Цивилизация
На Украине снова праздник. День достоинства и свободы. Впервые я о нем узнала еще в 2006 году, когда познакомилась с украинкой, отсидевшей на площади весь первый Майдан. Говорила, что ели они тогда гнилую картошку и что она отморозила себе яичники. Плодами высиживания свободы на морозе моя знакомая удовлетворена не была. Рассказывала невероятное: она училась на переводчика в сфере авиации и самолетостроения. Говорила, что с победой Майдана им стали менять терминологию, чуть ли не переименовали «лiтак» в «лiтадло». После победы Русланы проводили в Киеве Евровидение. Моя знакомая, с уже отмороженными яичниками, работала там волонтером-переводчиком и рассказывала, сколько денег украли на подготовке к этому конкурсу. Насладившись свободой, взяла моя приятельница свои яичники в руки и убежала в Англию, где до сих пор и проживает. А украинцы остались с высиженной для них на морозе свободой.
Впрочем, ненадолго: Янукович День свободы, как этот торжественный праздник назывался при первом заходе, в 2010 году отменил и вместо него вскоре ввел День соборности и свободы Украины. Эта дата продержалась три года. В 2014 году пришел Порошенко — все завертелось по новой: соборность праздновать запретили, День свободы вернули, но перенесли с 22 ноября на 21-е и приписали к нему слово «достоинство». Что за дата 21 ноября? Это начало второго Майдана. Достоинство и свобода у них? Сейчас разберемся.
Второй Майдан я тоже помню. Вообще я все помню и сейчас наслаждаюсь этим особенным удовольствием: я не так уж мало успела пожить, жила всегда внимательно и чувствую себя теперь бесценным сосудом знаний. У нас ведь сейчас появилось минимум два новых поколения, которые при втором Майдане были детьми. А миллионы взрослых сограждан тогда еще не могли свободно сидеть в интернете и все события помнят только по теленовостям, которые не заостряли акцент на причинах.
А я все помню. Трусы! Второй Майдан начался с трусов! Кружевных! Янукович объявил о приостановке переговоров по евроинтеграции Украины, а молва приписала ему намерение вступить в Таможенный союз. Уж не знаю, почему они решили, что трусы в ТС запретят, но только покатился по Украине слух, будто стоит ей вступить в Таможенный союз, как с прилавков пропадут… кружевные трусы. Наверное, там работал какой-то спецотдел пропаганды, который внушал украинцам, что нам в России Путин трусы запретил и им сразу запретит. Люди выходили на улицы с трусами на палках, носили плакаты: «Не хочу в ТС — хочу кружевные трусы и в ЕС» — и верили, что без евроинтеграции их всех оденут в белорусскую «недельку» и ивановские панталоны.
Начинался тот Майдан, откровенно говоря, смешновато. У нас в России уже происходило сами знаете что. С одной стороны, мы были впечатлены той самой соборностью, которую впоследствии отменят, и гражданской активностью. С другой — трусы на палках вызывали некоторое эстетическое сопротивление. Тем не менее, я и первым неделям Майдана сочувствовала.
Когда Майдан стал разрастаться и накаляться, когда с палок наконец пропали трусы, я вообще начала следить за новостями не отрываясь. Я украинцев жалела, я за них болела, я желала им победы. В первую очередь потому, что к 2014 году разница и в уровне жизни, и в бытовой культуре, и в политической между Россией и Украиной сделалась огромной. Украина уже не только из Москвы с Петербургом, но и из российской провинции смотрелась отстало: разруха, коррупция, платная медицина, бедное население… Искренне хотелось для них лучшей жизни. Верилось, что, быть может, новая власть, подпираемая снизу миллионами активных энтузиастов, начнет менять страну…
Потом пошли перестрелки, Тимошенко выкатилась почему-то на коляске и затянула «Герои не вмирают». Начались торжественных похоронные процессии. Все это очень впечатляло, хотя были уже звоночки и с другой стороны. Например, люди уже ходили с кастрюлями и дуршлагами на головах. Но тогда думалось: это ж как надо было довести страну, чтобы народ добровольно надел на головы кастрюли! Были факельные шествия. У русских людей по их поводу однозначные ассоциации, но тогда, в череде сменяемых торжеств и пафосных выступлений, они смотрелись скорее как часть красочного представления.
