Цивилизация
А в начале месяца пришла новость из Челябинской области: житель поселка Кумысное расправился со своей женой, воспитательницей детского сада, которая за два месяца до этого подала на развод. Он подкараулил женщину возле дома, и в подъезде нанес несколько ударов ножом, от которых она скончалась. У жертвы остались трое детей, в том числе дочь-инвалид. Ранее погибшая обращалась в полицию с жалобами на мужа, — тот не раз избивал ее и угрожал убить. Убийца находился под подпиской о невыезде.
А вот аналогичная новость из Башкирии: 46-летнюю женщину задушил бывший муж, по пути к автобусной остановке. Мимо проходил – дай, подумал, задушу. У погибшей осталось шестеро детей (двое от убийцы).
Знакомые, сожители, мужья или бывшие мужья бьют и убивают своих женщин, а также детей. Женщины, обороняясь или в порыве отчаяния (как сестры Хачатурян, убившие своего отца-насильника), в результате становятся сами виноватыми. Дважды жертвами. Виноватыми они становятся я в том, что наше государство фактически «умыло руки» в борьбе с домашним насилием.
Умыли руки, вернее сказать, депутаты, которые два с половиной года назад приняли закон о декриминализации домашнего насилия. Умывая руки (не хочется говорить – от крови жертв насилия), они полагали, во всяком случае, так они утверждали, что укрепляют родные скрепы. Видимо, имея ввиду Домострой. А также ограждают страну от треклятой ювенальной юстиции. Закон о декриминализации домашнего насилия (побои родственников переведены в разряд административных правонарушения и караются штрафом) был принят Госдумой 380 голосами из 450.
Одна из его главных вдохновителей и инициаторов Елена Мизулина тогда говорила, что закон устраняет «вопиющую несправедливость». Мол, решение о декриминализации побоев в семье даст российским родителям возможность спокойно спать, он «устраняет антисемейные нормы в законодательстве». «Я рада, что новая Дума прислушалась к опасениям родительской общественности и не допустила распространения в России «ювенальных норм», — отметила сенатор Мизулина тогда на своем сайте.
Наверное, с тех пор победители «ювенальной юстиции» спят крепко. Но не вечным сном, как многие жертвы насильников.
И в результате сегодня в России 16 млн жертв домашнего насилия (данные Росстата). Когда потенциальная жертва обращается в полицию, то часто всего она слышит в ответ примерно такое: «Будет труп – тогда и приедем». Иногда жертвам «везет», а насильникам нет. И тогда первые отправляются туда, куда задолго до этого надо было бы отправить вторых: по некоторым исследованиям, до 80% женщин, обвиненных в убийстве, сидят на самом деле за самооборону при домашнем насилии. Иногда даже дело по жалобам на бесконечные побои и возбуждают. Но, как правило, не задерживают насильника. Который может озвереть еще больше. У нас также нет никаких охранных ордеров и предписаний (чтоб не приближаться к жертве насилия на столько-то метров), нет обязательных психологических курсов и программ для насильников, - «вот когда убьете, тогда мы вами и займемся». Это ведь все приметы пресловутой «ювенальной юстиции», а мы за посконный Домострой.
Закон о защите от жертв от домашнего насилия принят в 144 странах мира. Но не в России. Закон о защите детей от насильственных наказаний принят в 56 странах, но России нет и в этом списке тоже.
У нас детей можно пороть, а жен – бить, и даже забивать до смерти. Даже силовики – и те против такой «гуманности», которая облегчает (временно) им работу.
Против декриминализации домашнего насилия высказывался глава СКР Александр Бастрыкин.
В начале июля первое дело из России о домашнем насилии дошло до Страсбурга, и Европейский суд по правам человека вынес первый приговор, который можно считать позором для нашей страны: это значит, что все отечественные правовые механизмы не сработали. Собственно, часть из них была сознательно отключена.
9 июля ЕСПЧ впервые обязал Россию выплатить 26 тыс. евро в качестве компенсации женщине, пострадавшей от домашнего насилия. Валерии Володиной пришлось покинуть Россию из-за преследований молодого человека, от которых ее не смогла защитить родная полиция. Там было все: избиения, в том числе ее беременной, после чего случился выкидыш, даже перерезание тормозных шлангов в автомобиле. Не было только адекватных действий правоохранителей. В Страсбурге сейчас рассматривается еще четыре аналогичных дела, среди которых дело Маргариты Грачевой, жительницы Серпухова, которой муж отрубил руки. После того, как полиция свои руки опустила или даже не поднимала.
Проблема домашнего насилия существует во всех странах. По данным Всемирной организации здравоохранения, каждая третья женщина в мире хотя бы раз в жизни подвергалась насилию, а почти 40% убийств женщин – это убийства, совершенные их партнером-мужчиной. У нас статистика очень разнится. По официальным данным, до декриминализации домашнего насилия с жалобами на него обращалась каждая пятая женщина. Однако после принятия закона в 2017 году число жалоб резко возросло: если, например, в 2015 году по статье «Побои» осудили около 16 тысяч человек, то в 2017 году — более 100 тысяч. Но 90 тысяч из них были лишь оштрафованы.
Женщины стали чаще жаловаться, а не скрывать факты насилия из-за опасений, что «мужика посадят» (жертва и насильник часто продолжают жить вместе, а куда им деваться?). А по некоторым опросам, жертвами домашнего насилия становится чуть ли не половина россиянок.
Кстати, давно уже пора бы перевести жалобы-обвинения в домашнем насилии из разряда частных в разряд общественных, несмотря на то, что кому-то вновь тут начнут мерещиться черты «ювенальной юстиции»: факты избиения детей и женщин в семье – это общественная проблема, а не только данной конкретной семьи. И наконец, нужно исправить «ошибку имени Мизулиной» и принять закон о предотвращении и профилактике домашнего насилия, прописав там все те нормы, которые уже давно применяются в цивилизованных странах, включая полицейские и судебные предписания не приближаться в течение какого-то времени к жертве, иные ограничения прав насильника, предание гласности подобных случаев, постановка на спецучет в правоохранительных органах, перевод обвинений по данным преступлениям из разряда частных в разряд общественных. То есть не «избиваемая жена против мужа», а «Российская Федерация против мужа-насильника».
