Цивилизация
Казалось бы, пик противостояния пройден и война осталась позади – «Новороссию» как проект официально закрыли, переговоры идут в штатном режиме, Россия в каждом мидовском заявлении настойчиво возвращает Донбасс Украине…
При этом премьер-министр Украины Арсений Яценюк заявляет о начале ополчением полноценной военной операции, а из-за обстрелов в Донецке пострадали 60 мирных жителей. Настораживает и сообщение агентства Reuters о том, что у границы с Украиной Россия собирает мощную группировку войск.
Непрекращение огня – не причина, а скорее следствие отсутствия долгосрочного решения донбасского вопроса, конструктивного мирного консенсуса, точки отсчета новой жизни для региона.
Становится все очевиднее, что перемирия, достигнутого на вторых переговорах в Минске, уже совсем не достаточно.
Обе стороны, уверенные в своей правоте, идут на обострение, переходят на язык ультиматумов. Вопрос в том, кто оценивает ситуацию и свои силы адекватнее.
Украина понимает, что в глазах Запада за любое обострение в Донбассе ответственна будет Россия и что именно она понесет за это политическое наказание. В июне Евросоюзу как раз предстоит решить вопрос о продлении или снятии санкций с нашей страны. В случае обострения американцы действительно могут начать поставлять Украине оружие и ужесточить антироссийские санкции. Игрой на нервах России выглядит и недавнее назначение Саакашвили на пост губернатора Одесской области – именно там, где год назад случился пожар в Доме профсоюзов.
Россия тоже не прочь продемонстрировать силу, почти беспрерывно проводя военные учения в Ростовской области и наращивая военные расходы.
Минские соглашения, положившие начало нынешнему уязвимому перемирию, все время норовящему сорваться в войну, судя по всему, не годятся для того перемирия, которое должно перейти в мир.
Большинство пунктов этих соглашений носят тактический характер. Основных стратегических и наиболее спорных — два. Первый — Киев настаивает на полноценном контроле государственной границы с Россией со стороны нынешнего правительства Украины. Сейчас порядка 500 км российско-украинской границы контролируют ополченцы. Собственно, укреплять границу с Россией украинцы уже начали. Крепостная пограничная стена в XXI веке, конечно, выглядит анахронизмом (не меньшим, правда, чем ров с российской стороны), но, судя по всему, стране просто физически не хватает людей для охраны границы.
Второй момент — статус Донбасса в случае, если он вернется в состав Украины, и выборы на этой территории. ДНР и ЛНР при поддержке Москвы требуют прописать особый статус этих республик в конституции Украины, вписав туда в качестве ключевого элемента децентрализацию страны. Однако в Киеве ситуацию видят иначе. Спустя месяц после переговоров в Минске президент Украины Петр Порошенко подписал одобренные Верховной радой поправки в закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей». Согласно обновленной версии документа, в Донбассе должны быть проведены местные выборы, но только в соответствии с украинским законодательством (по которому ДНР и ЛНР являются «террористами»), и лишь после этого в силу вступит особый порядок самоуправления на территориях ДНР-ЛНР. Как сообщил во вторник участник переговоров с украинской стороны Виктор Медведчук, ознакомившийся с проектом новой конституции страны, никаких реальных полномочий для Донбасса там не предусмотрено и все выглядит как «профанация».
И как тут найти компромисс? Самым доморощенным стратегам понятно, что тот «особый статус» с изменением конституции Украины, на котором настаивает Россия (то есть выборы руководителей республик, ориентированных на взаимодействие с российскими, а не украинскими властями), делает практически невыполнимым и пункт о полноценном контроле над границей в районе ДНР-ЛНР.
Кто ее будет контролировать? Ополченцы? Но тогда украинцам придется строить еще одну стену — уже на границе Украины и Донбасса, что мало похоже на территорию в составе Украины, скорее на отрезанный ломоть.
Кстати, даже искренне симпатизирующие Порошенко европейские эксперты советуют ему так и сделать — «отрезать» ДНР и ЛНР от Украины, перестать биться за эту практически разоренную территорию, обескровливая остальную страну, признать ее временно оккупированной и спасать страну от экономического краха. Беженцев, желающих переехать на Украину, — принять, мечтающим жить в России или остаться в Донбассе — не мешать. В данном случае именно этот шаг, по их мнению, и будет истинным патриотизмом — ради живых, а не ради мертвых, которые неизбежно погибнут в новых военных действиях.
Фактически Донбасс и так уже отделен от Украины с помощью военных укреплений и заграждений, и относятся к нему как к другой стране. А лидер президентской фракции в Раде Юрий Луценко открытым текстом говорит, что Украина должна ввести полную блокаду оккупированных территорий.
Казалось бы, именно этого и добивались ополченцы: стать полностью независимыми от новых киевских властей. Вот только порадует ли такой расклад Россию сегодня, далеко не очевидно — при нем на первое место выходит вопрос, кто будет кормить и восстанавливать Донбасс? Ни Киев, ни Москва, судя по всему, этого вовсе не жаждут. Парадоксальным образом новые бои между силовиками и ополченцами идут уже не за «освобождение Донбасса», а за то, чтобы он оставался частью Украины, но на российских условиях.
Но если вопрос лишь в том, кто будет платить, то можно предложить сделать это на паях, всем, так сказать, миром. Так же, как воевали.
В любом случае этот или любые другие варианты надо обсуждать, если вторые мирные минские соглашения забуксовали.
Компромисс — это не когда одна сторона душит другую, а когда на уступки идут все. Проблема в том, что современные российские и украинские политики сегодня явно не готовы его искать. Вот и строят стены и рвы. И все чаще постреливают.
