Цивилизация
Созданная на съезде «Единой России» (ЕР) программная комиссия напишет то, с чем партия пойдет на думские выборы. Насколько это будет резонировать с тем, что обсуждается в обществе? А что там вообще обсуждается сегодня, о чем дискурс?
Если посмотреть федеральные телеканалы, то внешняя повестка по-прежнему доминирует над внутренней. Украину сменила Сирия, Сирию дополнили ужасы миграционного нашествия на бедную Европу. Посмотрит обыватель на бесчинства «понаехавших» в Старый Свет — и должен облегченно вздохнуть: слава богу, у нас такого нет. Хотя еще сравнительно недавно миграционная тематика присутствовала и у нас, причем с известными обострениями. Но сейчас, судя по телеэкрану, рассосалась. А вот за немецких детей и женщин — страшно.
Непонятно, почему проблема сексуальных домогательств горячих парней с арабского Востока к женщинам в Кельне должна занимать внимание нашего обывателя больше, чем качество образования в местной школе или обострившиеся с нового года проблемы с импортными лекарствами, из-за того то чиновники опять что-то придумали с лицензированием, ограничениями и запретами. Впрочем, можно найти объяснение: про наши дороги, больницы и что чиновники воруют, мы и так знаем, лишний раз выслушивать чернуху неприятно. От ретрансляции этих банальностей ничего не меняется.
А создание впечатления, что где-то может быть еще хуже, как-то успокаивает.
В этом смысле наше телевидение и фильтруемый пропагандистами-политинформаторами новостной поток, по сути, организованы по тем же принципам, что какой-нибудь Facebook. Он показывает вам только те новости, которые вам нравится читать, и только тех «друзей», которых хочется видеть. Разные пользователи соцсетей живут в разных реальностях. Для одних правят бал милые котики, а для других — потерявшиеся собаки.
Там живут два разных Путина — великий для одних и ужасный для других.
Там либо «москали», либо «укропы» — и вместе им не сойтись. Либо «все ужасно и пора валить», либо «Путин опять всех переиграл».
Западные СМИ давно работают по той же модели. Пытаться объяснять читателю / зрителю, что «аннексия Крыма» имеет несколько иную нюансировку, чем якобы «нарушение норм международного права» (которые все равно что дышло), не только политически неблагодарная работа, но и в общем контексте подачи новостей о России — неэффективная. Массовый зритель ее, скорее всего, не поймет и не оценит. И не потому даже, что «оболванен» (наш «оболванен» не меньше), а потому, что также приучен к комфортному, непротиворечивому потреблению информации. Оно не должно утруждать не вписывающимся в привычную картину мира. И должно быть не сложнее покупки туалетной бумаги в супермаркете.
Мир, конечно, не стоит на месте. И новая «информационная повестка» рождается не на продавленном обрюзгшим телепотребителем сериалов и чипсов с пивом диване. Предвыборная политика во всех странах лишь одна из форм обратной связи между обывателем и политиками, в процессе которой вторые пытаются угадать, чем бы посильнее зацепить первого (варианты: одурачить, обмануть, увлечь).
Праймериз, придуманные в Америке, которые теперь, как уверяют, будет практиковать и ЕР, сама по себе форма для формирования программы действий неплохая. Особенно если хотя бы часть еще и выполнять, а не оставлять висеть в интернете, который все помнит, для насмешек над несбывшимися обещаниями молочных рек с кисельными берегами (попробуйте отыскать и перечитать программу той же ЕР начала 2000-х, это и в самом деле смешно).
Мир меняется быстрее, чем политики успевают инкорпорировать адекватную реакцию на перемены в свои программы. Им к тому же приходится угождать совершенно разным по интересам группам, у каждой из которых — собственный пестрый список «обеспокоенностей», от морально-этических (например, отношение к гомосексуальным бракам) до чисто материальных.
Скажем, большинство участников республиканских праймериз недавно в Айове (пришли, на минуточку, выбирать кандидата от партии 180 тыс. активистов из 3,1 млн населения штата, дай бог ЕР аналогичной явки в России) волновала судьба налоговых льгот для производителей биотоплива. Ведь Айова вся засажена кукурузой и соей.
На съезде ЕР у нас говорилось, в частности, о переходе на упрощенную схему налогообложения (типа патента) для самозанятого населения — вроде нянь и репетиторов. Всколыхнет ли это широкие народные массы, если добавить сюда еще десятка три таких же «приземленных» пунктов предвыборной платформы для других социальных групп? В идеале ведь должно было бы.
Но готова ли ЕР к характерным для всего мира процессам «балканизации политики», когда повестка вместо широких мазков обещаний всем всего и сразу распадается на конкретные требования конкретных социальных, гендерных, возрастных и региональных групп? И, с другой стороны, готов ли к этому российский массовый избиратель? Он ведь максимум привык лишь к такой предвыборной конкретике, как просьба к депутату (кандидату) построить дорогу, переселить из аварийного жилья, не допустить точечной застройки в данном районе и т.д.
