Рубль и погром

Помните самую главную проблему России до того, как мы присоединили Крым, а сами всей страной переехали «жить» на Украину, чтобы воевать с Америкой? Нет, это не подготовка к Олимпиаде в Сочи. Главной проблемой нашей страны накануне начала нынешней эпохи торжества мифической геополитики над реальной экономикой и здравым смыслом была проблема мигрантов.

Теперь мы ее, кажется, неожиданно почти решили.

И тем самым окончательно доломаем советскую империю, фрагменты которой, на поверхностный взгляд, как раз, наоборот, сильно хотим восстановить.

За последние месяцы Россия неожиданно далеко продвинулась в борьбе с мигрантами. Как законными, так и незаконными. Причем без аннексий, контрибуций и депортаций. Мигранты потихоньку депортируют себя сами, ибо больше нет смысла работать в стране, где их и без того грошовые доходы обесценились за год вдвое. И пока нет предпосылок, что в обозримом будущем они вернутся обратно. Как зарплаты, так и мигранты.

По данным Федеральной миграционной службы, за первые 15 дней 2015 года в Россию въехало на 70% меньше мигрантов, чем за первую половину января 2014-го. По данным сарафанного радио — разговоров со знакомыми и знакомыми знакомых, украинские мигранты спешно переориентируются на Польшу и другие страны ЕС, таджики и мои родные узбеки предпочитают возвращаться домой или в Казахстан. Кроме того, из среднеазиатских государств стали чаще мигрировать в Китай.

Всего-то 15 месяцев назад, после убийства в бытовом конфликте 25-летнего Егора Щербакова выходцем из Азербайджана Орханом Зейналовым в московском районе Бирюлево Западное, произошли крупнейшие в постсоветской истории России волнения на межнациональной почве. С погромом гигантской овощной базы, впоследствии окончательно закрытой. С задержанием почти 400 человек — столько редко когда винтили даже на самых многочисленных уличных акциях «болотной» оппозиции.

Тогда тема погромов и мигрантов ненадолго стала абсолютно доминирующей в российском информационном пространстве. Некоторые особо горячие «спутники погромов» писали чуть ли не о захвате Москвы криминальными национальными гетто мигрантов.

Но рубль оказался страшнее погрома. Прошло чуть больше года, и российский рынок труда стремительно утрачивает свое значение для трудовых мигрантов низкой квалификации.

А трудовым мигрантам высокой квалификации, вроде главного тренера сборной России по футболу Фабио Капелло, мы тоже не в состоянии платить обещанную зарплату. На этом фоне Россия еще и ужесточила миграционную политику — резко увеличила цену патента на работу для мигрантов (надо же как-то пополнять скуднеющие региональные бюджеты) и берет с них почти 5 тыс. руб. за совершенно бессмысленный обязательный экзамен по русскому языку, истории и основам российского законодательства — вузы, получившие право его проводить, тоже надо как-то финансировать.

Кроме того, за нарушение миграционного законодательства отныне вы теряете право въезда в Россию на 10 лет. Для верности могли бы запретить сразу на 100.

Между тем привлекательность российского рынка для трудовых мигрантов из бывших советских республик, прежде всего среднеазиатских, а также с Украины, из Белоруссии и Молдавии все последние годы оставалась главным и самым надежным интеграционным инструментом Москвы. Когда столичные власти в 2009 году закрыли Черкизовский рынок, руководство Киргизии проводило экстренные совещания, потому что одномоментно исчезли рынок сбыта практически всей продукции киргизской легкой промышленности и тысячи рабочих мест местных мигрантов.

Таджикистан в 2013 году установил абсолютный мировой рекорд: гастарбайтеры сформировали своими денежными переводами более половины ВВП этой страны в стоимостном исчислении. Естественно, деньги переводились преимущественно из России.

Это и есть настоящая зависимость — ни с какими таможенными и евразийскими экономическими союзам не сравнится. Причем тут даже не требуется помощь вежливых зеленых человечков для демонстрации могущества «империи».

К началу 2014 года росла бытовая ненависть россиян не только к внешней, но и к внутренней миграции. В сводки новостей постоянно попадали сообщения о стрельбе на кавказских свадьбах в Москве или об очередных убийствах и драках с выпячиванием национальности, а не мотивов драчунов, убийц и их жертв. Стремительно набирал популярность лозунг части русских националистов «Хватит кормить Кавказ».

При сохранении сегодняшних трендов в российской политике и экономике актуальнее становится лозунг «Не хватит кормить Кавказ». Только это уже не лозунг, а просто констатация отсутствия денег. Причем на место слова «Кавказ» вы теперь смело можете подставить также «Крым» или «Донбасс».

Экономический кризис и геополитический пафос на время пригасили нараставший национализм. Точнее, сделали его периферийным по отношению к более опасным для страны проблемам: реальным и мнимым.

Миграция была одним из важнейших источников рабочей силы в России два последних десятилетия. При этом миф, что «понаехавшие» отнимают рабочие места у «коренных россиян», которые спят и видят себя разнорабочими на стройках, дворниками и уборщицами туалетов, прекрасно уживался с рапортами Росстата о рекордно низкой безработице в стране. Теперь из частных разговоров со специалистами по набору персонала я узнаю, что в стране 10 млн резюме на 250 тыс. вакансий (при официальной безработице в районе 5% трудоспособного населения), а московская мэрия честно признается, что дворников уже не хватает.

Мы на глазах теряем свое по-настоящему последнее фундаментальное конкурентное преимущество для постсоветских государств — привлекательный рынок труда для жителей еще более бедных стран.

Конечно, таджикских и узбекских дворников нам будет не хватать, что жители обеих столиц уже испытали на себе этой зимой. Заодно и увидим, отнимали они «русские» рабочие места или это сделала мудрая политика родного государства, устроившего самоизоляцию, экономический кризис и «холодную войну» на ровном месте. Но главная проблема не в этом.

В загнивающую, по нашим сведениям, «бездуховную» Европу почему-то все еще ломятся толпы мигрантов. А обратно в свои страны торжества «традиционных ценностей» возвращаться не торопятся. Россия до недавнего времени тоже входила в десятку самых желанных стран мира для трудовых мигрантов — и это являлось, возможно, ее единственным экономическим достижением после распада СССР, хотя и было во многом лишь естественным следствием распада советской империи. Привлекательность для мигрантов в современном мире — вообще один из ярких показателей уровня развития страны.

Теперь, если мы не изменим свою политику и не вернемся к нормальному экономическому развитию, Россия окончательно станет для соседей просто большой чужой страной. Да еще и опасной, памятуя о грузинском и украинском опыте.

Дворников в больших городах с такой политикой мы как-нибудь найдем: бурный рост безработицы заставит аборигенов соглашаться на любую работу. А вот настоящих друзей мы обретем едва ли. И никто к нам больше не понаедет.

Россия после распада СССР еще не была страной чистого оттока населения: сюда все эти годы приезжало больше людей, чем уезжало в другие страны россиян. Похоже, мы всерьез вознамерились это исправить.