Цивилизация
Одним росчерком пера Минэкономразвития взяло и отобрало у нас 1 трлн руб. ВВП, сократив прогноз роста на этот год сразу в полтора раза. Забавно, что это практически совпало с цифрой утечки капиталов, которая пересмотрена с 0 до $30 млрд. Типа, вот куда делся наш триллион рублей. А еще совсем недавно, летом 2012 года, при обсуждении президентского послания правительство говорило о 5–6%. И вдруг в сентябре утверждает цифру роста в 3,7%, а в апреле 2013-го пересматривает ее на 2,4%. А осенью могут еще раз пересмотреть в сторону снижения — вплоть до нуля и даже минуса. Что же случилось вдруг с российской экономикой?
Экономика остановилась
Экономический кризис достиг дна в середине 2009 года. Производство резко упало, накопленные товарные запасы рассосались, и экономика стала быстро восстанавливаться, выйдя на уровень годового роста в 5–6%. Два с половиной года она держала этот темп (2010 — начало 2012 года).
На чем основывался рост? Статистика ВВП отвечает на этот вопрос совершенно конкретно. Последовательно сменились три драйвера:
1. осень 2009—2010 года — «нефтяной рост» — за счет внешнего спроса, основанного на скачке мировых нефтяных цен, нашей заслуги — никакой;
2. 2010 — начало 2011 года — рост «непроданного» ВВП — обычная посткризисная восстановительная реакция экономики: производство работает на рост запасов;
3. конец 2011 — начало 2012 года — «рост в кредит» — за счет увеличения внутреннего спроса прежде всего на резком скачке кредитования населения. Немного, год нормального роста ВВП.
Действие каждого из этих факторов носило очевидно временный характер, и срок каждого из них истек. Старые драйверы умерли — мировые цены на нефть стабилизировались, запасы восстановились до предкризисного уровня, скачок кредитов заканчивается. Новые драйверы экономического роста не пришли на смену старым. Их просто нет. И экономика начала резко тормозить.
Стоит честно признать — наша экономика больна. После кризиса она так и не выздоровела. Под цифрами неплохого темпа роста ВВП скрывался лишь период коррекции после глубокого кризисного спада. И торможение к концу 2012 года, кому-то показавшееся неожиданным, — глубоко закономерно. Даже удивительно, что оно не случилось раньше, год назад. Всплеск кредитов немного отложил торможение экономики.
В январе-феврале 2013 года, по данным Минэкономразвития, темп роста ВВП замедлился до 1,6 и 0,1% соответственно (к тому же периоду прошлого года). 0,1% — экономика остановилась. А ведь еще год назад она показывала в эти месяцы свыше 5% роста.
Объем инвестиций к началу 2012 года достиг докризисного уровня и практически остановил свой рост. В январе-феврале 2013 года инвестиции в основной капитал выросли лишь на 1,1 и 0,3%. Год назад рост был 16%.
С конца 2011 года резко разошлась динамика фондовых индексов: Америка и Европа продолжили свой рост и вышли недавно на исторические рекорды, а наши индексы — остановились, перейдя в боковое движение.
Возобновилась утечка капиталов, даже если из данных 2013 года вычесть сделку с ТНК-ВР. Кстати, все в лучших традициях. Как и в сделке с «Сибнефтью», российскому государству не досталось ни копейки налогов. Все деньги перешли между офшорными компаниями вне российской юрисдикции. И неважно, что стороной сделки выступила госкомпания.
С июня 2012 года промышленность России падает. Спад здесь неглубок, порядка 1%, но носит выраженный структурный характер — добывающие отрасли растут, обрабатывающие падают. Экспорт за два месяца недосчитался $6 млрд (цена на нефть была чуть ниже), импорт же вырос на $3,3 млрд, активно замещая внутреннее производство.
По всему фронту идет явное и резкое замедление экономики. И совершенно не ясно, на чем она вообще будет расти дальше в этом году. Откуда Минэкономразвития возьмет свои прогнозируемые 2,4% роста ВВП.
Антистимулирование экономики
12 апреля глава ведомства Андрей Белоусов заявил, что к осени российская экономика может оказаться в рецессии, если не будут приняты меры к стимулированию роста ВВП. Интересно, о чем это он, о каких таких мерах?