В отечественном исполнении — чисто иждивенческий подход (пусть Путин велит вкрутить лампочку в подъезде), так как он не сопровождается, как правило, спросом с переизбранных представителей партии власти.
Лишь раздается привычное: мы им писали-писали, но все без толку.
У «балканизированной повестки» есть большой недостаток: за «деревьями» отдельных требований часто не видно «леса» национальной стратегии. А политики, как и генералы, любят готовиться к прошедшим войнам. Так, республиканский консерватор Тед Круз предлагает вообще разогнать налоговое ведомство США, а всех обложить плоским налогом: 10% — для физлиц, 16% — для корпораций. Мол, низкие налоги решают все. Но мало кто в политической элите США сумел адекватно отреагировать (на уровне предвыборной платформы), скажем, на тектонические перемены на рынке труда.
Экономика все больше переустраивается на основе децентрализации, так называемого пиринга (peer-to-peer). Так устроена сеть Skype и мессенджеры. Классический пример — такси Uber, с которым, как в свое время боролись луддиты с машинами на заре английской промышленной революции, пытаются бороться власти и профессиональные водители во многих странах.
Проиграют. По такому принципу в развитых странах уже работают тысячи подобных компаний в самых разных сферах. От аренды жилья до доставки товара из магазинов. От ремонта до бытовых услуг.
По данным Института трудовых инициатив будущего в Аспене, более 44% взрослых американцев так или иначе участвовали в таких экономических транзакциях, а 22% (45 млн человек) выступили их организаторами. Еще более увлекательная тема — «пиринговое» небанковское финансирование и кредитование, краудфандинг и прочие формы sharing economy (share — делить, разделять) и т.д.
В такой экономике по-новому будут строиться отношения между «нанимателем» (владельцем онлайн-платформы) и «работниками». Вторые сами планируют рабочее время, оставаясь в тени официальной занятости. Такие отношения в меньшей степени подвластны госрегуляторам, там нет привычной системы защиты интересов работника.
Непонятно, как должна строиться система социальной защиты, если половина активного населения становится фрилансерами. Кто им будет платить пенсии?
Планы референдума в Швейцарии о выплате всем поголовно 2,5 тыс. франков в месяц вызвали у многих реакцию аборигенов при виде самолета: от «прикольно» до «с жиру бесятся». На деле скоро во многих странах речь пойдет не только о пересмотре отношения людей к труду (такая самореализация становится потребностью, не о том ли мечтал Маркс?), но и о перестройке привычной социальной системы: дешевле уволить чиновников, отдать сэкономленное людям, и пусть они сами за все платят. А то ли еще будет, когда андроиды заменят людей (о чем много говорилось на форуме в Давосе) на многих работах. Чем люди станут заниматься, если прибавочную стоимость будут создавать автоматы?
Человечество еще не сталкивалось с такой проблемой свободного времени и относительного потребительского изобилия, даже самые бедные вроде уже имеют гаджеты, а голод отступает повсеместно.
Мы не так уж отстаем в становлении «пиринговой» экономики. И не только в виде «такси» как «попутной поездки».
Те минимум 20% трудоспособного населения (а то и раза в полтора больше), которых не видит правительство, чем-то таким уже заняты. Только вместо онлайн-платформ у них сарафанное радио.
Еще интереснее происходящее на передовых рубежах науки и технологий. Биотехнологии обещают победу над смертельными болезнями, включая рак. Борьба с раком становится пунктом предвыборных программ. Продление на десятилетия жизни людей будет подразумевать плановую замену (как в автомобиле) изношенных органов. Уход от углеводородного топлива будет сопровождаться массовым выездом на дороги автомобилей без водителей.
Заглядывание в будущее увлекательнее барахтанья в болоте традиционных проблем. Список вызовов множится быстрее, чем политики успевают формулировать ответы. Было бы здорово, если в программах российских партий появилось больше пунктов, обращенных в будущее, нежели пассивная реакция на происходящие помимо нашей воли процессы типа падения нефтяных цен. Тем более что подчас такая реакция дремуча в своей безграмотности и незнании того, как устроен современный мир. Не надо по нашему старинному обычаю стремиться сразу все запретить, как биткоины или дроны, и тем ограничиться. Не нужно и механическое вписывание в программы безответственных в нынешней технологической неосуществимости обещаний, как при КПСС: мол, в таком-то году 50% машин поедет без водителей.
Хотя можно было бы вписать внедрение банков хранения пуповинной крови для всех рождающихся в стране младенцев с такого-то года: стволовые клетки пригодятся им в будущей жизни.
Хочется, чтобы политики формировали образ будущего не только из ответов на бесконечные враждебные внешние происки. Будущее не сводится к тому, что станет с Донбассом, спасем ли мы режим Асада и отскочит ли цена на нефть.
