Цивилизация
Про Финляндию среднестатистический россиянин знает все, что ему нужно — телефон «Нокиа», баня-сауна, гонщик Мика Хаккинен, водка «Финляндия», столица Хельсинки и выпивоха Райво в «Особенностях национальной охоты». Особо интересующиеся добавят к этому «Калевалу», Сибелиуса, Маннергейма, питерско-выборгские алкогольные вояжи и пушкинские «финские хладные скалы». Увы, и в том, и в другом списке нет практически ничего, имеющего прямое отношение к книгам.
Меж тем на прошедших выходных завершила свою работу Хельсинкская книжная ярмарка.
Эта ярмарка, уже в восьмой раз организованная Хельсинкской корпорацией по проведению ярмарок при участии Финской Ассоциации книгоиздателей и Книготорговой ассоциации Финляндии, является одним из наиболее значимых событий в финской книжной индустрии. В работе крупнейшего книжного форума Финляндии традиционно принимает участие множество поэтов, писателей, художников и других деятелей финской культуры. Ежегодный праздник книги, способствуя развитию художественной, научно-популярной и переводной литературы, популяризируя лучшие образцы национальной культуры, расширяя деловые связи издательских кругов страны, давно уже приобрел…
Стоп! Виноват, увлекся, был неправ. Исправляюсь.
История на самом деле довольно простая. Дело в том, что на Московской книжной ярмарке Non/fiction, которая начнет свою работу в ноябре, в качестве страны — почетного гостя приглашена Финляндия.
Для нас это, естественно, не бог весть какое событие — вы, к примеру, помните, кто был почетным гостем на Non/fiction в прошлом году? У финнов же к этому отношение совершенно иное, и даже в личном разговоре говорят они об этом с непременным добавлением казенных оборотов вроде «оказанная нам высокая честь». В общем, финны готовятся к ноябрю всерьез, подтягивают самые ударные силы и твердо намерены если не блеснуть, то, по крайней мере, не ударить в грязь лицом.
Сколько бы ни рассказывали питерцы клеветнических анекдотов вроде: «На знаке кругового движения в Финляндии всегда снизу подпись: «Не больше 3-х раз», финны далеко не дураки.
И они прекрасно понимают, что планируемый триумф может оказаться под угрозой из-за той самой проблемы, с которой мы начали. А именно — русские читатели финскую литературу не знают, и не очень по этому поводу беспокоятся. Они даже национальную гордость Суоми, сказочницу Туве Янссон, преспокойно считают шведкой писательницей, и не рвутся вникать, что создательница Муми-дола — действительно шведка, но шведка финская, то есть принадлежит к весьма почтенному и уважаемому в стране Суоми нацменьшинству. Которое хоть и составляет всего 5,8% населения страны, может похвастаться очень серьезным литературным бэкграундом.
Но это в сторону, а пока вернемся к малознакомой в отечественных палестинах финской литературе. Предводители грядущего финского десанта, резонно рассудив, что за оставшийся месяц ознакомить с собственными литературными достижениями всю российскую читающую публику вряд ли удастся, решили просветить хотя бы просветителей. И зазвали к себе на книжную ярмарку компанию московских книжных обозревателей — показать, так сказать, товар на месте. Не без расчета, видимо, что те в порядке ответной любезности поделятся читателями собственными впечатлениями.
По крайней мере, с «Парком культуры» расчет оправдался — на мой взгляд, Хельсинкская книжная ярмарка и впрямь заслуживает внимания.
И вот почему. Конечно же, первым делом все бросились сравнивать хельсинкский книжный смотр с родной ММКВЯ.
И, памятуя о пропорции «полумиллионный Хельсинки — многомиллионная Москва», уже приготовились резюмировать: «Ты смотри, все как у нас, только мельче в десять раз».
Как говорил Шарик — вигвам! Определенное сходство действительно наличествует, более того, основополагающий принцип устроения практически идентичен. Ярмарка в Хельсинки, как и московская, де-факто международная только по названию. Подавляющее большинство участников и там, и там — из родных осин. К примеру, в этом году из нескольких сотен выступающий на ярмарке писателей, иностранцев — меньше двух десятков. Из них ни одного российского. Великий и могучий отметился лишь русскоязычными авторами из Эстонии, да дискуссией с участием «местных русских писателей», постоянно проживающими в Финляндии, но пишущими на русском Арви Пертту, Элеонорой Иоффе и Полиной Копыловой. У последней, кстати, аккурат к ярмарке вышла книга-билингва «Ura uusi unkenevi/Новая стезя открылась» — двенадцать очерков о разных замечательных людях, которые живут в Финляндии, и говорят на русском языке.
С московскими книжными ярмарками хельсинкскую роднит и то обстоятельство, что главные здесь вовсе не агенты и не издатели, а его величество потребитель. Это не Франкфурт, здесь не заключают договора, не покупают права и не переманивают авторов. Здесь обеспечивают граждан книгами, и на ярмарку приезжают в первую очередь для того, чтобы закупиться новинками. Книги в Финляндии дороги, а на ярмарке — издательские цены. Но произносить сакраментальное «Все как у нас…» язык все-таки не повернется.
Потому как, во-первых, не меньше в десять раз.
