Цивилизация
Некоторое время назад я стал много думать о будущем. Зачем-то раскопал тысячу статей в научных медицинских журналах, в которых в красках и со статистикой были описаны разные возможности моей смерти после трансплантации костного мозга. Я прочитал их, и на душе стало как-то беспокойно. Мне очень захотелось, чтобы мои кости не разрушались, легкие не деградировали, кожа не иссыхала...
Я начал терроризировать своего лечащего врача вопросами о том, как и что будет. «В биопсии костного мозга не обнаружено раковых клеток — это очень хорошо, — радостно докладывала мне доктор-трансплантолог. — Ваши показатели крови хорошие, уровень электролитов замечательный!» А я все наседал и наседал, требуя прогноза. Несчастная доктор не могла меня понять: она оперировала фактами из настоящего, а я упорно требовал ее переквалифицироваться в гадалку и предсказать мое будущее.
В конце концов я окончательно спятил и начал делиться своими сомнениями с любимой супругой.
«И давно ты стал трусом?» — просто и без всяких реверансов спросила меня жена.
Именно после этого меткого вопроса я наконец ощутил тот недуг, который свалился на мою голову на замену раку. Где-то — то ли в палате реанимации, уже после чудесного выхода из комы (врачи успели отправить мою жену искать священника для отпевания), то ли позже, под дозатором морфия для снятия жуткой боли после трансплантации, то ли в бреду и галлюцинациях от поддерживающих препаратов, которые мне лили кубометрами, — я подцепил страшную заразу. Страх. «Как же так? — я очень удивился этому факту, — Как же так можно будет жить?!»
И я вспомнил апрель 2006 года. Я — председатель и учредитель общественной организации, борющейся за сохранение электротранспорта в Воронеже. Сделал ее сам, к этому моменту, правда, она уже состоит не из меня одного — присоединились люди, которых удалось увлечь. Но все же я, молодой и дурной студент, который затеял всю эту движуху полгода назад, неумело и на ощупь начав обличительную кампанию против мэра города, чьи интересы срослись с интересами маршруточной мафии. И вот на главной площади города готовится митинг, и депутат гордумы, которую удалось привлечь к этой борьбе, говорит мне: «Ты будешь открывать митинг, готов?» И я отвечаю, что готов. Хотя, Боже мой, как же я не готов! Я не готов, потому что не готовился... Я просто поднимаюсь на трибуну, выхожу к микрофону и обращаюсь к полутысячи собравшихся горожан с пламенной речью.
Это уже потом удается отбить миллионную коррупцию на закупках китайских автобусов на средства городского бюджета, это потом удается отбить миллионы пустых расходов на изображение деятельности по реформам транспорта. Потом удается спасти троллейбусы... Все это потом и как-то уже само собой разумеется. Ведь я же уже готов ко всему этому.
Оказывается, необязательно готовиться, чтобы быть готовым. Оказывается, что иногда нужно просто иметь смелость быть готовым.
Ноябрь 2008 года, я — главный конструктор систем управления и приема-распределения информации для целевой нагрузки научного космического аппарата. У меня штат из студентов и аспирантов и куча софта и железа, которое должно стать аппаратно-программным комплексом. До запуска аппарата в космос остается пара месяцев, и всю мою голову занимает то, что у меня все недоделано. Софт недоотлажен, железо недонастроено, документация недосдана.
Мой заместитель, отличный специалист и замечательный человек, «правая рука», в очередной день приходит с новостью — его призвали в армию, поэтому он вынужден уволиться. Меня вызывает директор института: «Антон, скажи мне, что мы успеем до запуска». И я отвечаю: да, мы успеем. До самого запуска у меня больше не было совещаний с директором. Он предложил мне взять ответственность на себя, и я ее взял. И мы успели до запуска, и сделанная моими сотрудниками система отработала в течение всего полета космического аппарата без единого замечания.
Я был в ЦУПе на запуске аппарата представителем головной научной организации проекта, после этого я был постоянным членом главной оперативной группы управления аппаратом, разбирал все происходящие с ним кризисные ситуации, в конце концов, я был включен в состав возможных докладчиков на госкомиссии по разбору результатов всего этого проекта и причин выхода аппарата из строя. Но это уже было потом... Сперва надо было иметь смелость взять на себя ответственность за происходящее вокруг.
Ноябрь 2011 года, я — общественный деятель, автор и редактор крупнейшего портала по вопросам работы транспорта. Я встречаюсь с только что избранным мэром города-миллионника Самары, чтобы представить свои соображения по реформе всего транспортного комплекса города. Я не сотрудник горэлектротранспорта, не владелец фирмы-перевозчика, я не заканчивал МАДИ или МИИТ. Но у меня достаточно уверенности в том, что я предлагаю сделать правильные вещи в правильное время. И здесь я уже отлично понимаю, как велика цена любой ошибки. У меня за плечами опыт руководства в космонавтике, и мне очень не хочется подвести уважаемого мной человека. Поэтому каждое свое предложение я готов аргументировать, я готов прочитать часовую лекцию по любому тезису из 40-страничного документа. Я говорю убедительно, и мне дают карт-бланш на действия — точечные реформы в транспортной системе города.
