Цивилизация
«Что тебе нужно?» — спросил Джерри незнакомого ему до тех пор человека, про которого он узнал из новостей и которому позвонил с другого конца страны и проговорил по телефону целый час. «Мне нужна помощь, нужны люди», — ответил Кливен Банди, фермер-скотовод из дыры по имени Банкервиль, что в пустыне Невада примерно в 150 километрах от гнезда всеамериканского разврата Лас-Вегаса.
«Я еду», — ответил Джерри ДеЛемус, обитатель городка Довер, что в Нью-Гэмпшире, на юго-востоке страны. Он взял с собой сына, друга Джека и взрослого сына этого Джека, они погрузились в трак, захватив имеющиеся у них пистолеты, наганы и ружья, включая полуавтоматические со снайперскими прицелами, и отправились защищать ферму Кливена Банди от федералов, покрыв почти без остановок 4 тыс. километров за трое суток.
Таких защитников буквально в считаные дни набралось близ Банкервиля до тысячи человек.
Десятки из них были вооружены самым современным стрелковым оружием. Фотографии людей в бейсболках и клетчатых фермерских рубашках, занявших «снайперские» позиции за бетонными ограждениями хайвея, рядом с которыми заняли позиции какие-то бледнолицые бабушки в буклях с видеокамерами, поистине впечатляют.
Этой самоорганизованной народной милиции противостояли пара десятков рейнджеров федерального Агентства земельных ресурсов (АЗР), вызвавших на подмогу полицию и даже авиацию в виде вертолета спецподразделений. Антураж напоминал полномасштабную войсковую операцию. Перед этим рейнджеры-федералы захватили четыре сотни «единиц» крупного рогатого скота, принадлежащего ранчо Банди, включая 27 телят. Пара племенных быков была убита, поскольку их сочли опасными для жизни федеральных агентов.
Телята, по словам народных милиционеров — сторонников Банди, жестоко страдали в руках федерального правительства от недокорма. Очевидно, последуют судебные иски.
Спор Банди с АЗР начался еще в 90-х годах прошлого века, тогда его семья владела невадским скотоводческим ранчо с 1870-х годов. То есть почти с того момента, когда Невада вошла в состав США. В 1993 году АЗР получило в управление земли в районе Банкервиля, и федеральный судья предписал ранчо Банди платить определенную сумму в качестве платы за выпас его скота в федеральную казну. Однако Банди платить категорически отказался, сославшись на то, то он не признает федеральную юрисдикцию на те земли, где его семья «по факту владения» с XIX века пасет скот. Он считает эти земли принадлежащими штату Невада, которому он все налоги исправно платит.
С тех пор долгов перед Вашингтоном накопилось аж на $1,2 млн. Однако, как ни покажется это странным, никаких настойчивых попыток либо взыскать эти долги, либо согнать Банди с пастбищ за все эти годы не предпринималось. В 1998 году, правда, опять же федеральный судья постановил, что Банди нарушает земельные права федерального правительства, а в прошлом году — что АЗР может забрать у него скот в порядке возмещения ущерба и долгов.
Решающий поворот в деле произошел тогда, когда АЗР сочло, что пасущийся скот Банди наносит непоправимый экологический ущерб обитающим в тех местах колониям диких черепашек. То есть вся нынешняя армейская операция, по сути, была в защиту черепашек.
Что касается конфискованного скота, то правительство было готово заплатить одной частной фирме $900 тыс. за реализацию его на аукционе. Однако все фирмы отказались работать с конфискованным у Банди скотом, подразумевая, что сам факт этой конфискации со стороны федералов весьма сомнителен. А губернатор соседнего с Невадой штата Юта издал специальный декрет, запрещающий этому скоту пересекать границу его штата, как будто речь шла о незаконных капиталах, нажитых на торговле наркотиками, оружием или человеческими органами.
Тут надо хотя бы частично пояснить, как, собственно, работают американский федерализм и тамошняя демократия, которую теперь принято поливать на всех углах.
По сути, США — это даже не федерация, а конфедерация. Штаты имеют широчайшие права, выражающиеся в многообразии законодательства в самых разных вопросах. Вхождение штатов в состав США, по сути, производилось на основании принципа, по которому они добровольно делегировали в ведение центрального правительств те права, которые хотели. Земля считалась вся принадлежавшей тому или иному штату до тех пор и в той мере, в какой он добровольно не уступал бы ее в собственность или управление федеральному правительству. Исторически сложилась ситуация, существенно различающаяся для штатов Востока, Среднего Запада и Юга с одной стороны и Дальнего Запада — с другой.
