Битва образов

Какая связь между безудержным мутным законодательным потоком от совокупного «депутата Милоновой-Мизулина», сундуком с инициалами «Владимир Ленин», гомофобскими проповедями на государственных телеканалах и Украиной? Вы будете смеяться, но, возможно, прямее, чем многим кажется.

На «Евромайдан» вышли десятки тысяч, чтобы защищать свою «мечту» — попадание в Европу. Но на Украине при более 40% тех, кто «за Европу», остается больше трети тех, кто как раз «за Россию», за то, чтобы дружить с ней. Почему на Майдан не вышли они? Ни один человек. За Россию как за Мечту. Тем более что два народа связаны веками, когда были, по сути, вообще одним народом. Даже в странах Прибалтики после заключения известного «соглашения об ассоциации» им. Молотова-Риббентропа нашлись тысячи людей, которые искренне встречали войска Красной армии цветами, улыбками и восторгом. Сейчас наших так бы встречали, пожалуй, только в Сирии. Пока Путин доводил до Януковича в доступной тому форме чисто конкретные аргументы в пользу того, почему не надо спешить в объятия скучных дядек и теток из Брюсселя, на улицах украинских городов шли сражения. Где сошлись Образ Европы и Образ России.

Вернее, не сошлись: второй оставил поле боя (а то, что это если не сражение в буквальном смысле слова, то геополитическое соперничество, сомнений нет). Притом что наши записные пропагандисты старались как могли на всех российских госканалах. Они выполняли свой заказ «про Украину», но работали, конечно, не для украинской аудитории, а на создание для внутрироссийского потребления того образа «евроврага», каким его видят на Старой площади.

В эти дни, казалось, не было иной более важной темы для официальной пропаганды, нежели «Как нам уесть развратных европеоидов», вырвав из зловонной пасти наших заблудших славянских братьев. Поминали и «ужасы» экономического порабощения Европой, и коварные замыслы МВФ, и перспективы коллапса украинского ЖКХ и всей украинской экономики от пресловутой «евроинтеграции», и выдвигали при этом порой вполне даже здравые — сугубо экономического плана — аргументы в пользу того, что неумно попросту, невыгодно рвать с Россией. Однако где, кто и когда, если речь идет о Мечте, считал с калькулятором в руках прагматическую пользу или ущерб от своего выбора?

Где в грезах о Мечте, скажите на милость, есть место ценам на газ? Как можно сопоставлять такие вещи, как «будущее наших детей», с тем, какой счет вам выставят завтра в коммунальной жировке?

Нравится ли это нашим телепроповедникам или нет, но Европа ассоциируется в глазах многих обывателей бывших советских республик со свободой, правовым государством, с открывающимися возможностями (пусть даже сопряженными с трудностями) и много с чем еще хорошим, в чем могут убедиться люди, по европам путешествующие. Число украинских гастарбайтеров там как раз в последние годы растет — за счет тех, кто больше не хочет или не может работать в России. То есть Европа — она не только гнездо разврата, обиталище педофилов и гомосексуалистов, как это в последнее время подается нашими телепроповедниками. Которые чем больше клеймят «толерастов», тем больше — вольно или невольно — сеют в нашем обществе звериную ненависть всех ко всем.

С чем ассоциируется Россия в глазах тех же обывателей из соседних стран? С чем таким, о чем они могли бы именно что мечтать в контексте хоть экономико-политической ассоциации, хоть бы просто туристического интереса? Почему даже в странах Балтии, уже вполне хлебнувших негативных последствий евроинтеграции для своих экономик и граждан, нет никакого массового движения за сближение с Россией? Почему из Латвии, Эстонии или Литвы даже люди, говорящие по-русски, не едут к нам на заработки, которые, при благоприятном раскладе, могут оказаться куда выше, чем у сантехника в Лондоне? Потому что таков, увы, образ нашей страны. Потому что, условно говоря, «борьба за Украину», за влияние на постсоветском пространстве — это должны быть примерно те же действия, что и в борьбе за то, чтобы наши талантливые люди не уезжали на Запад, а, напротив, стремились бы к нам те, кто надеется на самореализацию, осуществление своих инвестиционных планов, на возможности организовать свой бизнес и т.д.

