Цивилизация
Дождавшись публикации своего фото в рамках конкурса «Девушка недели» на последней полосе «Комсомолки» в развратных чулках в сеточку, ростовская портниха Галя направляется, как оно и заведено, штурмовать Москву. «Что, в б…и записалась?» — глянув на газету, корит героиню пожилая ткачиха. «Я соскучился уже по тебе, два месяца дрочу», — неумело признается ей в любви бандитствующий под депутатом бойфренд. «Ты, вон, дров наколи, да козу, б....ь, подои», — предлагает альтернативу отъезду в столицу мать-алкоголичка, за плечом которой галопирует в диком танце одержимый белой горячкой отец родом с полотен Босха. В общем, малая родина не дает ни малейшего повода для сомнений в верности принятого решения. Заметив напоследок: «Неужели в Москве все мужики такие же скоты?» — Галина отправляется на чужбину.
Как известно, у ненормативной лексики и женских головных уборов с перьями имеется не так много общего, но оно все-таки есть.
Кому-то мат, так сказать, к лицу и звучит в устах носителя, скажем, прозаика Сорокина, как привольная фольклорная песня. А в чьем-то страстном, но неумелом исполнении (например, интеллигентной сценаристки Авдотьи Смирновой, специально для картины придумавшей новое русское слово «физдипёхи» и прямо пародирующей сорокинские тексты в первом же эпизоде) воспринимается натурально как извергаемый из некого шланга грязевой поток. Держит шланг, немолодыми, но крепкими руками направляя струю на плотные ряды отечественных кинозрителей, Кончаловский-старший, сожалеть о котором, как о растратившем божий дар крупном художнике (как можно грустить о Никите Михалкове времен «Обломова» и «Родни»), давно уже нет оснований.
Триумфальные московские похождения швеи Галины являют собой хардкор-версию непретенциозной и по-своему симпатичной мелодрамы «Ландыш серебристый». Приехав, героиня первым делом хитростью проникнет в кабинет главной редакторши журнала Beauty (Ирина Розанова не бездарно дает Мэрил Стрип из «Дьявол носит Prada»), где попытается растопить ледяное сердце бизнес-вумен поразительным образом доехавшими из Ростова в корзинке живыми раками. Наймется шить в агентство ведущего столичного модельера Марка Шифера (крашеный Ефим Шифрин не бездарно дает Карла Лагерфельда), который рапидно бросается из окон плазменными телевизорами, выпускает коллекцию 100% Shit, грозится залить «всех девочек дерьмом» и в слезах кричит: «Я не классик, а говно!» — столь проникновенно, что возникает соблазн предположить в герое альтер-эго режиссера. Устроится помощницей в модельное агентство к элитному сутенеру — грустному педерасту, подозревающему в себе раковую опухоль и фанатично привязанному к плюшевому зайцу.
Доброкачественна ли опухоль, и какими такими заслугами снискал сутенерскую любовь заяц, мы так и не узнаем: эта линия, как и многие другие перспективные для сюжета, обрывается самым необъяснимым образом.
Ближе к финалу Галине встретится растленный олигарх-ницшеанец Миша Клименко (Александр Домогаров), который, едва возникнув в кадре, порежет себе вены на яхте в окружении танцующих мулаток и закричит, задрав голову к ночному небу, то есть определенно обращаясь к богу: «Ты мне никто!» После чего, заливаясь кровью, слабеющей рукой наберет Галиного босса: «Найди мне жену за тридцать, и чтоб выглядела как Грейс Келли! Миллион даю!»
Не будет большой подлостью сообщить, что копией Грейс как раз и окажется Галина, сыгранная супругой режиссера Юлией Высоцкой. Большую часть картины ее героиня больше похожа, впрочем, на немножко раздобревшую Сильвию Кристель. Пребывая в описанном человеческом зоопарке и регулярно удостаиваясь оглушительных комплиментов («у тебя одна нога короче другой», «у тебя прикус неправильный и внешность дворняжки», «ты — доска два соска»), телеведущая, тем не менее, умудряется оставаться гордой и пушистой, как сутенерский заяц. Простота и внутреннее достоинство, которые актриса излучает в передаче «Едим дома», остаются при ней даже в единственной, но незабываемой эротической сцене. Услышав «Сними трусы!», пьяная Галина снимает трусы, поворачивается к олигарху голой попой и рассказывает страшную детскую историю про маму и арбуз, пока герой Домогарова прицельно кидается в живую мишень скорлупой от орехов.
Надо ли говорить, что все у героев будет хорошо?
