Война двух миров

«Конечно, виртуальный мир не возьмет верх над реальным и не перестроит весь мировой порядок, но он сильно усложнит поведение всех — и людей, и государств… Государства начнут проводить две внешние и две внутренние политики одновременно: одну для мира виртуального, другую — для мира физического. И эти политики будут казаться противоречащими друг другу». Это цитата из только что вышедшей в Америке книги двух топ-менеджеров корпорации Google Эрика Шмидта и Джейрда Коэна «Новый цифровой век». Уж не знаю, успели ли прочитать эту книгу специалисты из пиар-агентства Ketchum перед тем, как помогли разместить колонку Владимира Путина — а фактически его обращение к американцам поверх голов их руководителей на тему сирийского кризиса — в газете The New York Times, но эффекта они точно достигли двоякого.

Если почитать отклики на колонку, скажем, на новостном портале Yahoo, то бросается в глаза преобладающая (если не сказать — сильно преобладающая) поддержка читателями идей российского президента. Причем в адрес собственных правителей и политиков они зачастую высказываются примерно так же критически, как высказываются в отношении путинского правительства блогеры какого-нибудь открыто оппозиционного медиаресурса в России. В Америке вообще не любят «большое государство», и это часть той самой «американской исключительности», которую упоминает Путин.

Если же посмотреть на восприятие его статьи американской политической элитой, то оно, как у нас говорят в таких случаях, «неоднозначно».

Так, сенатора-демократа Роберта Менендеса от колонки «тошнило», спикера палаты представителей Джона Бремера она «оскорбила», сенатора-республиканца Джима Инхофа «сделала больным», а давний «заклятый друг» Москвы сенатор Маккейн собрался писать свой резкий «ответ Чемберлену» в англоязычную версию газеты «Правда», на что уже получил согласие ее издателя Судакова. Больше всего, конечно, политиков задел пассаж о недопустимости этой самой «американской исключительности». Они также не сдерживают сарказма в рассуждениях насчет состояния прав и свобод в самой России — это уже как реакция насчет пассажа про то, что бог создал всех равными.

Но ровно так же, скажем, многие простые комментаторы колонки не жалеют сарказма насчет двуличия политики администрации Обамы в свете скандала с разоблачениями Сноудена насчет прослушки всех и вся. Разумеется, тут же пошли публикации насчет «непатриотичной» роли уже упомянутого агентства Ketchum, которое в общем-то за скромные (по российским меркам, где принято в подобных случаях оперировать куда более масштабными бюджетами) $25–26 млн «пиарит» российский режим и его президента, имидж которого в Штатах, созданный ведущими СМИ, как раз даже совсем не «неоднозначный», а вполне себе однозначный. По иронии судьбы Ketchum — это «иностранный агент», его работа подпадает под тот самый закон 1938 года, на который у нас ссылались законодатели в свое время, ограничивая деятельность наших НКО. Ketchum отчитывается перед Минюстом, поскольку лоббирует интересы иностранного государства.

И вот получается, что, с одной стороны, статья Путина стала абсолютным попаданием в точку в смысле завоевания существенной части американского, вообще западного (и не только) общественного мнения по сирийскому вопросу. Однако, с другой стороны, если задаться вопросом, создаст ли она более благоприятный фон (несмотря на в целом благожелательный тон к Америке) для достижения компромисса с США по этой проблеме, то создается впечатление, что Путин сделал сейчас куда больше для сплочения расколотого по вопросу о надобности США влезать в сирийский конфликт конгресса, нежели вся администрация Обамы вместе взятая.

То есть мы в данном случае имеем как бы «две политики» одновременно. С одной стороны, идет довольно ожесточенное противоборство с той же Америкой в сфере пропаганды, пиара в «виртуальном мире». В том числе антиамериканизм взят на вооружение во внутренней политике Кремля. Причем Москва, выдвинув известную инициативу насчет постановки сирийского химоружия под международный контроль, пока набирает очки, даже несмотря на то что вроде бы ассоциируется с поддержкой «кровавого режима» Башара Асада. С другой стороны, ровно в эти же дни Сергей Лавров и госсекретарь Джон Керри отчаянно пытаются договориться в Женеве, чтобы как-то реализовать предложение Путина, которое, объективно рассуждая, могло бы послужить прорывом из кризисной ситуации.

Согласованный ими позавчера документ, учитывая сегодняшнее прискорбное состояние российско-американских отношений, — это, кажется, шедевр дипломатического искусства, беспрецедентная для последних лет договоренность о разоружении, даже при всех таящихся в тексте потенциальных «подводных камнях». Хотя она, увы, не означает, что договорившиеся стороны перестанут друг друга «подставлять» и противодействовать друг другу. Каждый продолжит гнуть свою линию, даже если она будет противоречить достигнутой договоренности и самому духу согласия в действиях двух стран.