Надо сказать, что наши денежные власти в 2012–2013 годах здорово помогли торможению экономики. Отличились все.
Минфин отправил в резервный фонд в январе 2012 года 1 трлн руб., а в январе 2013 — еще 700 млн руб. Это прямой вычет из конечного спроса в экономике, нога на педали тормоза экономического роста. При этом Минфин недобрал нефтегазовых доходов в бюджет, но с лихвой компенсировал это ростом внутренней долговой нагрузки. Вся бюджетная система за два месяца этого года собрала на 0,8% ВВП доходов больше в бюджет, чем год назад.
Впрочем, и с расходами Минфин и регионы не пожадничали. Несмотря на перечисление в резервный фонд суммы, равной почти что месячным доходам федерального бюджета, расходы в целом по бюджетной системе выросли аж на 4,2% ВВП. Правда, больше половины этого роста — за счет федерального бюджета, и расходы эти пошли, видимо, на силовой блок и оборону. А оттуда часть их была разворована и утекла за рубеж.
ЦБР вдруг озаботился проблемой скачка кредитования населения и в испуге перед возможным ростом в будущем просроченных кредитов стал откровенно тормозить кредитование, рассуждая что-то о «перегреве экономики». Какой может быть перегрев, когда только-только восстановлен предкризисный уровень? Закон о повышении отчислений в социальные фонды с малого бизнеса привел к резкому всплеску закрытий малых предприятий.
Что дальше?
Министр финансов Антон Силуанов выступил в начале апреля с макроэкономическим анализом. Если можно так сказать. Он сообщил, что: «Бюджет страны, состоящий наполовину из нефтегазовых доходов, не может иметь дефицита». Между тем свел бюджет в январе-феврале 2013 года с дефицитом в 2,7% ВВП.
Министр привел пример Италии и Испании. «Расточительной бюджетной политикой эти страны загнали себя в тупик, необходимость же сокращения госрасходов приводит к дестабилизации». Замечательно. Но разве он сам не говорил только что о необходимости сокращения расходов и недопущения дефицита в России? Разве это приводит к дестабилизации только в Испании, но не в России?
Силуанов отметил, что поступают предложения (видимо, от Минэкономразвития. — А. М.) по стимулированию спроса в экономике за счет бюджетных средств. «Конечно, государство является серьезным источником спроса. Но какой спрос нужен, чтобы в конечном счете не стимулировать импорт и рост цен? Нельзя развивать неэффективные расходы, не влияющие на темпы экономического роста», — подчеркнул министр. Интересно, а что, министр считает резкий рост расходов на оборону и силовой блок в бюджете-2013 эффективными для экономического роста расходами? Танки и ракеты на бутерброд не намажешь. В общем, анализировать всерьез высказывания Силуанова просто невозможно, он через слово противоречит сам себе, совершенно искренне не замечая этого.
Госдума утвердила нового председателя Центробанка России — Эльвиру Набиуллину. С 24 июня. Она впервые публично выступила и рассказала депутатам о своей будущей политике. И что же мы узнали? Взаимоисключающие вещи. С одной стороны: «Для России реальной проблемой является смена экономической модели, иначе для нас станут нормой 2–3% роста». Но с другой стороны, Набиуллина объявила главной задачей политики ЦБ снижение инфляции до уровня 3–4% в год. Так что, дорогое правительство, ты там меняй экономическую модель, как можешь, а я буду бороться со снижением монетарной инфляции, зажимая денежную массу и поддерживая высокие процентные ставки. С очевидным результатом — угнетением экономического роста.
Судя по всему, денежные власти (Минфин и ЦБ) не собираются ничего предпринимать для стимулирования роста экономики. Каждый из них будет сидеть в своем кабинете и решать свои ведомственные задачи, совершенно не интересуясь окончательным результатом.
А Белоусов и Медведев потом ответят за замедление экономики. Бюрократический расклад понятен, и результаты такой политики хорошо предсказуемы.
Как там было у Салтыкова-Щедрина? Барин вызвал к себе управляющего и наказал ему сделать хозяйство из убыточного прибыльным, ничего в оном не меняя...
