Цивилизация
Казахстан
Главный и ключевой партнер России по СНГ без сомнений Казахстан. Ось Москва — Астана является своеобразной «силовой линией», вдоль которой выстраиваются все идеологические и сущностные «скрепы» евразийской интеграции. «Духовным отцом» ее является елбасы (национальный лидер — официальный титул, который носит нынешний президент Казахстана) Нурсултан Назарбаев.
Еще пару недель назад казалось, что этот искушенный политик готов выступить в роли посредника в отношениях между Москвой и Киевом. Из Астаны сообщали о многочисленных телефонных переговорах Назарбаева с президентом Обамой, канцлером Меркель, премьер-министром Кэмероном, другими мировыми лидерами, в которых звучали слова елбасы о необходимости соблюдать принципы территориальной целостности и международного права при решении всех спорных вопросов в двухсторонних отношениях.
Казахстану есть чего опасаться: северные и восточные области страны, оказавшиеся в ее составе в результате административно-территориального деления советских времен и населенные преимущественно русскими и русскоязычными, также могут оказаться «славянским шкафом», который Москва в один прекрасный день может захотеть «вернуть»
Уважение по отношению к занятой Астаной позиции по крымскому вопросу определялось еще и тем, что Казахстан, равно как Украина и Белоруссия, были объектами Будапештского меморандума 1994 года. В соответствии с ним, напомним, ядерные державы Россия, США и Британия гарантировали Астане, Киеву и Минску сохранение территориальной целостности и национального суверенитета в обмен на их отказ от ядерного оружия. Стоит заметить, что Казахстан сделал это добровольно в отличие от Украины, подвергавшейся сильному давлению США.
Выступая на днях в Гааге на саммите по ядерной безопасности, Назарбаев еще раз напомнил, что «крайне важно неукоснительное исполнение ядерными державами всего комплекса взятых обязательств». В то же время он отметил, что причина нынешнего кризиса глобальной безопасности — в «отсутствии политической воли положить конец практике «двойных стандартов» и выборочному применению международного права». Эта реплика может сегодня в равной степени быть адресована как России, так и Западу.
Назарбаев отметил, что Украина должна вернуться в правовое поле, «избрать законного президента, парламент и легитимное правительство, затем на этой основе провести мирные переговоры и совместно выйти из сложившейся ситуации». Впрочем, с кем «провести мирные переговоры», елбасы не указал.
МИД Украины 27 марта ответил на выступление в Гааге президента Казахстана дипломатической нотой с «выражением обеспокоенности» его позицией, которая «является неприемлемой для украинской стороны». В Астане выразили «недоумение» по этому поводу, объяснив появление украинской ноты «эмоциями, а не здравым смыслом». На следующий день, после переговоров в МИД Казахстана с представителями посольства Украины в Астане стороны договорились не продолжать конфронтацию и «любые последующие действия решать цивилизованным путем.
Так или иначе, но до казахстанского посредничества дело и не дошло. 18 марта, в день, когда Путин подписал договор о присоединении Крыма к России, МИД Казахстана выступил с заявлением: в Астане «восприняли прошедший в Крыму референдум как свободное волеизъявление населения этой автономной республики и с пониманием относятся к решению Российской Федерации в сложившихся условиях». Фактически это стало признанием включения Крым и Севастополя в состав России, хотя оно и было названо лишь «решением РФ».
Причины столь скорого «усыхания» миротворческого потенциала Астаны могут объясняться двояко.
Возможно, Назарбаев получил лично от Путина некие гарантии, что «крымский метод» собирания русских земель к Казахстану применяться не будет.
Вероятность этого, честно говоря, не кажется высокой, ведь данные обещания Назарбаеву могут быть отозваны, если его преемником окажется менее любезный Москве политик, а во-вторых, мартовская кампания России в Крыму показала, что ее обещания недорого стоят.
Дело, очевидно, в другом. Астане деликатно, но твердо дали понять: в ее посреднических услугах не нуждаются. Сам по себе крымский вопрос в Москве решили буквально в несколько дней, посредничать в диалоге России и Украины нужды не было. Остальная геополитика обсуждалась напрямую между Москвой и Вашингтоном и немного с Берлином — тут даже Брюсселю места и времени немного доставалось.
Активность Назарбаева в стремлении выступить серьезным рефери кроме всего прочего «стреножена» его участием в подготовке к подписанию договора об образовании Евразийского экономического союза, которое должно состояться в конце мая в Астане.
Откровенно позиционировать себя в качестве оппонента Кремля Аккорде сегодня не с руки еще и потому, что дестабилизация внутриполитической ситуации в Казахстане вполне по силам российским политическим и прочим структурам. Стоит только вспомнить, как болезненно отозвались там на очередные провокационные призывы Жириновского создать Среднеазиатский федеральный округ России с центром в бывшей российской военной крепости Верный — ныне город Алма-Ата.
