Цивилизация
Известен случай, когда Некрасов, за ночь прочитавший «Бедных людей» неизвестного тогда Достоевского, разбудил Белинского, вбежав к нему с криком: «Новый Гоголь явился!» «У вас гоголи, как грибы, растут», — сдержанно реагировал на это Белинский. Нынешние деятели искусств, справедливо не полагаясь на бесплатную порывистость коллег, вынуждены как-то протыривать себя сами. Например, некий певец, разместив, кажется, единственный в Москве билборд на Каширском шоссе, характеризует свой грядущий альбом так: «Встречайте графа Гагарина и его грандиозную программу «Возьми трубку». Продюсеры «Первого канала», обладающие куда большими, нежели подозрительный поющий граф, средствами, прямо пропорциональными представлениям о чувстве меры, взялись за аудиторию более основательно.
О том, что на подходе еще никем не виденный, но уже «легендарный» фильм «Адмиралъ», за полтора месяца до премьеры знал всякий российский грудничок, проживающий в квартире с телевизором.
Данная кампания по зомбированию населения, по-своему ничуть не менее впечатляющая, чем отображенная в фильме психическая атака п/у генерала Каппеля (Сергей Безруков), имела и свои побочные явления. Так, вкус какого-нибудь активно позиционируемого на рынке быстрорастворимого макаронного изделия, основанного на аромате натуральной индейки, может быть, и впрямь вполне революционен, но если чувствительному человеку долбить упоминаниями о нем мозг по радио десять раз на дню, перейдешь, пожалуй, на рекомендуемую к употреблению с куда меньшей агрессией тушенку.
По возможности абстрагируясь от предшествующего премьере пиар-натиска, следует заметить, что «Адмиралъ» оказался не так плох, как можно было бы ожидать, но и не настолько хорош, чтобы, чудом не посмотрев его, полагать свою жизнь несостоявшейся.
Причем в минусах проекта, судя по всему, в меньшей степени виноваты хорошие актеры Хабенский, Безруков и Бероев и режиссер Андрей Кравчук, ранее снявший симпатичную камерную драму «Итальянец».
За свои 46 лет Александр Колчак успел столько, что на основе его жизни можно было бы снять десяток узкотематических байопиков. Ходил в географические экспедиции, воевал на суше и на море, аттестовал себя как верховного правителя России, издавал монографии, пел, музицировал (ходили слухи, что он сочинил романс «Гори, гори, моя звезда»). Организовал в Сибири нечто вроде концлагерей, практиковал расстрел заложников, санкционировал изуверские пытки по отношению к политическим оппонентам, подчистую вырезал население не признававших его власти деревень. В общем, горячие чувства большевиков, вынудивших союзников Колчака чехов в конце концов выдать им адмирала лично на руки, по-человечески понятны.
За основу фильма взята наименее рискованная и аппетитная в смысле экранизации любовная линия — роман Колчака с юной дворянкой Анной (Елизавета Боярская), женой его сослуживца Сергея Николаевича Тимирева, имевшего фатальную для себя манеру прихвастнуть.
Мы видим ее прекрасное лицо в одной из первых сцен, где офицеры как бы меряются личными святынями. «Это казанская божья матерь», — демонстрирует товарищу иконку Колчак. «А это моя Анна Васильевна», — говорит тот, опрометчиво предъявляя портсигар с фото любимой супруги. Тотчас после этого мужчины отвлекаются на снятую со вкусом и размахом 10-минутную батальную сцену, которую, в точности иллюстрируя присказку про корабль и бал, сменяют танцы. При первой же встрече в бальной зале между адмиралом и женщиной возникает, пожалуй, не химия даже, а, имея в виду радикальность процесса, какая-то химиотерапия. В том, что это будет любовь, причем с нехорошим концом, героев и зрителя убеждают не лишние в данном случае слова, а ненарочно разгроханный об пол бокал и пуговица, отскочившая от мундира Александра Васильевича в самый неподходящий момент.
Если с чувствами главных героев, сколь сильными (хотя батальные сцены удаются Кравчуку лучше), столь же и картонными, все сразу понятно, то куда более интригуют слова и поступки их родных, которые можно охарактеризовать словами приятельницы Маргариты Павловны из «Покровских ворот»:
«Высокие, высокие отношения».
Прознав об увлечении мужа, жена Колчака кротко говорит ему: «Ты влюбился? Ты уверен, что это серьезно? Мы не будем тебе мешать». Не лезет в карман за житейской толерантностью и обманутый муж Тимирев: «Ты поклялась перед богом хранить верность!» — «Хранить верность — это как?» — «Ах, ты совсем еще дитя». Как и в «Покровских воротах», такие диалоги, надо сказать, оборачиваются неожиданным юмористическим эффектом. Определенной прелести амбициозным проектам Первого канала всегда добавляла постмодернистская бойкость шуток, которые в «Адмирале», рекордном по упоминанию в разных компиляциях слов «бог», «царь» и «отечество», если и имеются, то вполне себе замогильные. Так, недоброжелателям актера Безрукова (действительно превосходно сыгравшего Каппеля), возможно, доставит некоторое болезненное удовольствие сцена, где его герою ножовкой довольно обстоятельно ампутируют ноги.
Конкретика сцены с ногами соседствует с крайне загадочными местами вроде приближающего трагический финал эпизода, где то ли сам Тимирев, то ли мужчина, чрезвычайно на него похожий, представляя советскую власть, арестовывает Колчака и Анну в поезде. Причем все трое вроде как понимают, что один из них бывший муж, но об этом своем понимании до последнего не говорят ни слова.
Возможная разгадка кроется в достойной восхищения рачительности продюсеров картины.
Большинство сюжетных странностей наверняка будут разъяснены в обозримом будущем, когда на «Первом» покажут 10-серийный телефильм «Адмиралъ», по отношению к которому покромсанная ножницами по живому прокатная версия есть не что иное, как распухший до двух часов экранного времени рекламный ролик. Ранее опробованная на таких проектах, как «Благословите женщину», «Статский советник» и «Турецкий гамбит», технология соответствует анекдоту про бережливого фермера, который, желая побаловать гостей холодцом, не стал убивать целикового хряка, а отрезал ему только ногу, смастерив животному протез и оставив нагуливать жирок к рождественским праздникам.
Правда, крестьянин не скрывает своих по отношению к свинье прагматических намерений и не подводит под прижизненное поедание питомца какую-то гуманитарную базу. Создатели «Адмирала», с пафосом позиционирующие стопроцентно коммерческий проект как идущее от сердца предприятие по поискам новой национальной идеи, такой честностью похвастать не могут.