Невольно встает вопрос: а что для обеих сторон — России и Америки в лице их руководства — является на сегодня важнее — победа в мире «виртуальном», в мире пропаганды, пиара и ярмарки амбиций или достижение реального урегулирования сирийского кризиса?

Ситуация осложняется тем, что в случае с Сирией мы имеем дело с типичным национально-религиозным конфликтом, характерным для Средних веков или Нового времени, но никак не поддающимся в полной мере методам лечения, практикуемым в веке ХХI. Будь на дворе сейчас стародавние времена Realpolitik, когда не было никакого интернета и вообще влияния сильно осведомленного (и манипулируемого) массового общественного мнения на ход вещей, можно было бы легко представить себе конференцию великих держав где-нибудь в Вене или Париже, где они бы цинично и без лишних сантиментов договорились о совместном подавлении вооруженного восстания (если изначально правящий режим признавался для них как приемлемый), совместной оккупации страны или ее колонизации какой-либо из великих держав. Или же, напротив, на той же конференции все бы сошлись на том, что пусть эти «варвары» убивают друг друга как можно дольше, мол, нам же меньше хлопот.

Но сейчас в подобном политическом цинизме признаваться вроде как не принято, хотя в душах дипломатов, да и в кулуарах переговоров, думаю, подчас подобные оценки как раз очень даже возможны. Сейчас принято соревноваться в миролюбии и миротворчестве.

И это соревнование в условиях, когда между Россией и Америкой нет никакого партнерства, нет согласия по многим принципиальным ценностям, нет осознания того, что мы принадлежим к некоей одной группе держав (условно говоря — «цивилизованных», «христианских», «демократических» и т. д.), может помешать поиску пути предотвращения войны на Ближнем Востоке, расползающейся за пределы Сирии.

Статья российского президента, конечно же, не лишена намерения «уесть» Америку в сфере пропаганды. Главное, чтобы это не являлось в данном случае самоцелью, не превратилось в политику расставления «ловушек» для Обамы, дабы со злорадством наблюдать, как он туда попадает.

В то же время в этой статье прослеживается, объективно говоря, намерение протянуть Обаме руку помощи (что в данном случае, опять же объективно рассуждая, в интересах Москвы — нам не нужна большая война на Ближнем Востоке и приезд оттуда в гости террористов-исламистов на Кавказ). Тот, выступавший в свое время против вторжения в Ирак, явно не горит желанием по полной программе влезать в еще один международный конфликт. В том числе по сугубо экономическим причинам: эскалация войны может ухудшить ситуацию с бюджетным дефицитом, сорвать намечающийся в Америке выход из кризиса. Предлагаемый Москвой вариант дает ему шанс избежать этого.

С другой стороны, Обаму и так многие обвиняют в непоследовательности, «вилянии» в его политике что дома, что за границей, обвиняют в слабости. И вот теперь получается: замахнулся, а не ударил. Слабак. Как говорится, chicken. Да еще пошел на поводу у «авторитарного Путина». С точки зрения многих в американской политической элите, также будет совсем не здорово, если Америку перестанут бояться по этой причине не то чтобы именно Асад, а многие другие подобные ему деятели во всем мире. По такой логике, если не ударить по Сирии, то ее главнейший союзник Иран вообще распояшется, выиграет время на создание ядерной бомбы, и с ним вообще сладу не будет.

По такой логике биполярный мир был куда стабильнее, чем однополярный. Но и нынешний однополярный, в свою очередь, может оказаться в ретроспективе куда более стабильным, чем так называемый многополярный.

Последний вовсе не обязательно станет миром торжества международных институтов типа ООН и международного права, как его сейчас рисуют, а может обернуться миром отсутствия каких-либо авторитетов, действенных аргументов и средств вразумления даже для государств-изгоев. Такой мир на деле может оказаться близким к международному хаосу, лишенным признаваемых всеми понятий, норм и правил, от чего не выиграет никто из тех, кто сейчас ратует за ликвидацию всякого «гегемонизма».

Не только российские политики, но и политики в других странах мира много говорят о международных институтах, общих правилах игры, международном праве. Ну, еще о демократии и правах человека. Но все эти рассуждения, как правило, предназначены лишь для политики внутри виртуального мира пропаганды и пиара. В офлайне все куда сложнее — двулико, лживо, непоследовательно и цинично. Однако, поскольку виртуальный мир со своими законами тотального доступа к любой информации уже никуда от нас не денется, надо как-то все же двигаться по пути сокращения противоречий между тем, что пропагандируется, и тем, что делается на самом деле.

Потому сокрушительные победы в пиаре могут обернуться не менее сокрушительными поражениями «на земле». А неимоверная военная и прочая мощь в физическом мире может обесцениться, превратившись в фикцию, если будет проиграна «виртуальная» борьба за умы людей.