Начальству виднее!

— Выборы в России надо отменить, Михалыч. Это все навязано треклятым Западом. Мы веками жили ведь не как электорат, а как люди.

— Что ты несешь?! Так во всем мире принято. Народ выбирает представителей, они принимают законы. Возникает, понимаешь, легитимность власти. Которая не сидит, как супостат-узурпатор, а опирается на волеизъявление народа.

— Слово «легитимность» — фуфел, придуманный политтехнологами, чтобы деньги рубить на выборах. Ты выйди на улицу, спроси про легитимность. Хорошо, если в морду не дадут за такой вопрос. Народу по барабану. Легитимность-нелегитимность. Есть власть — хорошо, есть Россия. Нет власти — нет России. Мы без власти баловать начинаем, как дети. За нами пригляд нужен, да страх чтобы был. Если не Сталин, то хоть Путин. Хотя он, считаю, мягковат. Сажает мало.

— Когда до тебя доберутся, начнешь вопить про свои права да Конституцию. А будет поздно. А когда Дума очередную дурь примет, скажешь: я, мол, за них не голосовал. Так надо было, дружок, утрудить себя походом на избирательный участок.

— А то ты не знаешь, что не на участках вопросы решают. Как скажут, так и посчитают.

Пустое это все, суета с голосованием. Надо отменить, наплевав на то, что про нас в Страсбургах скажут да в Вашингтонах.

Слышал, как Владимир Владимыч выступал для коллег по Конторе?

— А то! Бдите, говорил он им. Не надо, чтобы с Запада совались в наши выборы. Пресекайте происки. Для такой аудитории — самые те речи. Какие выборы без Конторы?

— А слышал, что Дума приняла очередное ужесточение выборного законодательства? По журналистам на избирательных участках, про наблюдателей?

— И? Обычное дело: у нас ни одни выборы после советской власти не проходили по законам предыдущих. Рихтуют все да подрихтовывают, чтобы так приспособить, чтобы кто надо всегда побеждал, притом все легче и легче.

— Ну и к чему все эти ужимки? Что ни выборы, то полуосадное положение. Напряжение административных и полицейских сил. Чтоб все предусмотреть. Чтоб в списки попали те, кто надо. А кто не надо, у того бы оказались подписи фальшивые за регистрацию. Чтоб без подписей имели право выдвигать кандидатов только правильные партии, у кого есть представители в региональных заксобраниях. Таких уже 14.

Ты прикинь: со всеми побеседовать, внушить правильные мысли, чтоб за флажки — ни-ни в ходе агитации. Чтоб решить, кого можно на телевизор, а кого — на пушечный выстрел. Чтоб в списках — только люди, умеющие дозировать критику «кровавого режима». Чтоб не возмущались сильно, когда в Думу не пройдут. Она ж не резиновая. Там случайностей быть не должно. Вот захочет, скажем, «Родина» или партия Титова попасть туда, а за счет кого? Не за счет ЕР же. Или что, старика Зю обижать? Или Жирика? За что? Они ж верой и правдой все пять лет. За Крым и против «пиндосов». А Михалыч? Тот, что справоросс. Разоружался перед партией (известно какой) и в хвост и в гриву. От карбонариев в своих рядах самоочистился. Задвигал такие речи, что не всякий единоросс отважится вслух молвить. Что же его теперь, как использованный гаджет, в политический утиль, чтоб место освободить новобранцам? А у него молодая жена. Не по понятиям так. И претенденты должны понять. И простить.

Вот уйдет поколение, тогда допустят ближе к законодательному корытцу. А пока — получите 3%, да бюджетное финансирование ваших дурилок картонных.

— Ты циник. Невозможно все места заранее расписать со Старой площади. Всегда есть элемент непредсказуемости. На местах тоже фантазий хватает. А управлять процессом надо, на самотек не пускать.

— Надо все довести до логического конца. Чтоб совсем без самотека. К чему это напряжение сил, непонятно, ради чего? Чтоб и козням Запада противостоять на последние деньги, и пятую колонну в стойле кошмарить, и придумывать новые трюки, один чуднее другого, по поводу прессы да наблюдателей. Да еще процентовку по мандатам, чтобы никому не обидно, соблюдать. Ни к чему это.

Отменить выборы — так дешевле и честнее будет.

— Никто нас в мире не поймет. Это неприлично. И потом, а как определить народных, так сказать, избранников? Чтобы принимаемые ими законы не обзывали творчеством самозванцев.

— Во-первых, на весь мир нам давно надо накласть. Если в одном уже наплевали, сами определив, что правда за нами — это я про Крым, — то и в остальном тоже можно наплевать. И правда опять будет за нами. Она в том, что у нас свой путь, а англосаксонская демократия со всяким там голосованием, придуманным в свое время протестантами да баптистами, выбиравшими своих попов в приходах, нам, православным, не указ. Во-вторых, отмени ты выборы, народ это, если вообще заметит, одобрит. Уж точно на улицы никто не выйдет. Тем более если по телевизору рассказать, в какие суммы обходятся навязанные нам игры в демократию и сколько можно на эти деньги построить детских садиков и школ.

— Черчилль говорил, что демократия — отвратительная форма правления, но все остальные еще хуже. Ты не ответил на вопрос, как отбирать тех, кто будет от имени народа принимать законы?

