Цивилизация
«Я официально заявляю, если без вашего ведома [обращаясь к руководителям силовых структур Чечни] на вашей территории появляется, не имеет значения – будь москвич или ставропольчанин, – открыть огонь на поражение. С нами должны считаться… Мы не имеем права элементарно выезжать на территорию Ингушетии и проводить против экстремистов и террористов мероприятия. Если вы хозяева своей территории, то должны контролировать. Хватит. Нас унижали, оскорбляли. Мы не для этого принимали Конституцию РФ, чтобы нас убивали»…
Это яркое выступление Кадырова показали в эфире телеканала «Грозный.ТВ», так что сослаться на то, что его неправильно поняли или интерпретировали журналисты, будет сегодня труднее. Правда, губернатор Ставрополья уже заявил о том, что слова Кадырова неверно интерпретировали.
Разобраться, что сегодня происходит на территории Чеченской Республики, обычному человеку непросто. На российские телеканалы Кадыров попадает, как правило, или со словами уважения к Путину, или угрожая его врагам, или с репортажами о том, как хорошеет и расцветает Чечня.
Однако, судя по эмоциональным заявлениям самого главы Чечни, которые время от времени прорываются сквозь эту телекартинку, возникает ощущение, что не все так благополучно в республике, где всего шесть лет назад отменили режим контртеррористической операции.
Так, в декабре, вскоре после уничтожения террористов в Доме печати, Кадыров сказал, что прошли те времена, когда родители не отвечали за поступки детей. После чего в республике случилась серия пожаров в частных домах.
На пресс-конференции Путина в ответ на вопрос Ксении Собчак, не нарушает ли Кадыров своими заявлениями Конституцию РФ, президент высказал мнение, что этим «эмоциональным высказыванием» главы Чечни могли воспользоваться «неизвестные люди в масках», так как личности тех, кто совершил поджоги, не установлены.
В четверг адвокаты детей убитого политика Бориса Немцова потребовали у следствия допросить ряд высокопоставленных чиновников Чечни, в том числе самого Кадырова, депутата Госдумы Адама Делимханова, заместителя командира батальона «Север» Руслана Геремеева, командира батальона «Север» Алибека Делимханова и члена Совета Федерации Сулеймана Геремеева.
Но могут ли в принципе состояться такие допросы – большой вопрос. Следователи по делу Немцова до сих пор не могут установить местонахождение главного свидетеля по делу Руслана Геремеева, которого должны были задержать и допросить еще в марте по указанию из Москвы, однако в Чечне по неизвестным причинам не выполнили это поручение. По сведениям СМИ, Геремеев недавно покинул Чечню, спокойно выехав в Абу-Даби.
И вот новое заявление Кадырова о том, что только по согласованию с главой республики федеральные силовики могут проводить свои операции «на нашей территории». Напоминая, что «времена 2000-х прошли», глава Чечни фактически призывает вернуться в «лихие 1990-е», когда регионы брали столько суверенитета, сколько могли, а местные силовики куда быстрее находили общий язык с бандитами, чем с властью. В то время как в Москве часто вообще не имели полной картины того, что происходит в субъекте.
По ряду республик сегодняшней России вновь складывается то же впечатление: они живут абсолютно своей жизнью, имеют свои законы и нормы поведения и лишь формально сохраняются в федерации.
Глава региона признается в любви к президенту, но фактически игнорирует другие институты федеральной власти, включая силовые. «Я пехотинец верховного главнокомандующего. Если мне дадут приказ, я его выполню на все 100%. Надо будет уйти — уйду, умереть я тоже готов. Поэтому противопоставлять Кадырова президенту просто смешно», — заявил в четверг Кадыров уже после резонанса вокруг его эфира на «Грозном.ТВ».
Отношения Москвы с Грозным – вообще крайне деликатная тема. Деньги из бюджета страны в обмен на спокойствие в республике, абсолютную лояльность федеральному центру и полную свободу устанавливать в республике собственные законы жизни – примерно так выглядели все последние годы неформальные договоренности властей с лидерами Чечни.
Однако потом ситуация начала меняться. Происходить это стало еще до убийства Бориса Немцова. В неформальных разговорах и высокопоставленные гражданские чиновники, и представители силовых ведомств стали аккуратно говорить о непростых отношениях Москвы с представителями южной республики. Силовики стали жаловаться, что, даже имея информацию о фактах неправовых действий, они ничего не могут предпринять, поскольку «сверху» идет команда не реагировать.
Но особенно интенсивно подобные разговоры пошли после убийства Бориса Немцова. Врученный президентом орден главе республики многие истолковали как знак прежде всего истеблишменту: к награжденному не приближаться, его позиции сильны и не подлежат пересмотру. Вместе с тем ходили разговоры, что федеральные власти собираются напомнить лидеру республики, что его компетенции действуют только в пределах региона и на другие российские территории не распространяются.
Возможно, кстати, что-то подобное и прозвучало, потому Кадыров так резко и отреагировал на последнюю операцию ставропольских силовиков, которые «залезли» на «его» территорию.
С другой стороны, активность лидера республики в последние месяцы действительно возрастает: это и его заявления, и огромный митинг, прошедший зимой в Грозном и поразивший даже ряд прагматичных федеральных чиновников.
Рано или поздно Кремлю придется на все это реагировать. Но как? Выделять еще больше денег? Согласиться с тем, что «чужим» вход на территорию Чечни запрещен? Однако в республике уже, по сути, выстроена своя жизнь, отличающаяся от других регионов страны. На улицах практически невозможно встретить женщину с непокрытой головой, многие вывески на чеченском, а в магазинах практически запрещена продажа алкоголя.
Стремление установить личные крепкие отношения с президентом поверх всех других можно обнаружить не только у главы одной республики, это мечта едва ли не всех губернаторов и глав регионов. Ведь главное в действующей политической системе – заручиться поддержкой одного человека. Это почти гарантирует и пост, и победу на выборах, и карьеру в будущем. Главное – не увлекаться превышением компетенций и следить за социальным спокойствием в регионе.
Но есть и другой аспект этой темы: насколько в принципе тот или иной регион может, формально пребывая в РФ, закрыться от любых федеральных институтов власти, общенациональных принципов жизнеустройства и чем это может грозить как стране в целом, так и Москве? Ведь тогда часть субъектов РФ могут стать этакими закрытыми для чужих королевствами, о которых никто ничего толком не будет знать. В том числе и о том, что там в реальности происходит.
Это отсутствие информации и совершенно непрозрачные правила игры могут стать действительно опасными. Не меньше, чем в свое время был опасен «парад суверенитетов».