Россия должна предстать таким людям как открытая страна с отличным инвестиционным климатом, страна возможностей, которых они лишены дома. И такая политика открытости придала бы мощный импульс нашей стагнирующей экономике.

Но пока Россия предстает как страна, не имеющая привлекательного образа будущего, лишенная драйва, внутренней энергетики, как страна, проедающая свое прошлое, копошащаяся на свалке артефактов этого прошлого и спорящая не о дерзких путях прорыва в будущее, но о «сакральной» трактовке этих артефактов, о неприкосновенности религиозных и еще каких-то чувств, о канонизации уже один раз почти умучивших страну до полусмерти вурдалаков, лежащих рядком на кладбище в самом центре Москвы.

Посмотреть, как подаются новости, связанные с Россией, в западных СМИ — так себе имидж получается. Отсылая к известному анекдоту про «нового русского», что принес сдавать цветные шарики в магазин потому, что «не радуют», можно сказать, что и агентство Ketchum есть, и Russia Today работает уж не хуже «Аль-Джазиры», а все то же — «не радуют».

Вон с тем же сундуком на площади, про который Песков сказал, что там перебор с чувством меры. Что, может, даже и так. Но сколько миллиардов рублей, потраченных на улучшение образа России за рубежом, были, по сути, слиты в унитаз от тех глупых слов, которые напроизносили, гневаясь на «бестактный» и «оскорбительный» сундук всякие патриоты на окладе, которые в последнее время солируют чуть ли не во всех СМИ? Как все уныло-предсказуемо с этим сундуком у русских, подумает иноземный обыватель. Типичная угрюм-бурчеевская реакция получилась, если по-нашему. Неужели нельзя было поизящнее выйти из этой, согласимся даже, неловкой ситуации? То есть, отдавая дань профессиональным русофобам в западных СМИ и в политике, все же нельзя не признать, что куда больший вред наносят стране те, кто в последнее время сделал доминантой информационного фона, исходящего от России, средневековое мракобесие, ретроградство, мрачный и тупой, солдафонский бюрократизм.

Они сделали все для того, чтобы страна в глазах окружающего мира во многом стала вызывающе «немодной», антисовременной, мрачно-неулыбчивой. На этом фоне сенсационным исключением стал ролик хора МВД, исполняющего Get Lucky: какими, оказывается, клевыми могут быть эти русские.

Притом что многие приезжающие в нашу страну люди видят, что маразма и ерунды, конечно, много, но полное средневековье еще далеко не настало. Что хотя мы в рейтингах соседствуем с Нигерией, мы все же не Нигерия. Что у нас остались еще какие-то черты в образе жизни, которые могут показаться привлекательными, даже по отношению к устроенной и благополучной Европе. Ведь неслучайно находится немало экспатов, которые оседают в России и «тащатся» от своего тут существования, где все намного проще, «душевнее», чем в «зарегулированных» европах и америках. Притом что даже консервативные ценности, которые сейчас поднимают на щит пропаганды, вполне можно в хорошем смысле «продавать» (подавать в выгодном для себя ключе). Только знаете, что для этого прежде всего надо? Тут все ровно как в рекламе и маркетинге: продавец должен сам верить в свой «товар». Надо верить в эти ценности самим.

Сравнивая с той же Сирией: вера в правильность политики в отношении режима Асада, чей имидж в мире, казалось бы, убийственный, и последовательность в осуществлении такой политики и принесли дипломатический успех Кремлю. Непонятно лишь, почему в случае с Асадом мы стоим на неких «принципах», а в случае с Юлией Тимошенко, с которой ведь лично ВВП подписывал соглашение, за которое она сидит, мы не можем занять принципиальную позицию (которая встретила бы уважение у многих на Украине), добиваясь ее освобождения, вместо этого пытаясь сторговаться с заведомо настроенным на «кидалово» «партнером», у которого, кажется, уже нет политического будущего.

Сегодня образ нашей страны формируют люди, которые изображают старательных исполнителей высочайшего заказа на штамповку «духовных скреп». Но которые на самом деле предстают для окружающих соседей участниками сумасбродного конкурса воинствующего невежества и обскурантизма. Не только не хочется «интегрироваться» с такой страной, которая совсем не cool, но в своем неуемном мракобесном рвении они делают из нашей страны попросту всемирное посмешище. Именно они, а не бесконечно с пеной у рта «разоблачаемые» ими, вошедшими в транс политического шаманизма, некие либералы и агенты госдепа являются настоящими врагами России. Именно они отталкивают от нас и Украину, и прибалтов, и грузин, и молдаван, и много кого еще в неменьшей степени, нежели тамошние русофобы, стряпающие свою нехитрую политическую карьеру на дешевой спекуляции на постсоветских «антиимперских» комплексах.

