с японского «великая река» — естественно, подразумевается течение времени. Этим словом на островах обозначают определенный телеформат – исторический сериал о каком-нибудь важном событии в японской истории. Он обычно снимается по какому-нибудь известному роману, с хорошими актерами, довольно дорого – одна серия «тайги» стоит в десять раз дороже обычного сериала. Показывается в течение года, по воскресеньям, поэтому состоит обычно из 49–50 серий. Зрители смотрят, получают удовольствие, обеспечивают каналу NHK, который и производит «тайги», традиционно высокие рейтинги и параллельно – просвещаются в собственной истории.
И так – почти пятьдесят лет.
Да, вы не ослышались, сейчас идет показ сорок восьмого по счету таежного телеромана. Какой еще сериальный проект может существовать так долго, причем со стабильно высокими рейтингами, которые даже сегодня в среднем составляют около 20%, а в благословенные для продюсеров времена иногда зашкаливали за 50? И это не пшенка, а весьма приличный продукт, с компьютерной графикой, дорогими актерами и нестыдными костюмами и декорациями. За эти годы японские продюсеры рассказали населению и про 11 век, и про 1945 год, и про государственных деятелей, творивших историю, и про обычных людей, к несчастью своему, живших в интересные времена. А у нас что? «Бедная Настя»? А ведь помимо NHK есть еще и TV Asahi, и Fuji TV, и куча других каналов, которые вовсе не чураются производства исторических сериалов.
Примерно то же самое и в Корее, и в Китае. Знаменитая «халлю», «корейская культурная волна» (этим термином обозначается резко возросший интерес к корейской культурной продукции в зарубежных странах – Китае, Японии, Вьетнаме, даже Латинской Америке) началась с чего? С двух сериалов, прогремевших за рубежом, один из которых, «Тэ Чжанг-гым», был историческим – приключения жившей в XVI веке женщины-врача.
На Тайване этот сериал стал настолько культовым, что в Корее для тайваньских туристов специально создали туристический маршрут по местам ее боевой славы.
И это притом, что все-таки исторические сериалы – изначально не экспортная продукция, она делается не для развлечения иностранцев (скажите честно, вас очень интересует судьба Хино Томико, жены восьмого сёгуна Асикага, жившей во времена смуты Онин?), а для просвещения собственных граждан. Но исключения действительно бывают – китайский 30-серийный сериал про Чингисхана купил Казахстан, да и у нас на DVD он продается очень неплохо. Настолько неплохо, что вдогонку к нему российские дистрибуторы прикупили еще и сериалы «Династия Цинь», «Император — основатель династии Мин» и «Князь страны Юэ Гоу Цзен», переименованный в «Возрождение короля». Последние два, правда, в версии «дайджеста».
Да что я распинаюсь о любви народов Восточной Азии к собственной киноистории.
Давайте я вам просто один пример приведу.
Однажды в самом начале XVIII века придворный церемониймейстер довел насмешками одного из лордов до того, что тот бросился на него с мечом, но все, что сумел сделать, – это рассечь ему кожу на лбу. Лорда-преступника немедленно осудили, сам он сделал себе харакири, замок конфисковали, а вассалов выгнали на улицу. А через год с небольшим сорок семь ронинов (самураев без хозяина) взяли штурмом дом церемониймейстера, отрезали ему голову и положили на могилу почившему лорду, после чего сдались властям. Все 47 по приговору взрезали себе животы (старшему из налетчиков было 76 лет, младшему – 15), а отрезанную голову вручили родственникам под расписку: «...выдается голова – 1 штука, бумажная упаковка для головы – 1 штука...»
Так вот, в 1907 году история 47 ронинов впервые была, если можно так сказать, экранизирована — театральную пьесу засняли на пленку. В 1908-м появился уже первый постановочный фильм. А всего эту историю можно посмотреть примерно в 60 вариантах – более 20 экранизаций на большом экране и более тридцати позиций в списке телепостановок.
Вот таким вот образом.
Может, все-таки признаемся, хотя бы самим себе, потихонечку… Да, стыдно, но в отношении собственной истории мы, как говорило наше все, «ленивы и нелюбопытны». Все — и производители, и потребители.
