Цивилизация
Блестящий анализ российской политики в украинском вопросе, данный Федором Лукьяновым в колонке «Перестройка 2014», адресован в первую очередь западным партнерам Москвы. Возможно, это поможет им избавиться от иллюзий относительно истинных намерений российского руководства в решении этого вопроса. Но чем определеннее суждения и яснее выводы автора, тем больше хочется уточнить некоторые из них, а в случаях, когда нет возможности их оспорить, — ужаснуться.
Начну с главного для меня. Вчитываясь в авторскую трактовку причин крайне решительного настроя Москвы, я обнаруживаю уверенность политолога в том, что «российское руководство небезосновательно полагает, что от Украины все давно устали и в ее будущее мало кто всерьез верит».
Если такое утверждение — знание, а не собственная оценка «украинской» мотивации федеральных властей (думаю, оценкой здесь звучит лишь слово «небезосновательно»), то это катастрофа. Ни больше ни меньше. Понимать такое знание следует однозначно: в Москве исходят из того, что Украине не избежать в обозримой перспективе нового раздела. Следовательно, бессмысленно стремиться — даже на уровне риторики — к укреплению государственности ближайшего соседа России, одной из крупнейших стран Европы. И если есть о чем говорить с западными партнерами, то лишь о параметрах и сроках будущего территориального передела Украины.
Боюсь, именно из такой будущей постановки «украинского вопроса» исходят российские руководители, подогревая центробежные тенденции на Украине. Иначе не посмел бы вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский так откровенно излагать сценарий неизбежного и выгодного для России «раздербанивания» Украины, как он делал в прямом эфире Первого российского телеканала поздним вечером 16 марта, после окончания крымского референдума.
Согласно лидеру ЛДПР, все западные и юго-западные области Украины, вошедшие в ее состав в результате Второй мировой войны, должны быть возвращены Польше, Венгрии и Румынии, восточные области, исконно русские земли, должны отойти России, а собственно Украине отойдут центральные территории, Киев и окрестности.
Да, разумеется, на днях президент Путин однозначно заявил, что Россия не строит планов по аннексии юго-восточных и восточных областей Украины и заботится лишь о защите прав своих соотечественников, живущих в этих областях. Однако в 2005 году Владимир Путин так же говорил и о невозможности «вернуть Крым» в состав России…
Конечно, говорят нам, ситуация нынче изменилась кардинально, и мы не можем не откликнуться на призыв подавляющего числа крымчан взять их в состав России. Но кто даст гарантию, что вдохновленная победой в Крыму «русская Реконкиста» в других местах бывшего СССР не «вынудит» Москву принять аналогичные «крымским» решения.
Надо ли объяснять, что это означает начало неизбежного сопротивления таким планам, в том числе вооруженного, на всех, пораженных «зудом» возвращения в лоно России территориях?
Надо ли быть большим пророком, чтобы предсказать: Запад в этом случае не ограничится экономическими и другими точечными санкциями по отношению к России и к ее правящей элите. Угроза перекройки границ в центре Европы, чреватой новой войной, может вынудить НАТО применить упреждающие меры военного характера, что вызовет ответную российскую реакцию. А дальше логика развития событий будет зависеть скорее от решительности генералов, чем от воли политиков.
Это мы говорили о европейских перспективах «русской Реконкисты». Но русские, русскоязычные, оставшиеся с советских времен, живут и в Центральной Азии. Северные области Казахстана, «доставшиеся» ему в результате распада СССР и населенные еще не уехавшими в Россию соотечественниками, десятки тысяч российских бипатридов в Туркмении, многие тысячи русскоязычных в Киргизии.
Нет, российские власти не собираются восстанавливать «страну, утраченную в декабре 1991 года», утверждает в своей статье Федор Лукьянов. И объясняет почему: «Немалая часть тогдашних территорий вообще не считается нужной». Из контекста его слов следует, что так считают на самом верху. Если это так, то, значит, есть территории, которые «нужны» России?
Так что вполне естественно, что в Азии элиты должны быть озабочены столь четко выраженной констатацией возможных интенций российской политики, неумолимым стремлением Москвы вернуть себе то, что она считает по праву себе принадлежащим. Как должно это сказаться на уровне доверия к России, официально провозглашавшей до сих пор главным трендом своей политики в ближнем зарубежье лишь создание исключительно экономических интеграционных структур, таких как уже действующий Таможенный союз или проектируемый Евразийский союз?
Уверен, крымская кампания еще больше осложнит усилия Москвы по экономическому сближению с уже существующими партнерами и отпугнет от такого сближения будущих партнеров. Российская «мягкая сила», о которой с такой увлеченностью рассуждали ее апологеты в Москве, после Крыма, похоже, приказала долго жить.
А та часть центральноазиатских элит, что и раньше была настроена против сближения с Россией, получит теперь дополнительные козыри для поисков надежной политической, экономической, а то и военной поддержки со стороны Китая, Турции, а возможно, и арабских монархий Персидского залива.
Лукьянов, справедливо отмечая «воцарившийся в международном праве «беспредел», утверждает: тогда «юридическое оформление малосущественно». Это, понятно, про крымский референдум, который не будет признан законным мировым сообществом, как это показало последнее голосование в Совбезе ООН. Тогда вопрос только в том, хватит ли у России сил, чтобы добиться своих целей, обойдясь без юридической казуистики, говорит политолог.
Честная постановка вопроса. Но можно ли претендовать таким полуподпольным образом на утверждение нового мирового порядка, первая попытка которого не удалась Горбачеву четверть века назад? Лукьянов осторожно предупреждает: Москва «начала очень большую игру», и «Путин возвращается на развилку, чтобы попробовать еще раз».
Тогда последний вопрос: если Горбачев, будучи вооружен «общечеловеческими ценностями», потерпел неудачу, как он заявил на днях, из-за «бездумного, авантюристического роспуска СССР», то почему Путина может ждать удача только потому, что он собрался в обратный путь, реанимируя утерянное почти четверть века назад, без этого ценностного балласта? Воссоединения русских земель и общин, как ценностного понятия, согласитесь, маловато для обеспечения нового мирового порядка.
Автор — политолог, эксперт по Центральной Азии
