Цивилизация
Сегодня в Давосе открывается Всемирный экономический форум. Как заметил, отвечая на наш вопрос, акционер ЮКОСа в изгнании Леонид Невзлин, «Давос всегда приносит неожиданности в выборный год». Во всяком случае здесь формируются мнения, определяющие тренд. Острота сформулированного Юргенсом «русского вопроса» Давоса определяется тем, что угроза мягкого выбывания России из «восьмерки» в результате упражнений кремлевских технологов и силовиков прорисовывается вполне отчетливо. К тому же Кремль, по всей видимости, не исключает внезапного появления на форуме представителей «олигархической фронды», которая, естественно, свой ответ на поставленный вопрос уже имеет.
«Русский вопрос» форума прямо из Давоса специально для «Газеты.Ru-Комментарии» освещает вице-президент РСПП Игорь Юргенс.
— Что значит вопрос, заявленный в названии посвященного России на давосском форуме ужина, — «Россия: что дальше?»? Какой выбор за этим, какая развилка?
— Посмотрим, как организаторы будут ставить вопросы. У них много новых к нам вопросов в связи с обострением отношений между бизнесом и властью летом этого года и по результатам выборов. И вот они будут пытаться выяснить: это тектонический сдвиг внутри Российской Федерации, отход от принципов демократии, свободной рыночной экономики или это тактическая перегруппировка сил для продолжения реформ? Вот это они у нас будут выяснять.
— А как вам самому кажется?
— Скорее, пока второе. Хотя такая тактическая перегруппировка, в принципе, вполне в условиях неустойчивой демократии может привести и к тому самому тектоническому сдвигу.
— Ждете ли вы появления на форуме таких оппонентов этого оптимистического взгляда и президента Путина, как, например, Борис Березовский?
— Я видел официальный список участников, и там никого такого нет. А есть очень взвешенные, достойные люди, например, Алекперов, Вексельберг, Евтушенков, Варданян. Эти люди, я думаю, будут больше стоять на моей позиции. Если появятся люди, всегда стремившиеся дисбалансировать ситуацию, типа персонажа, которого вы упомянули, ну — тогда будем вести дискуссию и пытаться разъяснить.
— А как, по каким признакам можно уловить разницу между «тектоническим сдвигом» и «перегруппировкой сил»? Что позволит определить, с тем мы имеем дело или с другим?
— Как я понял из выступления Касьянова перед Думой, сейчас незамедлительно последует большое количество законов. При этом он ожидает, что 60% будут вносить правительство и президентские структуры, потому что это технологически быстрее. Так вот, если эти 60% будут носить реформаторский характер и если страна продолжит, и даже более быстрыми темпами, экономические преобразования, о которых говорили все предыдущие три года, то в этом случае пока беспокоиться нечего.
Тогда — это тактическая перегруппировка сил, для того чтобы в более авторитарном режиме все-таки вывести Россию в полновесные члены «восьмерки».
Однако Большая Партия пока является, по определению, партией бюрократии, которая, в свою очередь, по определению, не является никогда и ни при каком режиме мотором и двигателем реформ. Она всегда выступает за статус-кво просто в силу своего социального положения. Так вот, если она сумеет каким-то образом поменять повестку дня и навязать стране совершенно другие приоритеты — так, как она сумела это сделать в ходе предвыборной кампании, то есть поменять вектор «борьбы с коррупцией» на вектор «борьбы с олигархатом», вектор «борьбы за продолжение либеральных реформ» на вектор «борьбы с олигархическим капитализмом», не существующим в принципе в России, да и вообще нигде, — вот тогда надо будет бить в колокола и говорить, что это не перегруппировка сил, а сдвиг в сторону традиционного российского окукливания на очень косных и консервативных началах.
— И все же, какие аргументы можно привести сегодня, до начала работы Думы, в защиту тезиса, что тектонический сдвиг все еще не произошел?
— С одной стороны, конечно, была борьбы с ЮКОСом, с другой стороны — были все заверения British Petroleum, TNK и другому западному бизнесу о том, что все будет так, как есть. С одной стороны, были страшно неуклюжие действия правоохранительных органов, абсолютно зависимых судов и прокуратур, с другой — из моего личного опыта — была история успеха General Motors. Генеральный директор Хайди Маккормак мне говорила, что ни один из проектов в мире не получался у нее так, как получился в Тольятти. Я буду говорить о том, что, несмотря на определенное политическое маневрирование между крупным бизнесом и президентскими структурами, президентские структуры и президент лично не упускали из виду необходимости экономической модернизации, которая потенциально может, тем не менее, после своего осуществления вывести нас в точку невозврата.
— А что, по первым впечатлениям, говорят участники форума о российских проблемах?
— Много вопросов, мало ответов и большое количество сомнений. Прежде всего — в связи с нашим историческим прошлым. Потому что, конечно, эти ростки правильного мышления, о которых я вам говорил, это только я понимаю, ну и целый ряд других людей, которые прожили эту жизнь внутри российской действительности. Наблюдатели со стороны имеют много вопросов: не скатились ли обратно по линии наименьшего сопротивления? Да, народ не демократический, да, традиций нет, да, авторитаризм. И всегда так было, и чего от них ждать?
Соответственно, возникает «русско-венесуэльский» вариант.
Нам бы этого не хотелось. Потому что если мы попадаем в эту категорию, то не только в Давосе, но, главным образом, в «большой восьмерке» встает вопрос: а мы нужны там? А может, это будет Китай или еще кто-то, например Индия?
Нам надо биться за место в «восьмерке» независимо от того, где наши личные симпатии.
Я бы так назвал этот экзерсис. Этой работой, если хотите, я и мои коллеги и заняты, боремся и здесь, и внутри за такой сценарий развития событий.
— Хорошо, если это все же перегруппировка сил, то каковы ее резоны и цели?
~ — Гельмут Шмидт, приезжавший к нам месяца три назад, говорил, что все транзитные экономики, поначалу возглавляемые авторитарным лидером и управляемые авторитарно, — они все лучше сработали. В этом отношении Россия не является исключением. Если Путину все время ставят организованные помехи левые, правые, крупный бизнес, то тот план, который мы условно называем «планом Грефа», рассчитанный на десятилетку, он не мог бы быть в полной мере реализован. Потому что один говорит: «здесь не демократично», а другой — «а здесь социально несправедливо», третий — «нет, это слишком быстро», а четвертый — «нет, вы слишком прогибаетесь перед Западом», а пятый — «давай скорее к великому Китаю». И в результате — ничего не получается, тем более что своего большого team think-а нет. Соответственно, эти помехи приводят только к замедлению всего процесса, а 8 лет — это не так много.
Поэтому если (если и если! я повторяю, что у меня самого всех ответов нет) — если все эти помехи, эти резоны привели к тому, к чему они у нас сейчас привели, то я верю во внутреннюю перегруппировку. Хотя опять все сделано, конечно, коряво, опять по-нашему.
Но если цель — устранение помех, то общий вектор — развитое общество, членство в «восьмерке» — продолжает оставаться тем же. Если все это для укрепления личной власти и власти клана, то тогда, конечно, это очень печальные последствия и тактический выигрыш при стратегическом проигрыше.
— То есть развилка такова: либо авторитарная модернизация, либо тоталитарная стагнация?
— Вы страшно огрубили и опримитизировали. Для спора это хорошо, может быть — для газеты, а в действительности: вы понимаете, сколько нюансов в каждом из этих тонов, которые вы описали?
интервью взял Евгений Натаров
