Цивилизация
В истории с временными палаточными лагерями для депортируемых нелегальных мигрантов в Москве нормальные москвичи вновь, как и во многих других случаях нашей общественно-политической жизни, оказались между двух огней. С одной стороны – неуклюжая попытка властей, прямо ответственных за миграционную политику «открытых дверей» и дикий наплыв мигрантов последних лет, грубо попиариться перед выборами. С другой – истерика прогрессивной либеральной общественности о «концлагерях», «фашизме» и т. п. с конечной целью добиться предоставления приезжим режима наибольшего благоприятствования.
Спору нет, медвежья стилистка действий власти, часто бесчеловечных и беззаконных, симпатий вызвать не может. Однако не стоит бросаться и в другую крайность: живописуя ужасы пребывания мигрантов в наспех созданных депортационных лагерях, пытаться изобразить дело так, как будто вот это все и есть воплощение мечты о жесткой миграционной политике. СМИ и интернет уже заполнены «антифашистским» пафосом, пытающимся выдать идиотские действия властей за некую модель, которую якобы продвигают все сторонники ужесточения иммиграционных правил. Вот, мол, видите, куда ведут нас все эти антимигрантские настроения – в концлагерь, сегодня вьетнамцам помыться негде, а скоро и в печах сжигать будут.
Не надо истерик – дело обстоит как раз наоборот. Если бы Россия проводила адекватную – то есть жесткую – миграционную политику в отношении приезжих из стран третьего мира, ничего, подобного депортационному лагерю в Гольяново, появиться бы в принципе не могло.
Прежде всего, отсутствие в России и в Москве постоянно действующих, достаточных по вместимости и нормально оборудованных депортационных центров для высылаемых нелегальных мигрантов и необходимость в спешном порядке метаться с созданием палаточных лагерей, выдвигать идиотские идеи размещать депортируемых в подмосковных детских лагерях и т. п. – и есть прямое свидетельство того, что власти не собирались и не собираются проводить осмысленную политику контроля иммиграции в страну. Ведь к чему были обращены основные вопли возмущения правозащитников и прогрессивной общественности? К плохим условиям содержания мигрантов во временных лагерях. Однако, если позаботиться о решении проблемы заранее, построить несколько современных и хорошо оборудованных депортационнных центров (таких, какие существуют во многих странах Западной Европы или Израиле), проблема эта исчезнет. Но это возможно в случае, если миграционная политика вместо нынешнего «решета» сменится на жесткую и ответственную, предполагающую, что с нарушителями правил въезда в страну будут бороться системно, на постоянной основе, а не в режиме кратковременной показухи.
Далее: многие обратили внимание, что более 90% мигрантов, размещенных в пресловутом палаточном лагере в Гольяново, вьетнамцы. При том, что все мы видим, что вьетнамцы составляют ничтожную долю среди приезжающих в Россию мигрантов-иностранцев, и вовсе не во вьетнамцах проблема. В чем дело? Да попросту в том, что в отношении граждан Вьетнама в России действует визовый режим, и отсутствие должной рабочей визы сильно упрощает выявление нарушителей миграционных правил. Можно было убедиться, что в отношении жителей стран Средней Азии это намного сложнее: доставленных в полицию граждан этих государств отправляли в ФМС за оформлением административных правонарушений, и все. При отсутствии визового режима въезда сделать что-то серьезное с основным, среднеазиатским, потоком мигрантов сложно – несмотря на какие-то возможные нарушения правил регистрации, они обладают базовым правом мало чем ограниченного пребывания на территории России и, даже будучи депортированными, могут возвращаться обратно.
То есть визовый режим плюс формирование постоянно действующих цивилизованных депортационных центров для его нарушителей – такая система позволила бы полностью избежать всех тех неприятных явлений, которые мы наблюдали с палаточным лагерем в Гольяново. Избежать и самого факта неподготовленных ситуативных облав на мигрантов, и содержания их в сомнительных условиях.
Вопреки расхожему мнению, система выдачи виз будет вовсе не так легко подвержена коррупции, как нынешняя действительно коррупциогенная система регистрации уже въехавших в страну граждан. МИД, выдающий российские въездные визы, намного менее коррумпированная структура, чем ФМС.