Несмотря на то, что участников в Хельсинки меньше, площадь экспозиции у обеих ярмарок вполне сопоставима. Поэтому на финской выставке не приходится протискиваться в узких проходах и толкаться за спинами, тщетно пытаясь продавиться к прилавку. Финские издательства почему-то не устраивают любимой отечественной забавы «перекричи зазывалу-конкурента», не обносят свои стенды помпезными трехэтажными декорациями, и не отправляют к входу табун ряженых массовиков-затейников. Муми-папа в плюшевом костюме, да парочка головастых очкариков из какой-то детской серии — вот и вся встретившаяся мне наглядная агитация.
Это все, конечно, происходит не потому, что у них издатели — цивилизованные европейцы, а у нас — падкие на яркое дикари. Просто финские книготорговцы гораздо меньше озабочены проблемой заманивания клиента — спрос и без того огромный. Чтобы было понятно — несколько цифр.
По словам программного директора ярмарки Туулы Исониеми, за четыре дня работы книжную ярмарку посещают примерно 70–75 тысяч человек. Длящуюся почти неделю крупнейшую в стране ММКВЯ — порядка 230 тысяч.
И это притом, что население Хельсинки порядка полумиллиона, а в Москву можно два раза заселить население всей Финляндии. Да и входной билет в Москве стоит 60 рублей, а в Хельсинки — 13 евро.
На самом деле коренное и глубинное отличие состоит в том, что в Москве книжная выставка по своей значимости находится где-то между ярмаркой меда в Коломенском и концертом Петра Налича в «Б1». А в Финляндии это событие номер один, если не для страны, то для столицы точно. Потому что, как рассказывала та же Туула Исониеми, в Хельсинки ярмарку считают своим долгом посетить все, абсолютно все — политики, ученые, деятели культуры, повара, рок-певцы и единственный на всю Финляндию переводчик с турецкого, а у нас даже «профильный» министр культуры открытием крупнейшего книжного форума страны брезгует.
Маленький пример — в первый день на ярмарке прошла дискуссия «Будет ли в России демократия» с участием министра иностранных дел, действующего председателя ОБСЕ Александра Стубба — и на следующий день крупнейшая газета страны Helsingin Sanomat дает об этом огромную статью с анонсом в полполосы на первой странице. Впрочем, лучше всего о значении книжной ярмарки для Хельсинки свидетельствует объявление, услышанное вашим покорным слугой в городском трамвае. Дескать, уважаемые гельсинфорцы и гости столицы, мы, конечно, извиняемся, но сегодня работа городского транспорта может выбиваться из графика –
Из-за проходящей в городе книжной ярмарки мы не всегда справляемся с пассажиропотоком.
А знаете, почему не справляется? Потому что там целенаправленно приучают людей читать. Просто с методичной монотонностью каждый божий день долбят всем по головам: «Иди читай, дурень! Иди читай!». На это направленно все — от так называемых «семейных билетов» на ярмарку, специально для приучения детей к чтению (2 взрослых + ребенок до 17 лет = 28 евро; 2 взрослых без ребенка = 13+13) до государственных программ на поддержку культуры. Финляндия — это страна, которая в процентном исчислении выделяет самую большую долю национального бюджета на искусство и культуру, чтобы вы знали. Свою культуру там продвигают. Целенаправленно, очень умно, и не считаясь ни с какими препятствиями.
У них вообще с продвижением собственной литературы — полный finnish.
Дальше ехать некуда, остановка «Рай», конечная. Четкая и продуманная политика, основные принципы которой вполне понятно описывает следующий факт. FILI (это нечто вроде министерства литературы) выделяет на переводы финской литературы на иностранные языки примерно 300,000 € в год, а на переводы иностранных книг на финский — порядка 85,000 €, специально оговаривая, что это должна быть некоммерческая литература или нон-фикшн. Русским, кстати, достается немного — в разговоре Кристина Роткирч, специализирующаяся на финско-русских литературных связях, жаловалась, что объем переводов упал катастрофически. Если в советское время это были десятки книг в год, то сейчас обычно — две плановые и одна случайно изданная. Причем если классика по-прежнему переводится весьма активно, то с современной литературой беда. «Понимаете, — несколько смущаясь, объясняла она. — Мы готовы издавать русских, переводить ваши книги. Но тут вот какая проблема. Когда у вас началась перестройка, мы были просто в эйфории, и надеялись, что сейчас, в наступившей свободе, шедевры хлынут потоком. Но этого почему-то не случилось, уже который год нет гениальных книг. Собственно, у нас тоже достоевских не видно, но то у нас, а в России, мы привыкли, Достоевский всегда должен быть. Но мы его не видим». Наверное, поэтому пока что дело ограничилось изданной к выставке антологией русских рассказов о любви, собравшей авторов от Пелевина до Улицкой.
Я понимаю, что репортаж этот больше всего напоминает крики вернувшегося с забугорья тульского Левши — за границей, мол, ружья кирпичом не чистят, надо бы и нам такое завести.
Чистой воды маниловщина, конечно — сколько бы не сыпалось на нас нефтедолларов, никогда у нас не будут платить, как там, за 20 страниц пробного (!) перевода 700 евро — у нас переводчику хорошо, если 500 долларов за всю книгу дадут. Поэтому не будем предаваться прекраснодушным мечтаниям, сойдемся на том, что продвигать собственную литературу финны любят и умеют.
Тем интереснее будет посмотреть на то, что они привезут к нам в ноябре. Но о финской программе на Non/fiction поговорим непосредственно перед прибытием книжного десанта с Суоми с официальным названием «Горячие финские книги». Не убегайте далеко, будет интересно.