Киргизия
Позиция властей Киргизии изложена в двух заявлениях МИДа этой страны. В первом из них, от 11 марта, дана жесткая оценка заявлениям Виктора Януковича, сделанным тем на пресс-конференции в Ростове-на-Дону. «Не может быть легитимным президент, полностью потерявший доверие своего народа, де-факто утерявший президентские полномочия и, более того, сбежавший из своей страны», — говорится в заявлении киргизского МИДа.
Разумеется, эти оценки Януковича являются проекцией отношения к бывшим президентам Киргизии Аскару Акаеву и Курманбеку Бакиеву, свергнутым в 2005 и 2010 годах и бежавшим, соответственно, в Россию и Белоруссию. В отличие от Януковича Акаев и Бакиев отреклись от власти, что способствовало легитимации новых киргизских властей. Но выступление беглого украинского президента, правление которого Бишкек назвал «коррумпированным», дало возможность киргизскому руководству еще раз подчеркнуть справедливость революционного решения вопроса о власти, переставшей отвечать «народным нуждам».
Отчасти такой взгляд на реальности подтвердил и президент Белоруссии Александр Лукашенко в своем интервью 28 марта Савику Шустеру: «…Важны опять же прецеденты. Совсем недавно, несколько лет назад, в Кыргызстане произошли те же события. Странно, но официально убито было почти столько же, где-то 100 – 107 человек. Стреляли снайперы. Всё это было, как сейчас в Украине. И что? Собравшись в СНГ, мы все официально заявили о том, что это был переворот, неконституционный захват власти. Мы это записали, формализовали, это де-юре прозвучало. Ну и что? Мы сегодня сидим за одним столом, принимаем решения с той властью, которая таким же образом пришла, с теми людьми, которые таким же образом взяли власть в Кыргызстане. Чем отличается ситуация в Украине? Абсолютно аналогична…»
В заявлении от 20 марта МИД Киргизии проявил чудеса дипломатической эквилибристики, чтобы избежать прямого признания факта присоединения Крыма к России, с одной стороны, и не позволить трактовать это заявление как осуждение этого факта — с другой: «…Результаты референдума в Крыму от 16 марта текущего года представляют собой волеизъявление абсолютного большинства населения автономной республики. И это тоже объективная реальность, какие бы полярные оценки ни давались этому референдуму».
Комментируя позицию своего МИД, президент Киргизии Алмазбек Атамбаев подчеркнул, что Бишкек признал только сам факт проведения референдума и участия в нем подавляющего большинства граждан, а новую власть в Киеве признает де-факто.
Атамбаев может позволить себе определенную фронду по отношению к Москве, поскольку не без основания считается лояльным к ней лидером, выполнившим свое главное обязательство, — убрать с территории Киргизии американскую военную базу «Манас».
Что касается российской военной авиабазы в Канте, в 20 километрах от Бишека, то 21 марта российский посол в Киргизии Андрей Крутько заверил, что расположенные там силы не могут быть использованы во внутренних конфликтах страны.
Кроме того, и это должны понимать в Москве, Атамбаев вынужден считаться с существующими антироссийскими настроениями в своей стране, где серьезно опасаются быстрого вступления Киргизии в Таможенный союз. Этот шаг грозит новым социальным взрывом, что в киргизских условиях чревато и новой сменой власти. Сегодня, в преддверии вывода американских войск из Афганистана, подобная дестабилизация определенно не в интересах России.
Таджикистан
Официально свою позицию по Украине власти Таджикистана избегают формулировать до сих пор. В ходе визита в Москву в конце первой декады марта главы таджикского МИДа Сироджиддина Аслова лишь Сергей Лавров обмолвился о «единой позиции России и Таджикистана по Украине». Его таджикский коллега прямо на этот счет не высказался, ограничившись лишь выражением «беспокойства относительно ситуации в Украине». Еще он заметил, что Таджикистан «в первые годы независимости имел горький опыт таких политических конфликтов».
В дни, когда Крым входил в состав России, в Душанбе с визитом находилась спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Встречаясь со всеми таджикскими начальниками, в том числе с президентом Эмомали Рахмоном, и излагая им российский взгляд на события, ни от одного из них она не дождалась публично выраженной поддержки «крымской кампании» Москвы.
Возможно, позицию Душанбе в какой-то степени выразил лидер Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири. «С точки зрения законов этот факт сложно принять, — сказал он в интервью ВВС по поводу присоединения Крыма к России. — Но мы понимаем, что международное право — это право сильнейших. В данном случае Россия является одним из мировых центров, поэтому, даже не принимая де-юре результатов референдума в Крыму, всем придется работать с реальностью».
Осторожность официального Душанбе можно объяснить дислокацией в Таджикистане 201-й российской военной базы (РВБ) — самой большой в Центральной Азии. История «возвращения» Крыма в лоно Москвы силами «вежливых» вооруженных людей учит быть внимательным.
В конце концов никто точно не может сказать, какой приказ получит командующий 201-й РВБ, если его московское начальство сочтет, что правящий в Таджикистане режим угрожает интересам российских соотечественников и прочих русскоязычных в этой стране. И неважно, что таких людей в Таджикистане осталось совсем немного — большинство уехали оттуда в лихую годину гражданской войны в начале 1990-х.