— Ты мне Черчиллем в морду не тычь. На вашего Черчилля у нас есть свой Суворов. Говорят, он первый подметил: «Что русскому хорошо, то немцу — смерть». Надо понимать, что и наоборот. Не выбирать, а назначать! Нынешние выборы — все равно не выборы в вашем либеральном понимании, а извращение. Так не надо усугублять и мир смешить своими потугами совместить чуждую нам форму с трюками от старика Чурова. Пусть лучше книжки про войну и историю пишет.

Сейчас все равно практически всех кандидатов проходных пропускают через управление внутренней политики АП. Пусть оттуда всех и назначают. Честно и открыто. Как в Общественную палату. Там часть как раз честно назначают, а часть якобы выбирают электронным голосованием, которое, по сути, то еще посмешище с подкруткой «кликов». Цукерберг обзавидуется.

По какому, спросишь ты, принципу назначать? По простому. Называется «начальству виднее».

У нас ведь, в отличие от твоего любимого Запада, не было периода цензовой демократии. Когда голосовали только люди ответственные, ибо богатые и местные (ценз оседлости и имущественный). А без этой школы никуда. Не может быть такого, чтобы нищеброды, веками поротые, на кол сажаемые и к ГУЛАГу душой и умом прикипевшие, вдруг стали сознательными избирателями, взвешивающими последствия своего голосования. То, что сейчас у нас, — это квазицензовая демократия, замутненная ненужными ухищрениями. А надо ввести настоящий Ценз. Пусть начальство само определит «лучших людей страны». А если они народу станут поперек горла, то пусть он как-то об этом даст понять. А если не станут или не даст понять, значит, пусть терпит.

— Вот тут ты попался. Чем система более замкнутая, тем больше ошибок при принятии решений.

— У нас наоборот: если темный народ начнет все решать, он такого нарешает. Охлократия это. Власть толпы. Хуже любой диктатуры.

— Ну а кто же определит само начальство? Сейчас есть Путин. А потом как выбирать?

— Точно не надо нам выбирать, как в Америке в этой. Их праймериз — чисто тараканьи бега, притом в цирке. Не наше это. И потом смотри. Маленький штат Айова, людей три миллиона, треть Москвы. Зима, снег, что для янки — суть бездорожье и коллапс. И что ты думаешь? На праймериз демократов выбирать кандидата в президенты приперлись 240 тысяч человек, 40% от зарегистрированной как избиратели партии. У республиканцев нынче абсолютный рекорд по числу участников праймериз — 180 тысяч. У нас в мае на праймериз «ЕдРа» по всей стране сопоставимое число наберется, как думаешь? То-то и оно.

Посему не надо пока нам с этим тужиться. Лет через сто. А пока — терпеливо «стричь газон». «Газонокосильщики» лучшие как раз на Старой площади, в АП. Как Путина Второго выбирать? Как Путина Первого. Путем номинации от Первого лица.

<3>Причем Путин Первый должен сидеть в Кремле пожизненно. Не надо нам этих «проблема 2008 года», «проблема 2018 года». Только Пескова можно иногда ротировать. Скажем, на Канделаки и обратно. И то не факт. Если упростить процесс, как я предлагаю, он справится с объяснением того, что он не в курсе подробностей.

Медведевы могут быть преходящими, а Путины — это навсегда. По крайней мере до тех пор, пока народ не повзрослеет.

— Как же он повзрослеет, если ему никого не доверять выбирать?

— Почему никого? Пусть «на котиках» тренируется: научится выбирать себе хотя бы домоуправляющую компанию, чтоб не из воров, самое низовое местное самоуправление тоже.

— А после такой «номинации» от Первого лица кто его должен в должности утверждать? Должна ж быть церемония. Не Средневековье, ХХI век на дворе.

— Церемония будет в Кремле на Соборной площади. С патриархом и колокольным звоном. В постановке Михалкова. Народ пусть поддерживает, но безмолвствует. Если приспичит, можно СМС-голосование провести по телевизору, совместив с «Евровидением» и Малаховым, чтобы нескучно было. А так, пусть назначенные лучшие люди и голосуют. Как боярская дума или выборщики в США. Не зря Чуров на них кивает. Мол, нет прямой демократии в хваленой Америке. А коли там нет, то нам подавно не надобно.

— А как сместить такого правителя, выбранного в рамках шибко цензовой демократии? Не нынешнего, конечно. Боже упаси! Он хорош, как никто и никогда, а чисто теоретически.

— В твоем вопросе чудится мне фронда. Что значит смещать правителя? Ересь. Его можно только обожать, иначе нарушается суть вещей, скрепы рухнут. Хотя изволь, и тут есть ответ.

На Руси как повелось? Без всякой демократии. Сидит на троне человек, никто его не трогает, народ доволен или привычно терпит. Ничто не предвещает. А потом вдруг что-то такое повиснет в воздухе, повисит-повисит — и начинаются такие перемены, что никто не понимает, откуда что взялось. А того, кого превозносили, даже не заметили, как ниспровергли. Но нам пока до этого далеко. В любом случае перемены у нас настают не в результате выборов, а сами собой сверху и в ходе тектонических перемен в обществе. Поэтому выборы — отменить и жить в ожидании, пока все само сделается. Одно уйдет, а другое настанет.

— Не убедил. Давай лучше выпьем. Чтобы все уже наконец нам настало…