Цивилизация
Слова «последний фильм Андрея Краско» прилепятся к этой картине, очевидно, навсегда. Никто не виноват. Так получилось. По счастью, вынесенные в слоган картины, они выглядят не хладнокровным ходом промоутеров, а печальной констатацией — роль действительно последняя, даже озвучивать пригласили Семена Фурмана, который удивительно точно воспроизвел голос Краско.
Что остается непонятным до сих пор, что это факт, что его последняя роль оказалась чуть не единственной главной: начав сниматься почти два десятилетия назад, он играл, в основном, эпизоды, которые, как это было в «Олигархе», могли «украсть» фильм у более подвижных и энергичных коллег.
Теперь «Я остаюсь» — симпатичное, неглупое и проходное кино — останется напоминанием о том, что масштаб одного актера может трагически не совпадать с масштабом целой индустрии, лежащей в коме.
Доктор Тырса (Краско) — немолодой врач из дорогой клиники — недоволен. Не то чтобы недоволен чем-то конкретно, его вообще все раздражает, но жизнь заботливо подкидывает ему поводы для недовольства. Например, легкомысленность окружающих, не понимающих, что невидимые сапоги-скороходы несут их к неминуемой и довольно скорой смерти. Или дочка (Нелли Уварова), мечтательная сотрудница книжного издательства, которая грезит о своем боссе (Андрей Соколов). Раздражение Тырсы кипит, копится, но неожиданно он по дурацкому стечению обстоятельств получает в боулинге шаром в голову — и приходит в себя в страннейшем месте. Место напоминает меловой карьер, но несколько одиноких бедолаг и их Проводник (Федор Бондарчук) объясняют Тырсе, что все гораздо проще. Он в коме, и нужно пройти определенный маршрут, за пределами которого непонятно что.
Пока доктор осваивается на новом месте, жена (Елена Яковлева) дежурит у постели, отчаянно ища помощи, она сводит знакомство с шаманами-жуликами. Мечтательная дочка влюбляется в молодцеватого поставщика ритуальных услуг, а ее издатель сам оказывается в том же карьере, дав доктору Тырсе возможность сказать уже знаменитое по роликам:
«А-а-а! Значит, виагру ты все-таки жрешь!»
Как это часто бывает в наиболее удачных российских фильмах, некая уютная советская интонация оказывается самым верным решением. «Я остаюсь» — такой же фильм о коме, как «Кин-дза-дза» — фантастика о глубоком космосе. Смерть — здесь довольно обжитое пространство, не хладный Стикс, а обшарпанная турбаза. Разница примерно такая же, как между официальным «умер» и простодушным «помер». И хотя мысль о том, что за роковым порогом вас может встретить режиссер «9-й роты», выглядит жутко, хлопотливый, с плаксивым голосом и совершенно не героический Бондарчук смотрится вполне уместно. А небольшая сцена с Яковлевой, где она клянет лежащего в коме Тырсу за то, что тот вечно разбрасывает носки, — это вообще забытое качество актерской работы.
Режиссер Карен Оганесян старался все время помнить о том, что снимает трагикомедию, хотя заложенных в сценарии шуток больше, чем стоило бы. От этого в простую и ясную историю временами вползает какой-то адский трэш, как в сцене с прохиндеями — оживителями мертвых.
Сам же Краско тянет картину непринужденно, будто не чувствуя никакого веса. Обычно слова «камера любит» говорят о совсем других типажах. На самом деле, больше всего камера любит человеческую содержательность. Доктора Тырсы или Андрея Краско — уже и не различить.