Цивилизация
Цирк с освобождением предпринимателя Алексея Козлова, когда в течение трех дней те, кто должен был его выпустить из колонии, мучительно всматривались в буковки на факсе, пришедшем из Мосгорсуда, – замечательный символ всего, что происходит в управлении страной. И не только в правоохранительной и пенитенциарной системах.
Вполне очевидно, что руководство исправительно-трудового учреждения, где сидел заключенный, за которым тянулся гигантский след информационного шума, не верило глазам своим. И, внезапно ослепнув, на всякий случай взяло паузу, чтобы осмыслить происходящее, проконсультироваться со старшими товарищами, да и просто продемонстрировать, что оно «здесь власть». Возможно, Алексею говорили что-то на манер ильфо-петровского: «Куда же вы пойдете? Вам некуда торопиться. ГПУ к вам само придет». Что, кстати, правда… Это, как говорилось в русском литературоведении, «типический герой в типических обстоятельствах».
Так отечественный чиновник всегда и везде поступает в схожей ситуации. Пришла бумага – сначала надо вообще смириться с мыслью, что она есть. Потом отложить ее на некоторое время, чтобы последить за реакцией внешнего мира. Может, ее, этой бумаги, и нет на самом деле. А может, начальство передумает.
Пришлет новую вводную. Или вообще забудет об этом сюжете. Словом, лучше что-нибудь не сделать, чем сделать, а потом нести ответственность.
Именно по этим классическим лекалам действовало руководство колонии, промурыжив Алексея Козлова, доведя его до голодовки, а затем получив письменный отказ от нее (в момент понимания, что теперь-то лучше отпустить, чем дальше держать).
Чиновник в любом министерстве и ведомстве нынче мало чем отличается по модели поведения от чиновника ИТУ. Даже лучшие бюрократы предпочитают, получив бумажку, не торопиться работать с ней. В том числе и потому, что в поручении может быть написана глупость. Возможно, высший пилотаж бюрократии – топить в своих недрах глупости. Но чаще проблема в другом: как говорил мне один замминистра, работающий в более или менее динамичном министерстве, где много молодых людей начинают карьеру или делают ее, «у чиновников потерян драйв, в том числе даже в бюрократическом смысле». Главное, многие и не скрывают своего равнодушного отношения к тому, что они делают. Другой чиновник объяснил это на пальцах: мол, если выполню поручение, еще скажут, что сделал все неправильно, а не выполню – снимут Суркова. Вот его и сняли…
Зря Путин В. В. иной раз кипятится. Он построил не систему работающих институтов, а систему ручного управления. Поэтому в чисто номенклатурно-аппаратном смысле его поручения, а уж тем более «основополагающие» указы от 7 мая 2012 года, исполнены быть не могут. Он же не может подойти к каждому замминистра и предложить ему, грустно глядя в глаза и поигрывая дзюдошными плечами, выполнить поручение.
В персоналистской системе и бюрократические компетенции персонализированы. В том смысле, что чиновник не всегда оказывается в своем кресле по меритократическим критериям. Речь идет даже не столько о продаже кресел, а о крышевании тех или иных чиновников, нередко, кстати, уровня замминистра.
Есть категории неснимаемых замминистра, которые навязаны министру, будучи людьми того или иного привластного олигарха из силового блока. Это и кормушка, и синекура, и дополнительное закрепление позиций «куратора». Такие «замы с крышей» идут по жизни смеясь. Какое уж там исполнение поручений…
Такая система в чисто управленческом, бюрократическом, логистическом смыслах неэффективна и стоит на грани развала. А свежие молодые кадры уже приходят на службу с единственной мотивацией – не иметь никаких мотиваций. Систему все равно не поменять, инициатива не приветствуется, исполнение поручений тоже приветствуется далеко не всегда. Ровно поэтому растет число чиновников. Исключительно по этой причине выпускники вузов стремятся работать или на госслужбе, или в госкомпаниях, а не в частных предприятиях и уж точно не в собственном бизнесе.
Впрочем, когда сильно надо – система может прыгнуть выше головы. Вон как органы прокуратуры проверяли НКО – быстро, слаженно, с огоньком и смекалкой. Про Следственный комитет я вообще молчу – атипичные бюрократы. И все с философией даже своей.
Одна прокурорша в одном НКО все говорила, что имеет право бить горшки в своем доме. А следователь по «делу Гуриева» сравнивал Сергея Маратовича с академиком Сахаровым. Разве это равнодушные бюрократы?
Но, будьте уверены, когда родина прикажет (или заронит сомнения), они инициативу-то и образную речь с использованием метафор, сравнений, гипербол отбросят и начнут подслеповато всматриваться в буковки на факсе, потеряв на время способность видеть и читать.
На том стояла и стоять будет не столько земля, сколько колея русская.
