Цивилизация
Украина перешла черту. Напряжение, нагнетавшееся с поздней осени, закончилось киевским «4 октября». Чуть больше 20 лет назад на улицах Москвы власть и оппозиция разбирались между собой при помощи массового насилия вплоть до использования тяжелой военной техники. Еще недавно казалось, что на Украине такое невозможно: другая политическая культура, нравы, умение договариваться…
Но хуже всего другое. В России октябрь 1993-го стал трагическим завершением борьбы за власть, поставил точку в спорах о дальнейшем векторе движения страны, как бы его ни оценивать. На Украине никакой точки не поставлено, напротив, теперь под вопросом не только направление развития, но и сама судьба государственности в том виде, в котором она возникла после распада СССР.
А фатальный кризис украинского государства, в который неизбежно будут втянуты внешние силы, чреват огромными осложнениями по всему региону Восточной Европы.
С момента возникновения «евромайдана» многие проводили параллели между нынешними катаклизмами и «оранжевой революцией». Но суть сегодня совсем иная. Десять лет назад при всей хаотичности и драматичности президентских выборов и того, что за ними последовало, речь шла об обновлении политики, экономического уклада, государственного устройства. То есть о будущем.
Сегодня такой категории, как «будущее», в потоке происходящего вообще нет.
Она еще присутствовала до конца прошлого года как мечта о мифическом «европейском выборе», который якобы сделает Украина, подписав соглашение об ассоциации с ЕС. Но это все уже неактуально, поскольку противостояние наглядно показало, до какой степени бессмысленно рассуждать об интеграции такой страны куда бы то ни было — хоть в Европейский, хоть в Таможенный, хоть в любой другой союз.
Не существует организации, которая в здравом уме пошла бы на риск приема участника, не способного за себя отвечать.
Стороны ожесточенного противостояния, развернувшегося в Киеве, с самого начала не имели стратегических целей. Президент и его команда озабочены только удержанием власти. Разношерстные оппоненты правящего конгломерата, тоже весьма пестрого, стремятся ее захватить, кажется, ни на секунду не задумываясь, что они будут делать в этом случае.
Привлечение внешнего патроната — главная задача. Для Януковича критически важна поддержка России, поскольку это единственный источник затыкания бюджетных дыр и экономического выживания. Можно гадать, сыграло ли роль в эскалации этой недели стремление правительства доказать свою способность рулить, чтобы получить следующий транш российского кредита.
Оппозиция уповает на Запад, который в идеале должен сформулировать за нее и тактику, и стратегию. Самостоятельно она это сделать не способна. Неслучайно резкое обострение случилось на следующий день после того, как Владимира Кличко и Арсения Яценюка публично приняли Ангела Меркель и практически все германское руководство. Радикальные протестующие восприняли это как благословение, «заграница с нами», и перешли в атаку после довольно длительного затишья. Остается поздравить Евросоюз с триумфом его «мягкой силы»…
Украина — жертва рокового противоречия.
Ее проблемы носят внутренний характер. За 20 с лишним лет независимости в стране не найдены ответы на фундаментальные вопросы о целях и формах национального развития. Это трудно, учитывая социально-экономическую и ментальную неоднородность, но объективные обстоятельства не оправдывают интеллектуальное банкротство всего политического истеблишмента. Последний же на протяжении этого времени подменял тему национально-государственного строительства необходимостью сделать якобы судьбоносный выбор — с Россией или с Европой. Мало того что на практике такого выбора и не существует — ни Евросоюз, ни Россия по-настоящему не готовы разгребать украинские завалы, хотя горазды ее манить за собой.
Самое печальное, что страна на самом деле и не в состоянии выбрать, максимум — лавировать, откладывая решение. Поэтому когда внешним силам надоело терпеть непрерывное петляние Киева и по обе стороны от украинских границ захотели определенности, Украина затрещала по швам.
Неудача с построением дееспособных государственных институтов привела к тому, что Украина стала страной, где первично не государство, а своеобразное гражданское общество. То есть совокупность разных неформальных или более формализованных сообществ, групп интересов, практик взаимоотношений. Был период, когда такое эластичное устройство служило гарантией от распада: централизованная модель быстро привела бы к непримиримым внутренним противоречиям, а вязкая политическая субстанция их гасила. Но со временем бесконечные конъюнктурные сделки между корыстными группировками и кланами превратились в основное содержание политики, ее самоцель, а вопрос о национальном развитии вовсе не ставился.
