Цивилизация
В 2009-м году мексиканец дель Торо завершит свой триптих ужасов, первая часть которого — «Хребет дьявола» — появилась на свет в 2001-м, а вторую — «Лабиринт Фавна» — еще не поздно, если кто не успел, посмотреть на большом экране. Таким образом, публичная демонстрация первой части, добравшейся до российских экранов с приличным опозданием (скажем, справедливости ради, что нам еще повезло — до очень многих зарубежных она не добралась совсем), выполняет функцию ликбеза по истории мирового кино.
Остается лишь рукоплескать этому филантропическому жесту дистрибьюторов, организовавших маленькую гуманитарную диверсию в джунглях отечественного кинопроката.
Вообще, «Хребту дьявола» не повезло — слава на фильм снизошла, но какая-то отсроченная: пять лет назад дель Торо еще не был так известен, его блестящий дебютный «Хронос» помнили лишь продвинутые знатоки (недавно его у нас издали на DVD), а предыдущая «Мимикрия» про тараканов-мутантов вышла из нью-йоркской канализации аж в 1997-м, и не сказать, что победителем. Американские продюсеры организовали отдающему тонким богохульством авторскому замыслу обильное кровопускание. «Хребет», пошедший по разряду «жанра», так и не засветился на крупных фестивалях, и сейчас как-то странно констатировать, что один из лучших фильмов нового тысячелетия собрал два второстепенных призика на слетах кинофантастики и фэнтези («Фавна» номинировали уже на «Золотую пальму», а ведь первая часть трилогии нисколечко не уступает следующей). Ничего удивительного, что на плакатах «Лабиринта фавна» значилось гордое «от создателей «Хеллбоя» и второго «Блэйда», хотя «Фавну» эти господа — седьмая вода на киселе.
Тем, кто уже поплутал в «Лабиринтах», посмотрел в ладони с глазницами и послушал, как вопит брошенный в камин корешок мандрагоры, «Хребет дьявола» — вещь к просмотру обязательная.
А тем, кто знакомился с ней на DVD, обязательная тоже, поскольку ни в какую плазменную панель камера обскура оператора Гильермо Наварро не помещается категорически.
Камера у «Дьявола» и «Фавна» действительно одна, но смотреть в нее надо с разных сторон: здесь — Испания на излете Второй мировой, там — Испания, но под занавес Гражданской. Главного героя — 12-летнюю сироту — в обоих фильмах изолируют от мира, только в «Фавне» — девочку на лесном хуторке в Астурии, здесь же парня привозят в детский интернат посреди кастильской пустыни, которую так любил населять сюрреалистическими монстрами Сальвадор Дали. У обоих — погибшие папы-партизаны и коллекция комиксов в дорожном сундучке. И там и тут детей поджидает на новом месте трансцендентальное Зло: в «Фавне» — капитан-фашист, в «Хребте» — гигантская неразорвавшаяся авиабомба, воткнутая посреди двора. Как и фашист, одержимый часовыми механизмами, непрестанно сверял судьбу с показаниями карманного хронометра, бомба тоже издает свое зловещее «тик-так». И там и здесь дети вырываются из-под власти времени и фатума, налаживая общение со сверхъестественным, чтобы вернуться принцессой к подземным королям, как в «Фавне», а в «Хребте» разрешить загадку привидения, живущего в подвальном бассейне интерната. И там и тут развивается идея искупления, странным образом вывернутая наизнанку ненормативным католиком дель Торо.
Дети, которые обрящут Царствие Небесное, в его фильмах все норовят исследовать не верх, а низ, спускаясь в сырые подвалы и подпольные лабиринты, где обитают подземные цари и духи, жаждущие мести. Зло искупается, монстры гибнут, но какой ценой! Ребенок ведь тоже должен умереть. В случае со взрослым ребенком дель Торо, это и есть аллегория взросления.
Впрочем, не будем углубляться, оставляя толкования на усмотрение тонко чувствующих зрителей, а чувствующих менее тонко вдохновим обещанием действительно страшных сцен, от которых — при каком уже по счету просмотре? — вашему корреспонденту становилось одинаково нехорошо. Вообще, с толкованиями дель Торо, который в одном интервью прикидывается табуреткой, а в другом цитирует по памяти средневекового поэта Гонгору, главное — не переусердствовать. Вот, например, есть в «Хребте дьявола» столь обожаемый режиссером патефон, который если что-то и символизирует, то уж нечто совсем эзотерическое. В «Фавне» и «Хеллбое» его слушают исчадия ада, а здесь — нате, добрый доктор-гуманист, который, кстати говоря, и в «Фавне» тоже есть и тоже принимает героическую смерть от негодяя.
Нужно ли дальше перечислять поименно фирменный для дель Торо паноптикум монструозных чудес и реквизита? Женщину с деревянной ногой, набитой золотыми слитками, человеческие эмбрионы, законсервированные в банках с ромом, который доктор сбывает в соседнем городке донам педро, желающим укрепить эрекцию?
Дель Торо — этот барочный толстячок с комиксным чувством ужасного, мрачноватыми воспоминаниями из католического детства и томиком Лавкрафта под подушкой — населяет ими каждый хоррор. Однако если в американских постановках они смотрятся гротескно, здесь, когда на дворе 30-е, «фашисты» расстреливают «товарищей», а из земли торчит неразорвавшийся снаряд размером с силосную башню, пугают не хуже гойевских старух.
И еще. В наградной список наших дистрибьюторов нужно внести не только сам факт проката «Хребта дьявола» на большом экране с кодаковской пленки, но и выбранный для этого чрезвычайно показательный момент, когда на тех же экранах будет демонстрироваться наше доморощенное «ужасное» про убиенных дочерей. Вот вам наглядная сценка из жизни кинопрокатных джунглей: либо веди борьбу за выживание в самых нижних ярусах пищевой пирамиды, оперативно размножаясь в трехстах копиях и напялив на себя расцветку «хоррор», либо пари высоко над кронами в обидном количестве двух прокатных экземпляров, зато настоящим царем зверей.