План А и план Б

«В мировой истории так много примеров, какой страшной ценой оборачивается нежелание слышать друг друга, попрание чужих прав и свобод, законных интересов в угоду своим интересам и амбициям. Неплохо бы научиться смотреть и считать хотя бы на шаг вперед», — сказал российский президент, отметив сходство нынешней ситуации с той, что была накануне Первой мировой.

А ведь любопытно узнать, на сколько шагов вперед сейчас просчитаны ходы каждой из вовлеченных в этот конфликт сторон.

Где блеф, когда все делают вид, что действуют по максимуму, а на самом деле имеют в виду некий компромисс, граничит с безрассудством (потому что игра по максимуму может сделать компромисс невозможным). Где игра на обострение, называемая в политике brinkmanship, балансированием на грани, на самом деле превращается в бесконтрольное сползание в пропасть. Просчитывают ли свои ходы все игроки, проводится ли так называемый ситуационный анализ.

Есть ли, наконец, у игроков план Б, запасные варианты на случай, если основной расчет окажется неправильным.

Наблюдая уже принятые решения и совершенные действия, составить представление о ходе мысли творцов этих решений представляется порой затруднительным. То есть и с планом А тоже не сказать, чтобы была полная ясность.

Запад пока упорно следует по пути ужесточения антироссийских санкций. Декларируемая цель — добиться «прекращения усилий России по дестабилизации Украины». Наверное, полное прекращение помощи России сепаратистам тогда было бы сочтено достаточной уступкой, чтобы не вводить новые санкции. Дальше что? Каков следующий шаг?

Если эти требования удовлетворяются, а военный разгром сепаратистов станет фактом (оставим в стороне вопрос о вероятности диверсионных действий), будут ли сняты уже введенные санкции? Полностью точно нет, а начнется разговор уже про Крым. Как в этом случае «по-доброму» называемые Путиным «западные партнеры» видят передачу полуострова обратно Украине чисто практически? Как отмену всех принятых российскими госорганами решений, аннулирование уже выданных российских паспортов и т.д.? То есть примерно как Саддам Хусейн вернул в свое время Кувейт, только без американского вторжения?

Должна ли Москва в этом случае получить гарантии безопасности или перетопчется? Топить ли опять Черноморский флот в Севастопольской бухте или передать его НАТО? А что делать с уже состоявшимся референдумом в Крыму? Причем не одним, был еще в начале 1990-х, примерно с тем же результатом. Просто тупо отменить как нелегитимные и не соответствующие украинской конституции (а сама конституция, получается, соответствует текущему моменту)? Или провести контрольный новый референдум лет через пять? Или десять? Или сейчас? Под контролем всяких международных наблюдателей. Как в Косово. Вообще Крым имеет право на референдум?

В контексте не предвиденного никем отдельного кризиса вокруг сбитого Boeing возникают дополнительные требования.

Допустить экспертов сотрудничать в расследовании. Затем, логично, помочь в наказании виновных (если виновны таки ополченцы). Эти требования конечны? Они обнуляют всякую надобность теперь договариваться с юго-востоком о новом статусе в составе Украины?

Окончательно делается ставка на военное подавление «террористов»? Хорошо. Как дальше этот регион будет существовать? Если по аналогии с Чечней, то кто возьмет 7 млн аборигенов на свой кошт? Или пусть умрут голодной смертью? Или разбредутся по Европе как обладатели украинских паспортов, получив счастье безвизового режима с ЕС? Отдельная группа вопросов вообще про «евроинтеграцию Украины», которая предстает как импровизация. Ну и так далее.

Конечно, подобные вопросы, возможно, кажутся неуместными сейчас, однако это и есть тот самый возможный ситанализ, когда при рассмотрении даже самых маловероятных сценариев выявляются потенциалы сторон, уязвимые и сильные стороны.

По идее должен родиться более адекватный взгляд на сложившуюся ситуацию. Стоит ли экстраполировать сложившиеся тенденции или нужны нестандартные ходы, чтобы, по крайней мере, остановить сползание к тупику и полному кошмару. На сегодня уже недостаточно просто заклинаний «остановить кровопролитие» и «остановить и наказать Путина». Ни то, ни другое не может быть конечной целью. Нужно просчитывать следующие шаги.

Но пока все ведут себя так, как будто никаких следующих шагов не предполагается, а идет игра в молниеносные шахматы, причем в условиях полного цейтнота, когда на подумать уже времени нет.

Взять те же санкции. Наращивая прессинг, Запад декларирует цель «повысить цену» для Путина его действий, сдержать дальнейшую «агрессию» и т.д. Однако пока результаты видятся тому же Западу явно неудовлетворительными. Тогда вопрос: до какого предела надо давить?

Уже сейчас появились прикидки, во сколько обойдутся санкции России и Евросоюзу. Это десятки миллиардов долларов. Америке — меньше. Однако сколь просчитан (и просчитан ли) кумулятивный эффект воздействия на всю мировую экономику, включая финансовую сферу, если Россию додавят, скажем, до дефолта?