Темы, которые обсуждают в украинской политике в 2014 году, идентичны тем, что обсуждали в 1992-м. Такова степень прогресса за два с лишним десятилетия.
Могла ли постепенно сформироваться общая социально-политическая ткань — вопрос дискуссионный. Для этого в любом случае требовались время и покой, которые должен был бы обеспечить институт государства, прикрыть процесс срастания расчетливой политикой дистанцирования от внешних потрясений.
Оно же с этим не просто не справилось, а резко усугубило ситуацию, поскольку попыталось для решения собственных целей, напротив, апеллировать то к одним, то к другим внешним силам, а то и ко всем сразу. Внешние же силы охотно втягивались. Руководствовались они при этом не нуждами Украины (что совершенно естественно) и даже не четко определенными прагматическими интересами, а в основном соображениями соперничества друг с другом. Соответственно, разнонаправленные группы внутри Украины не сближались, а поляризовались, пытаясь при этом выгадать побольше от соперничества грандов.
«Оранжевая революция» показала, что Запад точно попал в специфику Украины, просто следуя своим идеологическим установкам и делая упор на гражданское общество. Достаточно вспомнить наши сетования на американские и европейские фонды, активно заработавшие в соседней стране. Россия никогда не славилась таким умением.
Однако обращение напрямую к обществу помогает катализировать нужные процессы, но не гарантирует желаемого результата, как продемонстрировала та же «оранжевая революция». Потому что оформить эти процессы в политическую реальность должно уже функционирующее государство. А государственные институты на Украине это сделать не могут, поскольку они так и не оформились в структуру принятия решений. И поощрение протестной активности со стороны Европы и США объективно повело к расшатыванию не просто политического, а государственного каркаса Украины, хотя сохранение ее самостоятельности — приоритет американской и европейской политики с начала 1990-х годов.
Ситуация очень опасная.
Институциональный обвал Украины, который может стать следствием нынешних событий, создает высокий риск непосредственного вовлечения внешних игроков, даже если они изначально к этому не стремились. Желание Германии проявить свой новообретенный вкус к европейскому лидерству, американский инстинкт, который требует внимательно следить за потенциальным усилением России, стремление Москвы доказать свое преимущественное право на постсоветском пространстве… Все это грозит спиралью обострения, которого вообще-то никто не хотел. Но геополитические сдвиги такого рода (а Украина — крупная страна на стыке сфер интересов) имеют свою логику. Даже если страна сегодня отнюдь не в центре мирового внимания, как в минувшие столетия.
Учитывая качество потенциального трофея и вероятные издержки, ничего более ненужного, чем борьба за Украину, сейчас не придумаешь.
Идеальный сценарий заключался бы в том, чтобы Россия и Евросоюз договорились о неформальном протекторате, который гарантировал бы сохранение Украины в ее нынешних границах и взял на себя ответственность, с которой не справилась провалившаяся национальная элита. Однако, к несчастью, наиболее вероятен другой сценарий: Россия и Запад обвинят друг друга в украинском обострении и начнут баталию «по доверенности», поддерживая противостоящие стороны и усугубляя раскол.
В 2008 году, когда по инициативе администрации Джорджа Буша был поставлен вопрос о предоставлении Украине и Грузии плана действий по членству в Североатлантическом альянсе, большой резонанс имела утечка разговора Владимира Путина с собеседниками по саммиту Россия – НАТО. Российский президент указал на искусственность границ Украины и призвал не баламутить ситуацию, дабы не провоцировать внутреннее противостояние.
На Западе это тогда расценили как угрозу, между тем Путин провел нечто вроде ликбеза для американского коллеги. Для Буша краткая история возникновения Украины в нынешних границах была явным откровением. Коллизия-2013/14 показывает, что серьезность ситуации вокруг Украины на Западе так никто и не осознал.
Геополитические рефлексы в сочетании с идеологическими шаблонами («европейский выбор» и пр.) ведут к крупному кризису, круги от которого могут разойтись очень широко.