Потом будут меняться маршруты, которые не трогали десятки лет. Начнется технологический скачок в модернизации парка подвижного состава, начнется качественное изменение системы управления на транспорте, начнут меняться «неувольняемые» персоналии. Впервые в перспективных планах появится словосочетание «скоростной трамвай». Но сперва надо прочувствовать то, как легитимность действий вырастает из глубокого знания и твердой опоры на реальность.
Правом действия обладает не тот, кто носит соответствующую бирку, а тот, кто реально способен действовать в реальных обстоятельствах.
Конец апреля 2012 года, я — онкологический больной в онкоцентре в Самаре. Ой, как я далек от ремиссии: врачи пытаются стабилизировать меня коктейлем из боевых отравляющих веществ в рамках курса химиотерапии. Московский врач, после хитрых маневров моего брата, в конце концов сдается, отходит от принципов и дает прогноз на очень волнующий меня вопрос: сколько мне осталось жить на свете. Полтора-два года. Отличная новость, что не месяца. Остальное назвать отличным не получается.
Я сижу один в палате, во всем городе нет никого, с кем бы я мог сейчас поговорить. Моя любимая девушка в этот момент в Москве, потому что надо работать, мои больничные много не покроют... И тогда я беру телефон и звоню ей. Мне тяжело говорить, но я помню о том, что ей будет в миллион раз тяжелее — слушать. «Извини, так получилось, что у меня не очень хорошая новость... брат был у Елены Андреевны, и, в общем, ее прогноз, что мне осталось жить полтора, может быть, два года». Это, конечно, не точно. В это, конечно, не хочется верить ни мне, ни ей.
Но я собираюсь с силами и спрашиваю: «Знаешь, наверное, это ужасно самонадеянно, но я был бы самым счастливым человеком, если бы ты оказала мне такую честь и стала бы моей вдовой». Мне сложно вспомнить, как и о чем мы дальше говорили, потому что голова кружилась от счастья — моя любимая согласилась выйти за меня замуж.
Потом была свадьба, для организации которой пришлось выписывать специальную справку онкоцентра о том, что один из супругов находится в предсмертном состоянии. Потом было скрупулезное и разумное планирование мечты о дочере Алисе. Потом был поиск любых способов если не решительной борьбы с лимфомой, то по крайней мере решительного продления времени жизни. И потом был феноменальный поиск тридцати тысяч друзей, которые помогут осуществить мечту. И главное — понимание, что в мечтах недопустима даже минимальная примесь страха — там должна быть только вера в лучшее.
И вот после всего этого я что, могу чего-то бояться?..
Я был обескуражен этой новостью. Мне стало противно от самого себя. Это же надо — такое учудить в тридцать лет!
Страх — это самая гадкая отрава, разрушающая душу и мешающая разуму ясно мыслить. Нельзя, принципиально нельзя жить в страхе. В мире может произойти миллион неприятностей, более того, этот миллион неприятностей практически гарантирован, но нет ни малейшего смысла их бояться. Будущее неизбежно наступит и будет нести в себе и проблемы, и возможности. Вся штука в том, чтобы использовать возможности. И именно для этого надо быть готовым ко всему, потому что никого другого на вашем месте не будет.
Надо решительно брать на себя ответственность, независимо от «титула», с опорой на реальные знания и реальную обстановку вокруг. И даже на позитивные чудеса в своей деятельности можно рассчитывать и опираться, потому что ваша уверенность в возможности чуда передается многим другим людям, которые тоже хотели бы, чтобы чудо было возможно. А если оно хотя бы теоретически возможно, то почему бы его не реализовать в жизнь именно вам?
В этом деле, правда, важно вовремя понять, какими из ваших поступков управляет страх. Мне вот повезло — вернула к реальности любимая супруга... Везло бы так всем и всегда!
Как только я понял причину своей суеты, мне стало гораздо легче на душе. До сих пор я справлялся с кучей трудностей, справлялся с разным успехом, но в целом я совершенно доволен своей нынешней жизнью. Так что суету я прекратил. Да, есть распределения, которые говорят о том, что могут быть разные виды осложнений. Но, во-первых, никто не знает, кому и какое осложнение, а кому и вовсе без них, а во-вторых, никто не гарантирует, что завтра кирпич облицовки здания госпиталя не проломит мне голову — все-таки старейший госпиталь Нью-Йорка приходится часто посещать.
Так чего же тогда?.. Если возможность будущих неприятностей вас пугает, а не мотивирует, значит, что-то важное сломалось в вашей голове. Так я сформулировал для себя жизненный принцип, так я и буду действовать впредь.
