Цивилизация
Сама по себе безработица — вещь вполне естественная, присутствует в экономике любого государства. Низкая безработица, на первый взгляд, хорошо. Но и она может оказывать негативное влияние на экономику. В условиях дефицита рабочей силы снижается конкуренция на рынке труда, компании вынуждены увеличивать доходы сотрудников, что повышает инфляцию и отражается на конечной стоимости продукции и делает ее неконкурентоспособной на мировом рынке.
Когда число безработных слишком велико, то на федеральный бюджет ложится большая нагрузка, у правительства не остается средств на развитие экономики и растет число бедных. Кроме того, повышенная безработица сказывается и на доходах граждан, имеющих работу. Действительно, зачем работодателю сохранять высокий уровень зарплаты, если вокруг полно желающих работать и за меньшие деньги? Эти факторы приводят к системному снижению доходов населения, снижению покупательной способности (к слову сказать, за последний год снизилась на 20%) и далее по цепочке к стагнации экономики в целом.
Выходит, что есть некоторый оптимальный уровень безработицы, позволяющий расти экономике и средним доходам населения. В России этот показатель находится в пределах 5–7%.
Все официальные источники, будь то данные Росстата или заявления политиков, говорят, что уровень безработицы в России чуть больше 5% — идеальный показатель, а значит, экономическая и социальная обстановка в стране вполне неплохая. И это, по словам министра финансов Силуанова, в условиях «новой экономической реальности», проще говоря, кризиса. Удивительно, ведь в США с устойчивой экономикой безработица выше — 5,5%, а в Германии и вовсе 6,4%. Давайте разберемся, почему так сложилось и верны ли данные официальной статистики?
Для начала надо разобраться в методиках подсчета безработицы. В нынешних условиях параллельно существует три статистики: регистрируемая безработица, фактическая безработица и неофициальная, приближенная к реальности. Регистрируемая безработица отображает только число граждан, вставших на учет в органах социальной защиты и которые не смогли найти работу на бирже труда. Таких в стране меньше 1 млн, или 1,16% от трудоспособного населения, к которому относятся граждане от 15 до 72 лет. Очевидно, что этот показатель крайне далек от реальности.
Почему россияне не стремятся регистрироваться в качестве безработных? В первую очередь из-за того, что не видят смысла тратить время на бюрократические проволочки ради
получения пособия, которое составляет от 850 до 4,9 тыс. руб. в месяц (в среднем 2,7 тыс. руб., менее трети от прожиточного минимума).
Трудоустраиваются лишь 26–28% обратившихся за помощью. Если человек потерял работу и при этом ему необходимо содержать себя и семью, то тут уже не приходится рассчитывать на копеечное пособие. Люди начинают искать альтернативные неофициальные источники дохода, например частный извоз.
Нельзя сбрасывать со счетов и ментальность. Люди зачастую крайне неохотно меняют область деятельности и получают новые навыки. А на бирже труда могут предложить пройти курсы переподготовки и освоить новую специальность. К примеру, в Европе и США вопрос занятости решается более эффективно. Там назначается пособие по безработице в размере 50–70% от последнего дохода. Высокие выплаты по безработице (а это в среднем более $1 тыс.) кроме поддержания условий жизни дают еще одно преимущество: потерявшие работу активно регистрируются на бирже, что ускоряет процесс нахождения работы.
В России работу чаще ищут по старинке: 66% россиян, согласно опросам Росстата, ищут работу через друзей, родственников, знакомых, лишь 49,4% пользуются СМИ и профильными ресурсами. Разумеется, область поиска с таким подходом ограниченна и результаты — соответствующие.
Расчеты фактической безработицы основываются на опросах населения, проводимых Росстатом. В расчет берутся граждане, которые ищут работу и готовы в течение недели приступить к ней, если будет предложение. Такие исследования тоже далеки от реальности, поскольку никак не могут учитывать скрытую безработицу и подвержены манипуляциям с целью создания положительной оценки макроэкономического положения в стране.
