Цивилизация
Книга Владимира Лорченкова называется «Самосвал». Не пугайтесь, она не про большегрузную технику. Название сделано по старому доброму принципу «Операции Ы» — чтобы никто не догадался. По тому самому, следуя которому претендующие на оригинальность авторы свою книгу о любви именуют «Железобетон», а бандитскую сагу называют «Как свежи были розы».
Книжка на самом деле про младенца Матвея, самосвал – это его любимая игрушка, а претензии у живущего в Кишиневе Владимира Лорченкова, безусловно, есть.
Этот автор в свое время изрядно прославился заявлением на одном из литературных сборищ, что он-де и есть современная молдавская литература и в этом статусе ему грустно и одиноко.
Эту мысль он проводит убежденно и последовательно: «Будущее молдавской литературы возможно, только если она будет писаться на русском языке. Что я и подтверждаю своим существованием и своей работой, в то время как «русские писатели» Молдавии рефлексируют на тему берез, а «румынские» — невнятной поэзии и передовиц в националистической прессе... Не путайте самолюбование с трагедией. Я был бы лишь рад, если бы в Молдавии появились еще писатели. С нетерпением жду этого. Для нормального литературного процесса необходимо хотя бы несколько авторов. Свои задачи как писателя я решаю, но я ведь еще и о молдавской литературе думаю...»
Над подобным эпатажем можно, конечно, поухмыляться, но какое-то зерно истины в нем есть. Лорченков среди так называемых «молодых писателей» — не самый худший. Писать он умеет, что неоднократно подтверждалось премиальными цацами: лауреат премии «Дебют» в номинации «Крупная проза», шорт-лист в номинации «Малая проза», шорт-лист Русской премии. С изданиями все было, правда, не так успешно. «Самосвал» — вторая книга Лорченкова и первая «монолитная», до этого у него выходил лишь сборник рассказов в серии «Неформат» издательства «Астрель/АСТ». Сейчас, правда, ситуация должна измениться – весной этого года издательство «Гаятри» обещает выдать вдогонку к «Самосвалу» еще две книги этого автора.
Книга с большегрузным названием интересна и сама по себе – читается «Самосвал» без скрипа и, в отличие от легионов других книг, раздражения своей неумелостью не вызывает. Но гораздо интереснее посмотреть на нее как на полномочного представителя нашей «молодежной прозы».
Аннотация на удивление правдива: «Журналист без стыда и совести, пижон, разгильдяй и вообще малоприятный тип становится в одночасье отцом-одиночкой, и именно с этого момента начинается настоящая жизнь с положенными ею подвигами и приключениями».
Книга и впрямь начинается кратким и неаппетитным описание смерти жены при родах, с фразы: «Ох, берегите друг друга, мальчики!... — говорит она, корчится от боли, немножко блюет мне под ноги и быстренько отбрасывает коньки». После этого начинаются мытарства молодого отца и его же нравственное преображение под облагораживающим влиянием младенца, которые, собственно, и составляют книжку.
И в этом первая проблема молодых. Общая идея столь же беспроигрышна – дети и собаки, как известно, вытягивают даже абсолютно бездарные вещи, а здесь младенец Матвей выписан с искренней и неподдельной любовью, – сколь и истерта. Над сюжетами о том, как невинный младенец чистыми глазенками перевербовывает в стан хороших людей даже отпетых негодяев, издевался еще О`Генри стыдно сказать в каком году. Ну да бес с ним, сюжетов всего четыре, если Борхес нам не врет.
Переходим к главному герою. Его автор наделил своей профессией, увлечениями, местом жительства, именем и де-факто фамилией – Лоринков. Деталей из своей биографии он насовал туда столько (вплоть до поездки в Москву за «престижной литературной премией для молодых писателей»), что некоторые рецензенты на голубом глазу объявили роман автобиографическим.
Сам автор, сознательно мистифицирующий читателя, надо думать, изрядно похихикал по этому поводу в кулак, но если вдуматься – а какая разница?
Какая разница, намеренно это было сделано или случайно, факт остается фактом – подавляющее большинство молодых писателей пишут про себя, как бы они главгероя не называли.
Потому как больше им писать не про кого.
Неприятности этого самого отца-одиночки/перспективного автора из провинции в романе идут по нарастающей: одиночество, ссора с родней, потеря работы, безденежье, нравственные терзания, перманентные истерики, реальная угроза остаться без сына, который стал единственным смыслом его жизни… Завершается все масштабными бандитскими разборками с разбитыми в крошево ступнями и бутылкой в анусе. И здесь уже хочется начать плеваться. Не из-за неаппетитности описанного зрелища, а просто потому что – сколько же уже можно?
А вы думали, что современные авторы накачивают свои тексты кровью и спермой потому, что пипл это с охотой хавает? Если бы!
Это не для читателей делается – для авторов. Это автор с собой в поддавки играет. Ему хочется кипение страстей роковых живописать, а вот сделать это, иначе как поставив героя в позу «пули свистели над головой», увы, не получается.
Но «Самосвал» интересен тем, что ближе к финалу (где папа с сыном, преодолев все напасти и получив в качестве бонуса новую любовь и семейное счастье, конечно же, уйдут, взявшись за руки, в прекрасное далеко покупать самосвал) в книге присутствует один любопытный эпизод. Не будем раскрывать карты, но борющийся за свое счастье папаша выкидывает кунштюк, который, на мой взгляд, неопровержимо свидетельствует, что как был он «крайне малоприятным типом», так им и остался. Тем самым повесть неожиданно получает многослойность, меняя банально-сопливую мораль «родительская любовь творит чудеса» на куда более пессимистичный вывод «если человек мудак, то никакие отцовские чувства этого не поправят».
Вот только случилась эта многослойность, очень похоже, совершенно случайно, и автор о своем достижении даже не подозревает.
Лорченков В. Самосвал. М.: Гаятри., 2007.