В первой группе штатов в ведении федерального правительства в лице его министерств и агентств находится ничтожная доля земель. Как правило, это национальные парки. Скажем, в штате Мэн на самом северо-востоке — 1,1%, в Нью-Йорке — 0,8%, в Огайо — 1,8% и т.д. Как правило, эта доля не превышает 2%. В штатах Дальнего Запада, напротив, федеральная доля колеблется от 30% в Монтане и штате Вашингтон до почти 85% в Неваде. В среднем по Дальнему Западу — более 50%.
Если прибегнуть к российским аналогиям, то в Российской Федерации более 90% всех земель принадлежат «государству». Именно в кавычках, потому что в отношении примерно половины «государственных» земель имущественные права не разграничены между разными уровнями власти.
Где тут земли федеральные, где субъекта Федерации, где муниципалитета — решительным образом непонятно. С точки зрения любой классической федерации такой «федерализм» в земельном вопросе — это полный абсурд.
Однако фиктивный характер нашего федерализма столь же наглядно отражается и во всех других вопросах бюджетной, экономической в целом, политической и прочих сферах. В этом смысле, конечно, рьяное отстаивание федерализации Украины под тем лозунгом, что «западенцы» и жители Донбасса — это «разные народы», вызывает определенный когнитивный диссонанс. Получается, что в нашей федеративной, а по сути унитарной стране русские, татары, башкиры, чеченцы, буряты, коми-пермяки и чукчи и т.д. — это один народ.
Между тем в Америке сторонники прав штатов и традиционные борцы против «гнета» федерального правительства, коих десятки миллионов, а такая борьба против «большого правительства» — непременная часть американской политической жизни и культуры, настаивают, что, согласно конституции, все штаты вступали в союз на равных правах. И тем самым под сомнение они ставят раздутую долю федеральной собственности в штатах Дальнего Запада, ведь никакого равенства с Востоком в этом вопросе нет. И на поддержку Банди в столь принципиальном деле не случайно поднялись не только сотни добровольцев, приехавших защищать его ранчо, но и десятки неправительственных, в основном правого республиканского толка, организаций по всей стране. Волна поддержки поднялась и в социальных сетях. И, как видим, только «лайками» она не ограничилась.
Какого-либо решения Верховного суда (который в США играет роль Конституционного), растолковавшего бы ситуацию по земельному вопросу, сложившуюся на Востоке и на Западе, пока нет. До сих пор размеры федеральной доли на Западе никто просто не обжаловал.
С другой стороны, это было не нужно, поскольку федеральное правительство на практике до сих пор не слишком и усердствовало в узурпации прав местных фермеров и прочих пользователей. Многие полагают, что именно администрация Обамы (его вообще обвиняют в том, что он «социалист» и сторонник «большого правительства» — узурпатора) стала «отжимать» их более активно.
Причем всякий раз предлогом становятся не собственно сами земельные права, а некие придирки федеральных органов по части соблюдения каких-либо общефедеральных регламентов (в той части, в которой они имеют приоритет над штатным регулированием) либо же экологических норм, как в случае с Банди. Некоторые намекают, что не сильно заселенные западные штаты (кроме Тихоокеанского побережья) стали сильно интересовать центральное правительство как будущее пространство для раздачи лицензий по добыче сланцевых газа и нефти (добыча которых сопровождается огромным ущербом для окружающей среды). Однако прямых подтверждений тому нет.
Между тем вооруженное противостояние Банди и его сторонников близ Банкервиля с федеральными агентами окончилось отступлением последних.
Конфискованный было скот на ранчо вернули. Примечательно, что нет и речи, чтобы люди, вооруженным путем противостоявшие федералам, понесли какое-либо наказание. Во-первых, все их оружие, включая полуавтоматическое, было приобретено легально, и они имеют право на его свободное ношение, согласно второй поправке к конституции США (в Америке на руках у населения более 300 млн легальных стволов, у нас менее 6 млн при вдвое меньшем населении). Хотя защищали они ранчо Банди под лозунгами первой поправки — о свободе выражения мнения и праве обращаться с петициями к властям. Во-вторых, все эти люди защищали частную собственность, которая священна.
Федералы, огрызаясь, грозят продолжить судебное преследование Банди и его скота, в том числе в защиту диких черепашек, а также обитающих там же диких — и потому «федеральных» — лошадей.
Тем не менее произошедший случай беспрецедентен в истории США последних десятилетий. Никто не может припомнить, чтобы вооруженные и сами организовавшиеся, по сути, в народную милицию люди могли сорвать силовую операции федералов.
И даже если Банди в конечном счете проиграет, подобная активность людей по защите своих прав будет по-прежнему стоять преградой на пути репрессивных поползновений власти, к коим склонна всякая власть вообще по самой своей природе, заставляя ее лавировать, проявлять гибкость и идти на уступки. То есть считаться, как говорится, с волей избирателей и субъектов федерации.
Собственно, эта история о том, что всякая федерализация только тогда чего-нибудь стоит, когда она умеет себя защищать. Будь то в Америке, на Украине или где-либо еще.