Еще в середине XX века экономист Оукен эмпирическим путем вывел закономерность, согласно которой снижение ВВП на 2% соответствует росту безработицы на 1%. Да, существуют некоторые поправки в зависимости от конкретной экономики, но в целом ситуация вполне справедлива. В 2015 году прогнозируется снижение ВВП на 4%. Как при этом безработица в стране может снижаться, остается на совести Росстата.
Скрытая безработица вообще один из важнейших показателей.
В условиях кризиса, снижающихся промышленного производства и покупательной способности населения, сложностей с доступом к капиталу многие предприниматели вынуждены отправлять сотрудников в долгосрочные неоплачиваемые отпуска, экономя средства на выходном пособии сотрудников. А индивидуальные предприниматели, не имеющие возможности продолжать ведение бизнеса, не закрывают ИП из-за сложности и продолжительности процедуры закрытия и последующего открытия.
Формально сокращение штата в таком виде не сказывается на уровне безработицы, но фактически ситуация становится только хуже.
Ведь, не будучи формально уволенным, невозможно зарегистрироваться на бирже труда и получать какую-либо помощь от государства.
Искусственное создание положительной динамики по безработице помогает поддерживать рейтинги власти в кризисный период. Сейчас число людей, находящихся в подвешенном состоянии, без работы, намного больше, чем годом ранее. Под сокращение в первую очередь идут сотрудники, с которыми проще расстаться без юридических проблем, работающие по договорам гражданско-правового характера, проще говоря, без оформления в штат. Исходя из данных Росстата, по сравнению с началом 2014 года сокращено 14% таких сотрудников.
Одними из основных факторов, объясняющих такую низкую официальную безработицу, являются чрезвычайная гибкость зарплаты и очень быстрый переход населения из статуса занятых в статус неактивных. В отличие от большинства развитых стран, где доходы сотрудников жестко регулируются трудовыми договорами и не имеют потенциала к снижению, в России зарплаты очень гибкие. Очень часто официально устанавливается минимальная официальная зарплата, иногда даже ниже прожиточного минимума. Работодателям даже не надо увольнять людей для сокращения расходов, достаточно урезать премиальную часть зарплаты, которая никак не регулируется трудовым договором.
Формально человек работает, но реально заинтересован в новом месте так же, как и безработный.
А переход к неактивному статусу означает лишь то, что люди перестают искать новую работу, а не то, что они в ней не нуждаются. Исходя из этого, официальную статистику можно рассматривать только как источник информации о соотношении числа безработных в различных сферах.
Кардинальное отличие российской политики на рынке труда от западной в том, что у нас действия направлены на ограничение притока людей в статус безработных, а в Европе и США — на реальное трудоустройство тех, кто находится в этом статусе. Статистику, наиболее приближенную к реальности, можно получить, если вывести средние значения опросов, проведенных различными независимыми организациями. К примеру, авторитетный институт Gallup еще до кризиса называл уровень безработицы в 20%. А в этом году вице-премьер Ольга Голодец заявляла, что занятие 37% россиян неизвестно. С учетом официальной статистики, согласно которой 12% занято в теневом секторе экономики,
реальную безработицу можно оценивать в 25% от трудоспособного населения.
Теперь вернемся к данным Росстата и рассмотрим, где дела с безработицей обстоят лучше, а где хуже. Любопытная картина складывается при рассмотрении показателей среди городского населения и сельского. Процент безработных среди сельского населения в 1,6 раза больше, чем среди городского. Вполне закономерно, учитывая крайне слабую развитость сел и деревень, особенно в отдалении от областных центров. А вот динамика роста числа безработных в городах значительно опережает динамику в селах и деревнях. Так, уровень безработицы в городах с августа 2014 года по август 2015 года вырос на 12%, а среди сельского населения — на 2%. Это может говорить о том, что многие предпочитают заниматься подсобным хозяйством, даже не рассчитывая на официальную занятость. В городе такой возможности нет.