Узбекистан
Ташкент — самый строптивый партнер России в Центральной Азии — долго хранил молчание по украинскому вопросу. Только 4 марта появилось заявление информагентства «Жахон» при узбекском МИДе, в котором выражалась «глубокая тревога и обеспокоенность» тем, что события на Украине могут создать «реальные угрозы суверенитету и территориальной целостности» этой страны.
Спустя три недели эта позиция была подтверждена и усилена уже в заявлении самого МИД Узбекистана, в котором, ссылаясь на Устав ООН, Ташкент призывал «воздерживаться в международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства». Узбекский МИД призвал Москву и Киев к «проведению прямых двусторонних переговоров для поиска взаимоприемлемого компромиссного решения возникших проблем».
В этом заявлении нет ни слова не только о признании реальности факта вхождения Крыма в состав России, но и о проведенном в Крыму референдуме или о признании права наций на самоопределение. Таким образом, официальный Ташкент постарался избежать даже косвенного намека на «понимание» им действий Москвы по защите прав своих соотечественников в Крыму.
Чем объясняется столь жесткая позиция Узбекистана, а точнее его президента Ислама Каримова? Ну, во-первых, как представляется, традиционным дефицитом доверия Ташкента к бывшему «старшему брату». Во-вторых, многолетним дискомфортом от расположенной по ту сторону границы с Таджикистаном 201-й РВБ. Стоит напомнить, что именно этот фактор заставил Каримова в 1999 году отказаться от продления участия Узбекистана в системе Договора о коллективной безопасности СНГ, тогда еще называвшегося Ташкентским (он был подписан в Ташкенте 15 мая 1992 года). В-третьих, надо иметь в виду, что Узбекистан имеет такие же сложные отношения с Таджикистаном из-за проведенного при советской власти административно-территориального разделения, как и Украина с Россией.
Если передача Хрущевым 60 лет назад советской Украине Крыма воспринималась большинством россиян как «историческая несправедливость», то похожей выглядит история с включением в состав Узбекистана почти 90 лет назад древних Самарканда и Бухары, которые в восприятии значительной части таджикской элиты являются «историческими таджикскими центрами».
Учитывая, мягко говоря, сложные личные отношения между нынешними лидерами Узбекистана и Таджикистана и вспоминая сделанные несколько лет назад высказывания таджикского президента о том, что мы обязательно «вернем себе Самарканд и Бухару», трудно отделаться от мысли, что «крымскую кампанию» в Ташкенте проецируют на свои проблемы в отношениях с соседней страной.
Туркмения
Ашхабад, вот уже почти десять лет являющийся ассоциированным членом СНГ, так же как и Киев, отказавшийся подписать Устав Содружества, ни шепотом, ни звуком не отреагировал на события вокруг Украины и тем более на «возвращение Крыма».
Государственная пресса и ТВ — а других там нет — хранят полное молчание о событиях на Украине. Власти опасаются, что «бацилла Майдана» окажется заразной и с некоторым напряжением ждут возвращения к началу лета туркменских студентов, обучающихся в украинских вузах, коих там не менее 15 тыс., только по официальным данным.
«Защита русских и русскоязычных», ставшая предлогом для осуществления Москвой быстротечной крымской кампании, не может не стать головной болью для Ашхабада: в Туркмении ныне проживают несколько десятков тысяч российских соотечественников — апатридов, имеющих двойное, российско-туркменское гражданство.
Однако Ашхабад не признает за жителями Туркмении второе, российское гражданство, полученное ими после июня 2003 года, когда туркменское руководство в одностороннем порядке денонсировало соответствующее соглашение с Россией.
После августовской войны России с Грузией в 2008 году туркменские вооруженные силы получили внезапный приказ провести военные учения в западном регионе страны, у берегов Каспия. Так, на всякий случай. В этом году, впрочем, пока ничего подобного отмечено не было.
Казахстан и Узбекистан воздержались при голосовании 27 марта на Генассамблее ООН по резолюции, в которой состоявшийся 16 марта референдум в Крыму назван незаконным. Таджикистан, Киргизия и Туркмения от участия в голосовании уклонились.
Как сообщает агентство Reuters со ссылкой на анонимных дипломатов в ООН, Россия «угрожала» некоторым государствам, в частности, Киргизии, Таджикистану и Молдове, чтобы те не голосовали в поддержку резолюции.
Согласно дипломатам, угрозы не носили конкретного характера. Однако было ясно, указывает Reuters , что в ответ на голосование, которое ее не устроит, Россия готова изгнать трудовых мигрантов, остановить поставки природного газа или ввести торговые санкции.
Сотрудник представительства России в ООН заявил: «Мы никогда никому не угрожаем. Мы просто объясняем ситуацию», сообщает Reuters, указывая, что дипломаты Киргизии и Таджикистана не ответили на просьбу о комментариях.
Автор — политолог, эксперт по Центральной Азии
Вторую часть анализа реакции лидеров стран СНГ на крымскую кампанию России читайте завтра в рубрике «Дискуссия»