Наличие централизованной базы, куда будут заноситься и основания для отказа в визе, и данные об однажды депортированных гражданах, ограниченных в дальнейшем праве въезда в Россию, сильно сузит поле для коррумпированных решений в этой сфере. Самое главное – будет ограничен въезд в Россию не только сомнительным элементам, преступникам, торговцам наркотиками, выявленным нарушителям миграционного режима (которые по нынешней системе могут очень легко снова и снова попадать в нашу страну), но и людям, которые приезжают сюда, не имея конкретной работы и пополняя ряды желающих демпинговать своим трудом. Сегодня, по оценкам самих диаспор (парадоксальным образом поддерживающих, кстати, введение визового режима), отсутствие трудоустройства у вновь приезжающих превращается в одну из главных проблем – тут уже совершенно точно неуместен пафос про «дефицит рабочих рук». Визы также не помешают дальнейшему привлечению трудовых мигрантов: только в отличие от нынешней системы они после окончания срока действия визы будут уезжать домой, а также будут иметь стимулы не нарушать законы во время пребывания в нашей стране. Иначе больше сюда не пустят.
Что касается самого главного вопроса – нужны или не нужны России мигранты, то здесь, кажется, дискуссия потеряла всякий смысл. Сторонники мягкой миграционной политики открытых дверей – в основном из числа представителей столичной либеральной интеллигенции, живущей в элитных домах с хорошей охраной, отдающих детей в элитные детсады и школы, или вовсе разъехавшейся по заграницам – предпочитают, кажется, вовсе не слышать аргументов противоположной стороны. Аргументов о низкой производительности труда в стране, разбивающих в пух и прах теорию о «нехватке рабочих рук». О том, что среднеазиатская провинция качественных рабочих рук нам дать не может при том, что низкоквалифицированная рабочая сила уже в избытке. О том, что при повышении зарплат в низкоквалифицированном секторе (которые сейчас сдерживаются из-за избытка рабочей силы) туда пойдет работать коренное население. О том, что уже сегодня около половины притока мигрантов приезжают в Россию не на конкретную работу, а просто заниматься ее поиском, легко уходя в криминал, торговлю наркотиками, просто слоняясь здесь без дела и т. п. Прогрессивная общественность предпочитает не замечать усиливающихся сигналов о крупной доле мигрантов в тяжких преступлениях, отвергая такие оперативные данные как «ксенофобскую пропаганду от силовиков» и ссылаясь на официальные данные о низкой доле преступлений, совершенных иностранцами (хотя в этот малый процент попадают только преступления, зафиксированные решением суда, а иностранцам благодаря свободному въезду-выезду гораздо легче уйти от поимки и скамьи подсудимых). Она предпочитает пугать нас сложностями введения визового режима – в частности, необходимостью обустройства полностью открытой на сегодня границы с Казахстаном (при этом сам факт наличия нескольких тысяч километров необустроенной госграницы-решета на южном направлении их не беспокоит).
Нет смысла продолжать дискуссию с теми, кто не хочет слышать очевидных аргументов о вреде избыточного притока мигрантов в Россию. Они руководствуются разными мотивами – историческим неприятием к русскому национализму, чересчур наивным стремлением к всеобщему торжеству общечеловеческих ценностей (менее всего понятных, кстати, тем же среднеазиатским мигрантам) или чем-то еще. Важно другое: что
в своей промигрантской риторике эти представители прогрессивной общественности сегодня очевидно выступают союзниками властей по созданию новых прецедентов вроде того, что случился в Гольяново.
Модель проста: сначала власти (движимые имперскими амбициями и коррупционными мотивами, связанными с зарабатыванием сверхприбылей на эксплуатации рабского труда мигрантов) и прогрессивная общественность (движимая своими фобиями и романтизмом, о которых говорилось выше) создают и поддерживают в России ситуацию «открытых дверей» в отношении приезжих из южных стран-соседей. Потом в страну приезжают миллионы ненужных мигрантов, потом они создают здесь серьезное социальное напряжение, тема неприятия мигрантов выходит в топ озабоченностей коренного населения. Потом перед выборами власти – чтобы показать, что «разделяют» эту озабоченность – устраивают неуклюжие показательные чистки типа тех, что мы наблюдали в последние недели. Потом прогрессивная общественность, ухватившись за неминуемые нарушения закона и прав человека со стороны наших брутальных властей, начинает петь свою старую песню о «концлагерях» и «фашизме», создавая крайне негативный фон для реальных действий по необходимому ужесточению миграционной политики. Власти «под давлением прогрессивной общественности» отступают и продолжают выгодное им ничегонеделанье по теме миграции – до следующих выборов, когда все повторяется снова.
Мы должны разорвать этот порочный круг и противопоставить симбиозу коррумпированной власти и оторванной от жизни прогрессивной либеральной общественности действенные требования по введению давно назревших миграционных барьеров в отношении приезжих с юга. Иначе — дурная бесконечность. Например, от кандидатов в мэры Москвы следовало бы потребовать обещаний прямо и открыто поставить вопрос о визовом режиме со Средней Азией уже на общегосударственном уровне.