В общем, я болела за Майдан… Я даже за него пострадала, между прочим! В начале 2014 года, я, работая на питерском «Эхе» (радиостанция «Эхо Москвы» завершила вещание 3 марта 2022 года — прим. «Газеты.Ru»), снимала в Петербурге пикет активистов Народно-освободительного движения (НОД) — те поддерживали «Беркут» и почему-то жгли доклад Немцова об Олимпиаде в Сочи. Я молча снимала. Увидев мой бейдж «Эха», одна бабулька с криком: «Ты за Россию или нет?» — с размаху лупанула мне в глаз.
Я тогда, кстати, потихоньку стала понимать, что Майдан пошел не туда. У них уже начались метания депутатов в мусорные баки, обещания провести люстрацию Верховной рады путем обрушения на зал заседаний гигантской хрустальной люстры. Там уже нарисовались бекающие-мекающие братья Кличко и встала с коляски Тимошенко. А главное, пошла эта непонятная стрельба и охота на «Беркут»... Тем не менее, в глаз за Украину я получила. Уверена, что Зеленский за ридну неньку в глаз не получал, а я получила.
И что бы вы думали? Уже к концу года мне, как и многим, кто в России следил с сочувствием за Евромайданом, стало мучительно стыдно за то, что последовало вслед за кастрюлями и Кличками. Украинцы же в ответ начали требовать от российской интеллигенции безусловной поддержки и признания превосходства украинцев во всем. В какой-то момент, где-то в середине 2015 года, напрочь исчезла возможность любого диалога между украинцами и даже российской оппозицией, если россияне не начинали его с утверждения о том, что на Украине все лучше: люди — умнее и свободнее, государство — справедливее, СМИ — профессиональнее, еда — вкуснее, туалеты — теплее, батареи — горячее… Это правда. Майдан и комплекс жертвы превратили украинцев в невозможных собеседников. Они настолько наполнились теми самыми достоинством и свободой, что отказывались говорить с нами, если мы не начинали общение с ритуального «Ку!» и признания украинцев лучшей нацией. Разумеется, нам это быстренько обрыдло. 2015 год — уже все стало понятно.
А еще через год меня впервые предложили включить в «Миротворец» за статью о том, что российские либералы и нелибералы устали от Украины по самые гланды… Она у меня тогда вышла в либеральнейшей нашей «Новой газете» (лицензию у этого издания отозвали 5 сентября 2022 года — прим. «Газеты.Ru»), и я в том тексте произнесла вслух то, что к тому времени в российском обществе давно созрело: послемайданная Украина оттолкнула от себя значительную часть российской интеллигенции и оппозиции. Так себя вела, что стыдно стало поддерживать. И так себя раздраконила, что за публикацию в «Новой» спустила на меня всех собак.
А уж потом как нам стало стыдно. Отбросим факт, что наши страны теперь воюют. Представим, что украинцы ведут боевые действия с, допустим, Китаем. Или с Индией. Что мы видим? Воюют на чужие деньги, с чужим оружием в руках. Форма куплена на чужое. Президент колесит по миру с протянутой рукой, на него уже во всем мире делаю шаржи: «Дай денег! Дай денег!» О том, куда и когда ВСУ будут наступать, отступать, заявления делают почему-то в аппарате ЕС и в Пентагоне. Там же отвечают на задаваемые Киеву вопросы о дальнейших планах. «Сдаваться не собираетесь?» — спрашивает условная Gazeta Wyborcza. «Еще не время», — отвечает ей почему-то Энтони Блинкен.
Все в долгах за оружие, которое им продает западный военпром. Распродали еще больше пахотных земель. В Европе всем надоели, европейские газеты завалены жалобами на некультурных и хитрых украинских беженцев, журналы — карикатурами с поросенком Мыколой. В России тоже оставили о себе плохое впечатление: многие украинцы получили тут пособия, маткапитал, паспорта и рванули с ними в Европу. Сколько реально осталось в стране людей, не может сказать ни Укрстат, ни ООН.
День достоинства и свободы следует считать международным днем стабильности и порядка. Потому что минувшие с начала революции достоинства 10 лет подарили миру действенный антипример. Уверена, что многие народы сорок раз подумали, прежде чем надеть на головы кастрюли и пойти на улицу. Потому что не дай бог докричаться и дотребоваться до того, что получили на свою беспокойную голову украинцы.
Смешно и грустно. Наверное, самая неудачная современная революция. Весь мир это понял, только украинцы, голодные, холодные, с гиперинфляцией и загонной мобилизацией, торжественно празднуют ее юбилей. Удивительная нация!
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.