Цивилизация
В наше время, когда повестка во многом зависит от рекламы, как выяснилось, можно захватить умы качественным и добросовестным контентом без ухищрений пиар-отдела. Очень отрадно, что многие отечественные зрители узнали о катастрофе и смогли понять уровень трагедии, произошедшей 33 года назад. Более того, многие очевидцы событий даже упрекают создателей в уменьшении ее масштабов.
Такой большой интерес к мини-сериалу объясняется тем, что он возник практически на выжженной земле. Люди впервые увидели на экране серьезное осмысление одной из крупнейших катастроф XX века. Не считать же таковым серию видеоигр от украинских разработчиков или российский фантастический сериал с перемещениями во времени. Люди хотят увидеть, пережить и ощутить все важнейшие события истории своей страны, чего российские деятели киноиндустрии им не дают, а снимают условных «Стиляг», где нет ни единого естественного и реалистичного кадра.
Есть две отечественные картины на тему аварии — «Распад» Михаила Беликова 1990 года и «В субботу» Александра Миндадзе 2011-го. Но при всем желании их нельзя назвать массовыми. Сколько людей, не считая кинокритиков, знает об этих фильмах? «Чернобыль» же привлек к себе зрителя именно доступностью повествования — без каких-либо изысков «для гурманов». Все образы в нем понятны с первого же кадра и эмоционально точны. А когда речь заходит о переосмыслении какой-либо страницы истории, то важнее всего, чтобы его увидели как можно больше людей. Это возможность подумать, вспомнить, взглянуть на события под другим углом. И именно это отечественный зритель увидел впервые.
И, с одной стороны, можно порадоваться и за британцев со шведами, которым удалось великолепно воспроизвести СССР второй половины 80-х годов, и за зрителей, многие из которых узнали, какой ужас произошел в их стране всего лишь три десятка лет назад.
Но во всем этом есть горький привкус — такое кино могли сделать где угодно, но только не в России.
У нас снимают колоссальное количество фильмов на тему Великой Отечественной войны, и, пожалуй, это единственная важная веха в нашей новой истории, которую не боятся переносить на кинопленку. Все же остальное словно находится под запретом. Картины про Афган можно пересчитать по пальцам, про Чечню — и того меньше.
В этом году Павел Лунгин снял «Братство» про последние дни войны в Афганистане, и итог этого начинания известен. Дату премьеры перенесли, количество возмущенных начало расти, посыпались обвинения в антипатриотизме, поклепах на армию и других грехах. Лунгин в какой-то момент предстал чуть ли не сущим дьяволом — и это лишь за то, что запечатлел на пленке свой взгляд на войну, о которой до сих пор доподлинно известно далеко не все.
В этом и заключается беда современного российского общества — раскол слишком велик, и стороны слишком непримиримы. И как следствие, деятели искусства в основной своей массе стараются избегать «опасных» тем. Великая Отечественная — не опасна.
По ней в стране есть консенсус, что и позволяет режиссерам и сценаристам смело браться за очередной проект — будь то тяжелый философский артхаус или же приключенческий боевик по мотивам.
Что касается остальных тем, то сталинисты всегда будут недовольными, верующие — оскорбленными, оппозиционеры — агрессивными и так далее до бесконечности. Досталось и «Чернобылю». Ностальгирующие по СССР обвинили сериал в очернении советской власти, диванные критики все-таки нашли мельчайшие неточности в единичных кадрах, а радикальные патриоты нашли пропаганду Запада.
Только Крейгу Мазину, Йохану Ренку и всему HBO это до лампочки. Им в России не жить и не зарабатывать. И поэтому они безо всяких оглядок снимают именно то, что хотят, и как это им угодно. А зрители без излишнего радикализма в головах — в том числе и отечественные — говорят им «спасибо» за труд и, что самое главное, уважение, которое они проявили к стране, ее гражданам и героям, спасшим миллионы жизней.
Российские же кинодеятели всегда будут браться за такие темы с оглядкой, чтобы не дай бог не обидеть того, кого не надо. А ну как потом не дадут финансирование? Вдруг возник-нут неприятные последствия? А работать и кормить семью надо.
Данила Козловский уже объявил, что снимает фильм о чернобыльской катастрофе, который должен выйти на экраны в сентябре 2020 года. Пока известно, что лента сосредоточится на одном эпизоде — он, к слову, есть в сериале. Речь о трех водолазах, которые пошли на смертельно опасное задание — опустошить барботажные баки для предотвращения страшного взрыва. Картину неизбежно будут сравнивать с сериалом HBO — это очевидно. И сравнения она, скорее всего, не выдержит. Потому что тема опасная, и все углы постараются в ней сгладить.
Американцы много снимали о войне во Вьетнаме, не стеснялись говорить о ней противоречиво и не опасались народного гнева, поскольку авторы были уверены в том, что их рабочие места зависят исключительно от их собственного профессионализма. Они снимали фильмы про убийство Кеннеди, Гражданскую войну и Великую депрессию. Это называется осмысление своей истории, какой бы она ни была.
Фрэнсис Форд Коппола в «Апокалипсисе» критикует высшие военные чины, Оливер Стоун в «Джон Ф. Кеннеди: Выстрелы в Далласе» прямым текстом называет Линдона Джонсона виновником, Брайан де Пальма откровенно говорит о бессилии полиции во времена «сухо-го закона». А «Повелитель бури» Кэтрин Бигелоу, в котором показана вся бессмысленность иракской кампании, получает шесть «Оскаров», включая категорию «Лучший фильм».
У нас в стране тоже снимали и снимают провокационное, неоднозначное и не всегда удобное кино, но в мизерных объемах. Тот же Козловский перед тем, как приступить к съемкам своего «Чернобыля», сто раз подумает, а нужны ли ему «матильдовские» скандалы. Зачем вообще лишний раз мозолить глаза? Почему бы не сделать безопасно? А ведь еще и журналисты набегут. Ведь так? Вот и получится на выходе очередная «Легенда №17».
И именно поэтому «К-19» сняла американка Бигелоу, а в конце июня в российских кинотеатрах пойдет «Курск» датчанина Томаса Винтерберга.
Безусловно, любое государство не любит касаться неудобных тем, и чиновники с политиками всегда будут стараться извернуться, недоговорить, обойти… Но свои же граждане должны иметь собственное мнение или хотя бы пытаться его формировать. Искусство в этом помогает, давая свой субъективный взгляд, — но под разными углами.
А у нас в стране даже на бытовом уровне на любое выходящее за рамки зоны комфорта событие ответ будет один: «Ну вы меня понимаете…»
