Цивилизация
Перед входом в партер торопливо нацепляли браслеты для прохода вымокшие под внезапным ливнем участники «Арии». Они были тут вместе с толпой и не прятались в вип-ложе. Самые оголтелые металлисты не подходили к кумирам за автографом — есть случаи, когда даже матерые рокеры превращаются в обычных зрителей и получают право пофанатеть, как норальные люди.
На сцене тем временем резвилось семейное предприятие басиста Iron Maiden Стива Харриса — группа его дочери Лорен. Обставлено все было скромно: темная сцена, ноль декораций, классический состав из трех лабухов плюс наследница именитого деятеля с микрофоном. Выступление девицы, похожей на почерневшую от горя Авриль Лавинь, запомнилось разве что акробатическими этюдами, но фанаты все равно терпеливо похлопали.
И вот после небольшой паузы грянули фузы и барабаны. Свет на сцене не зажигался еще некоторое время, и казалось, что группа так и будет играть в полной темноте. Когда же свет все-таки зажегся, стали очевидны серьезность намерений музыкантов и жадность организаторов. Оказывается, билеты были проданы не только на центральную часть арены, но и на обычно закрытые боковые трибуны. Всем хочется заработать на легенде, но те, кому средств хватило только на крайние места, вряд ли смогли оценить величие хеви-дедушек даже в профиль.
Сцена же необратимо изменилась: там возник помост, драпированный египетской кладкой и красноглазыми мумиями. На заднике появился устрашающего вида сфинкс со скелетами по бокам. Обо всем мультяшном великолепии, однако, пришлось забыть, как только под аккорды «Aces High» на сцену галопом выскочил главный за более чем тридцатилетнюю историю группы вокалист Брюс Дикинсон. Пятидесятилетний мужчина колбасой носился по огромному помосту на протяжении двух часов, что заставляло задуматься то ли о качестве употребляемых им стимуляторов, то ли о вечной молодости. В отличие от коллег по группе или, скажем, от Валерия Кипелова Дикинсон довольно давно расстался со своей обширной поредевшей от времени шевелюрой и носит теперь на сцене шапочку-«пидорку». Вместо традиционных заклепок и цепей, которые так веселили подростков у Manowar, певец был одет в куда более маскулинную камуфляжную майку. Некоторым образом напоминал, что перед нами прародитель «волосатого металла», только низ его наряда — черные рейтузы, будто одолженные у исполнителя роли Черной Курицы.
Несмотря на всю потешность, происходившее на сцене выглядело и звучало более чем веско.
Именно в живом шоу «Железной девы» вдруг раскрылась самая суть британского хеви-металла.
Чопорность жителей Альбиона уже давно стала предметом для шуток, однако именно с этой страной, как ни крути, ассоциируется понятие «джентльмен». А в силу гипертрофированности самого жанра «металла» любой джентльмен на сцене превращается в рыцаря или в шута.
Брюс Дикинсон охотно демонстрировал обе эти ипостаси.
Когда он принимал героические позы (The Rhyme of The Ancient Mariner), размахивал британским флагом (The Trooper) или напяливал черную хламиду, его артистизм не допускал издевательских ухмылок: перед бесновавшейся толпой был настоящий рыцарь. Когда надевал устрашающую маску в перьях — становился гомерически смешным, но не терял достоинства. В таком контексте долгожданное появление на сцене талисмана группы — четырехметрового «живого трупа» Эдди — выглядело более чем логичным. Надо же дядьке с кем-то сражаться, иначе «якiй он в черта лыцарь».
После финального номера, одноименного с названием группы Iron Maiden, музыканты ненадолго удалились, но вернулись, чтобы спеть новую песню и еще парочку старых. Полностью овладевший толпой Дикинсон снова заставил зрителей пустить «волну», прыгать и вопить. Казалось, это может продолжаться бесконечно, но праздник вечным не бывает. Уже у метро кто-то долго размахивал британским флагом, а милиция в кои-то веки старательно делала вид, что не замечает «несанкционированный митинг» у стен «Олимпийского».
