Цивилизация
Случись автору данной выставки быть русским или, скажем, датчанином, без очередного международного скандала дело бы не обошлось. Почти все работы Ербола Мельдибекова каким-либо образом затрагивают традиционные мусульманские стереотипы. При этом Ербол — человек, безусловно, остроумный — не отказывает себе в удовольствии поиронизировать над ними. К примеру, работа «Гипермусульманин» — это откровенная фотодокументация того, как Ербол делал себе второе обрезание (дважды стал мусульманином). В видеоролике «Pastan» в течение 15 минут один мусульманин бьет по щекам и оскорбляет матерными словами (самое матерное — «Черт ты собачий») другого.
За подобную «шутливую» интонацию у себя на родине Ербол, в прошлом — школьный сторож, получающий 50 евро в месяц, заслужил звание не самого любимого и не вполне нормального художника.
Зато на Венецианской биеннале его работа «Брат мой — враг мой», где он со своим братом целятся друг в друга из пистолетов, стала обложкой гида-каталога.
Судя по всему, мы присутствуем при знаковом событии. Почему-то считается, что мусульманская культура не допускает иронии и самокритики по отношению к себе. Однако тот факт, что Мельдибекова, пускай и без особого удовольствия, соотечественники все же терпят, доказывает обратное. По крайней мере, таких диких ситуаций, как московская выставка «Осторожно, религия!», там не происходит.
<2>
В этом смысле примечательно видео, где Ербол подвергается все тем же избиениям и оскорблениям в публичных местах в Бишкеке: на автобусных остановках, около торговых палаток, на рынках. Камера фокусируется не столько на ударах, сколько на лицах обычных людей, наблюдающих процесс. А они — чувствуется — в шоке. Причем главным образом от того, что избиваемый не дает сдачи и не устраивает резню. Кстати говоря, это видео он снял через две недели после кровавых событий, которые происходили здесь же.
Мельдибеков, конечно, профессиональный провокатор.
Откровенные сцены насилия (например, серия фотографий про зарывание людей в землю и другие пытки, происходившие во времена Чингисхана, или отрубленные конские ноги, которые в галерее жутковато помещены на постамент) — это всего лишь насмешка над европейцами, у которых, кажется, еще больше мифов по поводу мусульманских стереотипов, чем у самих мусульман.
<1>
На Венецианской биеннале Ербол всем рассказывал, что прибыл из несуществующей страны Пастан. Пастан — что-то близкое Афганистану, Пакистану и прочим волнительным местам. Европейцы верили и уважительно отходили в сторонку. Знаменитый «Черный квадрат» он изобразил посредством трупных червей. Насекомые расползались по поверхности, которая заблаговременно была измазана мясным соком. «Я очень люблю Малевича, а таким образом он движется и, значит, существует».
Самое удивительное здесь вот что. Радикальное искусство Мельдибекова — а сам себя он называет «художественным террористом» — подоспело как раз к тому времени, когда вопрос «сможем ли мы жить вместе» стал исключительно актуальным. По Ерболу, который свободно, виртуозно и, главное, почти безболезненно микширует две непонятно почему враждующие культуры, выходит, что сможем. Это радует.
«Бен Ладен, — поделился, прищурившись, Ербол с «Газетой.ru», — взрывает самолеты. Его можно понять. Взрывы — это способы развеселить мир. Моя отрезанная крайняя плоть тоже в каком-то смысле способ повеселиться».