Прибегая опять к историческим аналогиям, во время Великой депрессии, начавшейся с лопнувшего пузыря на американской бирже, второй, и гораздо более мощный удар по той же американской экономике был нанесен уже из Европы, когда банки Англии и Франции не смогли получить обратно деньги с закредитованной Германии. Эффект домино накрыл всех. Сначала экономически, а затем нацизмом и Второй мировой войной.

«Давить на Путина» — хорошо продаваемый для СМИ лозунг. Какова конечная цель? Чтобы он уступил. Это понятно, это план А.

А если он не уступит? Свергать? Как? И что планируется (ожидается) получить на месте его режима? И страны под названием Российская Федерация. Эта «замена» есть оптимальный или хотя бы приемлемый вариант? Каким он видится? Просчитывается ли вариант войны России и НАТО? Планируется ли использовать ядерное оружие? Если нет, то как, кем и когда это может быть предотвращено? Не слишком ли в ином случае велика цена за соглашение об ассоциации с ЕС Украины? Да и наказание за Крым тоже.

Что касается Москвы. Говорят (опять же на Западе), что в окружении Путина имеются разные точки зрения на развитие ситуации и на то, куда ее толкать. Возможно. Однако в любом случае из Кремля до сих пор не прозвучало четкого изложения желаемого будущего Украины, ее отношений с Россией, с НАТО и ЕС.

Путин вообще немногословен в объяснении стране и миру своего видения ситуации и желаемого выхода из нее. Заклинания насчет фашистской киевской хунты и впрямь оказались эффектной находкой для внутреннего потребления, однако, кажется, на нынешнем этапе уже мешают разрулить ситуацию без потери лица.

Получается, Кремль почти взят в заложники стрелковыми и бородаями.

Из хаотичных действий по запрету импорта украинской молочной продукции составить целостную картину будущего трудно. Еще недавно в контексте официальной пропаганды был в ходу тезис, что Украина как государство не проживет и нескольких недель. Возможно, она и пойдет по пути Югославии. А если выживет?

Что касается сепаратистов, то в случае, если все же подтвердится, что это именно они сбили пассажирский самолет, надо как-то определиться с отношением к этим персонажам. Мне еще в первый день после катастрофы казалось, что люди, сбивающие пассажирские самолеты, не могут быть не то что союзниками, но даже подручными в самых циничных политических играх. Потому что издержки зашкаливают.

Можно предположить, что Москву устроил бы внеблоковый статус Украины с предоставлением восточным регионам такой автономии, которая позволила бы сохранить тесные связи с Россией. Это план А. Но и в нем не хватает просчета средств и методов в соотнесении с поставленными целями.

Если исходить из того, что та или иная форма военного союза Украины с НАТО (либо в составе альянса, либо получив союзнический статус, но по рассматриваемому сейчас американскому закону) — это экзистенциальная угроза для самой России (кажется, что такая точка зрения в Кремле не имеет явных альтернатив), то в борьбе против нее возможны, наверное, все средства без исключения? Или нет? Если же допустить, что и с этим можно как-то жить, как, например, с натовским статусом Польши и Прибалтики, то вопрос об адекватности ныне применяемых методов и цене, которую готова заплатить Москва, выходит на первый план.

Тогда должен быть и план Б, и то, что называется exit strategy, — стратегия выхода из кризиса.

Большой блок вопросов по российской экономике. Уже понятно, увы, что ответом на внешние вызовы не станет новый НЭП — не будет поощрения и раскрепощения от административных и налоговых пут всякого предпринимательства. Будут дальнейшее огосударствление и централизация.

Но как глубоко просчитан (и просчитан ли вообще) этот сценарий? Прямо до уровня продуктовых карточек, конфискации банковских вкладов (начиная с валютных и кончая всеми прочими), тотального урезания зарплат и социальных выплат или пока точечно порежут лишь отдельные проекты без всякого целостного плана и повысят скопом налоги? Похоже на второй вариант. Но он недальновиден.

Итак, в сухом остатке мы имеем, что и Запад, и Москва (Украина в данном случае все же не может считаться полностью самостоятельным субъектом событий, намерения киевского руководства столь же корректируемы извне, как и поведение сепаратистов) действуют не по заранее просчитанному сценарию, а реагируя на ситуацию, которая, в свою очередь, стремительно деградирует.

Они становятся заложниками этой ситуации. Заложниками эмоций. Амбиций.

Планы А обеих сторон явно не просчитаны на много ходов вперед, анализ сопутствующих издержек и убытков возникает уже после того, как делаются соответствующие ходы. Судя по всему, никакого плана Б вообще в разработанном виде ни у кого нет. Это значит, что ситуация и дальше будет развиваться по самому опасному, потому что самому непредсказуемому сценарию.

Нужен какой-то спасительный прорыв. Но на нестандартные ходы, с помощью которых такие прорывы обычно и совершаются, пока никто не решается. Или их просто не видят.