Единение не заканчивается

Лидия Гинзбург в своей книге «Из старых записей» приводит слова Шкловского: «Знаете, что говорил Маяковский? Лошади никогда не кончают самоубийством, потому что, будучи лишены дара речи, — они не имеют возможности выяснять отношения».

Мы не лошади. Что бы там ни говорил Маяковский про нас в своем другом — поэтическом — варианте. Поэтому постоянно эти отношения выясняем. И когда-нибудь нас от всего этого разорвет.

Несколько дней назад я был в Красноярске, и мы сидели с моим приятелем за одним столом в ночном буфете и говорили о том, что никогда на нашем веку современный мир не был так расколот. Этот раскол можно увидеть по ленте в фейсбуке. Когда ты ее читаешь, возникает тревожное ощущение, что с тобой в одной комнате находится сразу несколько человек и каждый из них говорит что-то свое, да так активно и громко, что кажется, что в комнате стоит крик. Как будто мы живем в коммунальной квартире. А вся наша кухонная утварь перепуталась.

— Ах вы старый дурак! — кричит Людочка. — Это же моя кастрюля! Что вы в ней варить-то собирались? Студень себе на похороны?

Другая соседка — Эсмеральда Владимировна, вся в кудельках, — с утречка выпившая ламбруско, стоит в дверях и повторяет:
— Кто взял мой творог? Кто взял мой творог?

А над всем этим плывет звук включенного на всю громкость телевизора, по которому передают бесконечные «Новости». Даже не перебиваясь на рекламу.

Это у нас называется народное единство.

День которого у нас недавно прошел в России.

Под разными флагами, с противоположными лозунгами, с ясно озвученной непримиримой позицией по отношению к другим, с иконами, без икон, с криками «Русские, пора спасать мир!», с лозунгами «России нужен царь!» и портретами Николая II, с портретами ныне действующего президента и с лезгинкой на Театральной площади, с открытыми лицами и в масках, со сделанным от руки плакатом «Мы русские, какой восторг!» (это цитата из Суворова) прошли мои соотечественники по городам и весям моей Родины.

Бесперебойная работа коллективных «Новостей» только добавила всему этому действию необходимого объема.

Женщина-депутат говорит в камеру телеканала «Дождь» (организация включена Минюстом в список иноагентов): «Национал-предатели и «пятая колонна» — это не миф». А бывшие соратники Лимонова, как будто подслушав ее слова, сжигают флаг «Новороссии» в Москве.

Есть ощущение, что все это происходит одновременно. То есть если подняться несуществующей телевизионной камерой, чувствительной, как снайперская винтовка, над нашим столичным городом, то на одном конце Центрального округа Москвы ты увидишь женщину-депутата, что-то живо говорящую на микрофон, а на другом — бывших лимоновцев с полыхающим флагом «Новороссии» в необжигаемых руках.

И все довольны. И думский представитель (ее слова подтверждены), и бывшие соратники (согрелись у огонька).

Но на этом единение не заканчивается.

Как пишут новостные сайты, в этот день в Калининграде «Русский марш» монархистов начинался через час после полудня по московскому времени и собрал около 30 националистов (все примерно в возрасте до 25 лет). Как только они стали двигаться своим маршрутом, к их колонне сразу присоединились примерно 100 байкеров с георгиевскими ленточками, которые характеризировали себя как сторонники «Новороссии». У них тоже был флаг. Флаг «народной республики».

Дойдя до финальной точки шествия, националисты устроили митинг. В это время их сразу окружило кольцо следовавших за ними байкеров. С целями совсем не мирными. Настолько не мирными, что после проведения митинга полиция вынуждена была проводить националистов через безопасный коридор к своему же полицейскому автобусу и вывезти от греха подальше.

Кажется, примирение невозможно.

Но остались еще, слава богу, в России темы, которые способны объединить народ. И это отрадно!

Елизавета Глинка имела неосторожность рассказать одному информационно-аналитическому ресурсу об акции, запланированной на 4 ноября, где упомянула о своей новой поездке в Донецк и о текущих нуждах фонда «Справедливая помощь». Сказав, в частности, следующее:

— Как человек, регулярно бывающий в Донецке, я не видела там русских войск, нравится это кому-то слышать или не нравится. Есть ополчение, и есть украинские войска, которые выясняют между собой отношения. Идет гражданская война, это признала и ООН. <…>

Была очень тяжелая дорога. Донецк практически в кольце, и поэтому дорога в Москву занимает очень много времени. Мало медикаментов, испуганные дети, которые закрывают ушки при любом звуке. Дорогу они, слава Богу, перенесли хорошо. Но очень плакали, даже когда их забирали люди в форме скорой помощи и МЧС. Прямо так и напишите: когда вошли люди в форме, я очень просила этого не делать, сказала, мы сами вынесем детей. Тем не менее люди в форме зашли, и дети все рыдали. Я уже всем пытаюсь сказать: мы едем больше суток, дети к нам привыкают, а людей в форме они очень боятся. Поэтому, когда вошли экипажи машин скорой помощи, они все стали орать как резаные.

Вот тут-то все и началось!

Сразу же выяснилось, что большинству наблюдающих со стороны вообще не очень нравится ее благотворительность. Потому что люди как боги, а бог, как известно, не Тимошка, и ему все видно (ты так и знай, Глинка!).

— Я живу в стране с чрезвычайно развитой системой благотворительности, — пишет одна наиболее проницательная из богинь. — И научилась различать людей, занимающихся истинной и ложной благотворительностью. А тут что-то не то! — подозревает она.

И мы тоже сразу начинаем вслед за нашей богиней что-то такое же нехорошее подозревать. И Елизавете Глинке, по логике событий, должно стать не очень-то хорошо — от нашего бдительного взгляда на ее подозрительную деятельность.

Но это еще не конец. За этой репликой начинают сыпаться, как будто где-то прорвали огромный почтовый мешок, другие тексты в социальных сетях таких же вдруг прозревших подозревающих граждан. И на докторе Лизе не остается ни одного живого места.

Вот это, я понимаю, единство!

Вот это, я понимаю, Россия.

Но доктору Лизе еще повезло. Ее хотя бы не снесли, как памятник.

А вот в Петербурге, во дворе дома 14 по Биржевой линии, этот памятник снесли. Точнее, демонтировали. Памятник Стиву Джобсу. Памятник, как известно, представлял собой гигантский iPhone.

А глава iPhone Тим Кук только что признался в своей нетрадиционной сексуальной ориентации. А в Петербурге, если вы еще не слышали, пропаганда гомосексуализма среди несовершеннолетних запрещена.

Это было пострашнее «Фауста» Гете! Все бедные российские мужчины разом отдернули руки от своих айфонов, боясь зашквариться. Все бедные российские женщины оплакали свою невозможность выйти за Тима Кука замуж.

«Миссия невыполнима, Людочка!» — наверное, кричала в телефонную трубку Эсмеральда Владимировна, вышедшая из коммунальной кухни за хлебом и ламбруско и прямо в булочной узнавшая эту новость. На том конце беспроводного телефона висела гробовая тишина. Людочка тоже осознавала всю тяжесть понесенной матримониальной утраты.

Тим Кук сделал невозможное. Сплотил всех нас в праведном негодовании. И это было оно. То, чему мы посвятили наш праздник.

Наше Единство.