Когда «продавцами» «духовных скреп» выступают те, на ком пробы ставить негде, то эффект бывает просто разрушительным.

Еще весной текущего года был проведен симптоматичный опрос — в 39 странах мира — об отношении к разным государствам. Отношение к России оказалось преимущественно плохим: хорошо о нашей стране думают лишь в среднем 36% землян. «Треклятая» Америка имеет положительный образ среди 63% населения других стран. Даже расплодившихся китайцев любят больше, чем нас, — 50% респондентов. В самой Америке перевес «русофобов» был небольшим: 43 против 37% «русофилов». В Канаде, наоборот, 39 против 42%, которые нам симпатизируют. Но как же мы «достали» Европу, чтобы практически везде число имеющих негативное представление о России в полтора-два раза перевешивало число тех, кто ей симпатизирует (кроме греков).

Причем на протяжении всех последних лет образ нашей страны ухудшался. Эта тенденция продолжается. Как могло случиться так, что образ новой России, которая, что бы там ни говорили, в десятки раз свободнее и привлекательнее брежневского «совка», не говоря уже о сталинском ГУЛАГ-лэнде, оказался хуже, чем был у нее «до свободы»? Как, спрашивается, в таких условиях можно выиграть на свою сторону ту же Украину, где еще сравнительно недавно авторитет Путина был выше, чем у любого из местных политиков?

Притом что только в этом году на «имиджевую» работу дополнительно выделено 9,5 млрд руб. Во всем мире открываются всевозможные русские культурные и языковые центры. Что, безусловно, правильное дело. Притом что на деле спрос на русский язык растет сегодня во многих странах Восточной Европы и Балтии. И приходящие на эти курсы люди начинают нас больше понимать, больше симпатизировать нашей культуре и стране в целом. Однако это капля в море, притом даже эта капля бывает сильно подпорчена сопутствующей подобным начинаниями кафкианской бюрократией.

Тот же Евросоюз, проиграв Кремлю «бой при Вильно» за Украину, теперь, скорее всего, обрушит на эту страну десятки всевозможных грантовых, гуманитарных, образовательных, обменных программ. Каковые с нашей стороны по отношению даже к соседям осуществляются в ничтожных масштабах. Наши политики и чиновники закрыты для прессы, они не любят выступать на семинарах и конференциях, предпочитают не общаться с НКО, с общественностью, тем более с представителями зарубежной оппозиции. К примеру, с украинской, которая может прийти к власти быстрее, чем кажется Кремлю. Сколько таких встреч проводят в ходе официальных визитов наши высокие руководители? Почти нисколько. Пусть даже, к примеру, Бастрыкина раз и освистали в Сорбонне. Во второй, в третий раз начнут слушать, если все же есть что сказать. И надо учиться разговаривать, вести диалог, заодно учась слушать и аргументы другой стороны.

Наконец, пора прекратить разнузданную антизападную истерию, под которой у нас подразумевают «укрепление суверенитета» и возврат к истокам. Надо начать восстановление отношений, диалога с Европой и Америкой. Даже если большинство недовольных политикой Восточной Европы (во многом, к сожалению, приватизировавших украинскую политику ЕС) кажутся не вполне вменяемыми.

Мы уже показали всем, как выглядит наша «кузькина мать». Достаточно. Такая истерия контрпродуктивна не только в плане проведения политики модернизации в нашей стране, но и в конкуренции за экономическое и гуманитарное влияние, в том числе в ближнем зарубежье. Потому что чем громче эти истошные вопли всевозможных кургинянов, киселевых и им подобных, тем больше людей выйдет на Майдан в Киеве. Не столько за Европу, сколько против России. А надо бы, чтобы выходили ЗА Россию. Но осажденная крепость еще никогда и ни для кого не была местом, куда хотелось бы попасть тем, кому уже однажды посчастливилось оказаться за ее пределами. Даже если это произошло по нелепой случайности.