Сильнее всего от отсутствия работы пострадали граждане, ранее занятые в обслуживании. Лидерами (в плохом смысле) здесь стали области торговли, гостиничного и ресторанного бизнеса. На них приходится 18,5%, по официальной статистике. Покупательная способность населения в 2015 году снизилась в среднем на 20%, а по некоторым продуктам — почти на 50%, и люди просто вынуждены отказываться от всего, без чего можно обойтись: походы в рестораны, поездки на отдых. Также в группе риска обрабатывающая промышленность (14,5%), финансовый сектор и транспорт. У двух последних показатели около 10%. Традиционно хорошо себя чувствует лишь нефтедобывающая отрасль: сохраняющаяся рублевая выручка позволяет ни в чем себе не отказывать и сохранять число рабочих мест на прежнем уровне. Безработица в данном секторе составляет лишь 2,1%.
Среди регионов в худшую сторону выделяется Кавказ. Это давно не новость, но показатели «выдающиеся». К примеру,
в Ингушетии к занятым относятся лишь 49,4% экономически активного населения, или примерно каждый четвертый житель республики. А уровень безработицы там почти 30%.
Другая крайность — Москва и Санкт-Петербург. Уровень официальной безработицы в этих городах составляет фантастические 1,5 и 1,4% соответственно.
Если все оставить как есть и пустить на самотек, то страна еще очень нескоро придет к нормальному состоянию. Большинство мер, принимаемых государством, игнорирует проблему занятости. В самом деле, зачем ею заниматься, если официально у нас безработица у нижнего края уровня естественной безработицы.
Эксперты Института актуальной экономики занимались данным вопросом и считают, что сейчас, как никогда ранее, актуальна переориентация деятельности правительства на внутриэкономические вопросы. Крупные предприятия, сократив число работников, адаптировались к новым условиям и не будут расширять штат. Им выгоднее повышать производительность труда. Наиболее перспективное направление — это создание новых рабочих мест, развитие малого и среднего бизнеса, в том числе увеличение числа самозанятых, то есть индивидуальных предпринимателей. Для развития этих секторов экономики в первую очередь правительство должно создать подходящие условия: обеспечить бизнес гарантиями, долгосрочными и недорогими кредитами, избавить от необоснованных проверок.
Малый и средний бизнес необходимо обеспечить рынком сбыта — например, можно обязать все крупные предприятия совершать часть закупок у мелких предприятий.
В России на данный момент такая обязанность есть только у госкомпаний, но для эффективного развития малого и среднего предпринимательства (МСП) форма собственности крупного бизнеса не должна иметь значения. Подобная система уже давно отработана и хорошо себя зарекомендовала в США. Там любое крупное предприятие обязано совершать не менее 23% закупок у МСП. Но действовать надо системно и аккуратно. Необдуманное применение «кнута» приведет к тому, что прежние поставщики будут создавать мелкие дочерние компании или дробить основное производство. В результате формально нормы будут выполнены, но реальных изменений не будет.
Просто рост числа малых и средних предприятий даст ограниченный эффект, обязательно надо повышать их качество, стимулировать рост числа сотрудников. Для этого можно создать простую и прозрачную систему понижающих и повышающих коэффициентов для расчета налогов, применяемых в зависимости от численности штата компании, от региона, в котором работает предприятие, от выбранной отрасли. Эти меры помогут привлекать инвестиции и предпринимателей в моногорода, сильно страдающие от финансовых проблем градообразующих предприятий, помогут увеличить число занятых в МСП и снизить безработицу в стране.
А развитие мирных внешнеполитических отношений приведет к росту иностранных инвестиций в Россию. Сейчас у нас сложились уникальные условия:
стоимость производства в большинстве отраслей стала ниже, чем в Китае.
Есть отличный шанс отобрать часть рынка у азиатских компаний, наполнивших своими товарами весь мир, и создать тысячи рабочих мест.
Автор — директор Института актуальной экономики
